И смех, и слёзы, и любовь… Или «Детективные приключения партийной активистки»

– Позвоню в одиннадцать, – повторил Юрий, – будь готова, – и, махнув рукой, поспешил к станции метро.

Надежда зашла в номер в странном состоянии. Ей было хорошо! Может быть, любимые стихи явили свое целительное действие. А может быть… Она вспоминала сегодняшний вечер, бархатный баритон Юрия, его взгляд… В груди разливалось волнующее тепло…

«Это еще что? – подумала она вслух. – Влюбляюсь я, что ли? Ой, как некстати! Зачем мне сейчас эта головная боль? А главное – душевная…»

Подошла к зеркалу, посмотрела на свое отражение и не узнала в нем себя утреннюю. Глаза блестели, на щеках горел румянец, мелкие морщинки вокруг глаз как будто разгладились. И даже отсутствие прически – этот беспорядок в волосах от весеннего ветерка – выглядело как творческий поиск романтически настроенного парикмахера и смотрелось очень даже неплохо.

«Специально такую прическу не сделаешь, – подумала Надежда. – Улыбка совершенно идиотская! Ну, все симптомы налицо! – мысленно констатировала она. – А какой я все-таки красивой становлюсь, когда влюбляюсь!.. Но глупею – жутко!» – она задорно подмигнула своему отражению в зеркале.

«А вообще-то, мне сейчас совершенно не до этого! Некогда мне об этом думать», – заключила она, пытаясь думать о деле.

Некоторые ученые-медики считают, что эмоции людей, их симпатии или антипатии к представителям противоположного пола – результат химических процессов, происходящих в организме. Надежда никогда не была сторонницей материалистичного подхода к вопросу возникновения чувств, считая первичной духовную составляющую. И действительно, разве можно звук голоса, блеск глаз, сияние улыбки, тревожное волнение и стук сердца при виде того, в кого вдруг влюбляешься, трактовать как комплекс химических процессов? Это счастье, это стихийное бедствие, этот водопад чувств, которые сваливаются внезапно, когда не ждешь, зачастую совсем некстати, не зависимо ни от планов, ни от семейного и социального положения, ни от возраста, ни от географического положения… Ох, как знакомо это было Надежде!

Приняв душ, закрутила волосы на бигуди, легла в постель в твердом решении с завтрашнего дня взять себя в руки и эмоциям воли не давать.

«Лучше взять себя в руки сейчас – когда чувство только зарождается и нет еще никаких душевных мук и страданий. Потом будет больнее…» – подумала она.

Вспомнив об Ирине, встала, помолилась на ночь. «Если завтра она не появится, то я с ума сойду! А сейчас надо перестать о ней думать, а то с ума сойду уже сегодня», – решила Надежда.

«Об этом думать мне нельзя… и об этом – нельзя… О чем – можно-то?» – с этими мыслями она открыла окно и снова вдохнула аромат весеннего вечера. В номере имелся кондиционер, но Надежда любила естественное проветривание, кондиционеров же она не выносила.

Снова улеглась и еще долго не могла уснуть, вспоминая о событиях прожитого дня.

***

Проснулась Надежда довольно рано, еще не было семи часов, что было для нее не свойственно. Волнения могли лишить ее и аппетита, и сна. Полежала в постели до восьми, тщетно пытаясь заснуть еще хоть на полчасика. После завтрака тщательно привела себя в порядок, подкрасилась, брызнула капельку духов. Надела темно-зеленое платье из плотного натурального шелка, за которое в прошлом году отдала почти всю основную зарплату. Она знала, что ей очень идет этот цвет, и фасон удачно подчеркивает стройность ее фигурки. Посмотрев на отражение в зеркале, Надежда устыдилась своего цветущего вида.

«Ой, дура! Нашла время!» – ругала она себя, однако ничего в своем облике менять не стала.

Ждала звонка с явным волнением, злясь на себя за это. Юрий позвонил ровно в одиннадцать.

– Надюша, доброе утро! Собирайся, я подъеду через десять – пятнадцать минут.

– Хорошо, – ответила она, подумав, что ей собраться – даже подпоясываться не надо.

Серебристого цвета «фольксваген» со свежей царапиной на двери задорно поблескивал полированным боком. Хозяин авто стоял, прислонившись к своему транспортному средству, и посматривал на часы. На этот раз полковник был в форме. Надежда отметила про себя, что голубая рубашечка с полковничьими погонами была очень ему к лицу. При виде Надежды Юрий приветливо улыбнулся, открыл дверцу, помог ей сесть в машину.

– Какая живописная царапина! – не удержалась Надежда, чтобы не съязвить. – Лихачите на дороге, полковник? Или автомобиль используете в погоне за преступниками?

– Всякое бывает, – улыбнулся Юрий, – но обычно я вожу аккуратно… можете не бояться, сударыня!

– А я и не боюсь, – заверила Надежда.

– Поедем ко мне в управление, есть о чем поговорить, – сказал он. – Хотя мне не очень хотелось бы посвящать тебя во все эти дела.

– Я не собираюсь оставаться в стороне, если дело касается Ирины!

– Кто бы сомневался! Ладно? – усмехнулся Юрий. – Только ничего приятного ты там не услышишь. Я бы не стал тебя просить, но иначе… не обойтись…

– В чем – не обойтись? – Надежда заволновалась. – Юрий Петрович, вы меня пугаете!

– Ух! – усмехнулся полковник. – Мы же договорились – на «Ты». И без отчества. Ладно?

– Хорошо, – покорно согласилась Надежда. – Но ты меня пугаешь

– Конкретного пока нет ничего, – ответил полковник, не глядя на Надежду, – не волнуйся прежде времени.

Кабинет полковника Михальцова занимал торцевое помещение, имел три окна и смежную комнату, в которой за большим столом, заваленным папками, исполненная чувством собственной значимости, восседала секретарша. Это была строгого вида женщина лет сорока пяти, в сером элегантном костюме, с русыми, уложенными в тугую раковину волосами.

– Здравствуйте, – поздоровалась Надежда.

– Добрый день, – сдержанно улыбнулась та и кивнула.

– Галина Николаевна, пригласите ко мне Шаповалова и Гринько с материалами. Они знают – с какими именно.

– Какая… серьезная у тебя секретарша, – опасливо сказала Надежда, когда они остались одни.

– Ой, сам ее боюсь! Ладно? – шепотом ответил полковник.

Он усадил Надежду за широкий длинный стол, за которым, по всей видимости, проводились совещания. Сам же он не пошел на свое место, а устроился рядом с ней.

– Около четырех лет назад была раскрыта преступная группа, которая занималась вывозом девушек из России… с известной целью, – начал Юрий Петрович, – некоторые участники группы уже отбыли наказание, кто-то – еще за решеткой. Но многих дельцов упрятать тогда не удалось за неимением прямых доказательств… Они до сих пор на свободе. Кое-кто из них проходил тогда по делу в качестве свидетелей. Мы стараемся не терять их из виду и теперь. Кроме того, есть люди, которые занимаются этим, с позволения сказать, бизнесом, время от времени, эпизодически…

– Рашидка-шулер тоже из этого… общества? – ужаснулась Надежда.

– Нельзя сказать, что он из этого общества… но с некоторыми представителями этой группы знаком. Сейчас тебе покажут кое-какие фотографии из нашей картотеки. Может быть, увидишь кого-то знакомого.

Вошли два капитана – Шаповалов и Гринько, держа в руках увесистые папки с документами.

– Здравия желаю, товарищ полковник! – поздоровались они почти одновременно.

– Здравия желаю. Ну, что у нас нового, ребята?

– Да все как вчера. Вот, материалы принесли, как вы просили, фотографии…

Надежде показывали фотографии, на которых мелькали лица очень разных людей: молодых и пожилых, симпатичных и не очень… Капитаны кратко характеризовали каждого из них, рассказывая об их роли и месте в криминальном мире.

На одном из фото Надежда увидела спутника Ирины, с которым та уехала из гостиницы «Альфа».

– Узнала? – спросил полковник Михальцов. – Наш знакомый, Рашид Сулейманов, или просто Рашидка-шулер, как его называют… в своей среде. Сомнительной репутации гражданин. Был у меня сегодня утром. Но об этом позже расскажу.

– А это кто? – вдруг воскликнула Надежда, указав на один из снимков в оставшейся стопке. – Я видела его в гостинице в первый вечер нашего приезда. В кафе, где мы все были вечером в первый день, он сидел за столиком с какими-то двумя мужчинами. Они вели довольно оживленную беседу, о чем-то громко спорили – это бросалось в глаза, поэтому я его и запомнила.

– А это известный в Москве и за ее пределами сутенер и поставщик живого товара, Игорь Нестерчук, или Гарик, – ответил капитан Шаповалов, – скользкий тип, не ухватишь… Официально он занимается модельным бизнесом. Устраивает конкурсы красоты, набирает танцовщиц на сомнительные проекты. Обещает съемки в сериалах и звездное будущее. Хвалится знакомствами с известными режиссерами… В действительности же девчонки в результате долгих стараний и унижений попадают в стриптиз-бары, ночные клубы, массажные салоны… и еще хуже. Всего одной из девушек посчастливилось получить впоследствии обещанную роль в кино, и то… эпизодическую. В основном же, самое большее, где им приходится блистать – это закрытые вечеринки для богатых людей и звезд разного рода искусств…

– Да уж… – только и смогла сказать Надежда.

– Значит, и Гарик может быть замешан в нашей истории, раз был в гостинице именно в тот день, – предположил полковник, – но, возможно, он был там по каким-то своим делам.