– Так это что, шутка была?
– Вроде того. Хотел показать тебе разницу между магией и дыханием.
– Ну, знаешь ли! – Эдгард сощурился на меня с презрением. – Лиэр Танай Лоус, вы перешли все границы. Подобное оскорбление можно смыть только кровью. Одного из нас. Я вызываю вас на дуэль!
– Что за чушь? Мы же братья. Родственники не должны убивать друг друга.
– Как и применять в отношении друг друга жестокие шутки. Соблаговолите выбрать вид оружия и время.
– Эдгард, ладно тебе. Я прошу прощения…
– И я его приму на дуэли. – Вид парня выражал высокомерие и раздраженность. Пафос сочился из каждой поры. Неужели он серьезно? Я в жизни не держала в руках ничего опаснее кухонного ножа, да и тот был вечно затупленный.
– Гнев не лучший подсказчик. Прости меня. Я не хочу с тобой сражаться.
– Твоя проблема, Танай, – Эдгард в волнении снова перешел на «ты», – в том, что ты слишком эгоистичен. Только и думаешь о собственных желаниях и потребностях. Именно поэтому мы сейчас говорим с тобой о моей сатисфакции.
– Но дуэль…
– Дуэли хочу я. Нет, я просто требую. Откажешься?
– Откажусь, – обреченно повесила голову я, прекрасно осознавая, насколько позорю настоящего Таная. Но шансов в сражении у меня все равно не было. Я уж не говорю о том, что не намерена вредить человеку, ставшему мне всего за несколько дней невероятно близким и родным.
– Трусишь? И готов в этом признаться прилюдно?
– Готов признаться в чем угодно, если тебе, брат, от этого станет легче, – мрачно согласилась я, жутко жалея о глупой шутке.
Запал Эдгарда угас так же быстро, как и проявился.
– Танай, я и не думал, что ты так привязан ко мне, – смущенно пробормотал парень.
– Больше, чем ты можешь себе представить, – прошептала я, но маг услышал.
– И я. – Он присел передо мной на корточки. – Я так напугался, когда увидел, что ты умираешь.
– Прости, я правда сожалею о своей шутке. Просто хотел доходчиво объяснить тебе, что дышать мы умеем с рождения, а магичить, ходить и даже есть учимся по ходу жизни.
– Ясно. Ты меня тоже прости за глупый ответный розыгрыш – дуэли уже лет двести как запрещены законом и забыты обществом.
– Что-о-о?
Эдгард смотрел на меня своими льдинками глаз, опушенными густыми темными ресницами, и лукаво улыбался.
– Ах, ты!.. – Я схватила охапку сухих листьев и бросила в довольное смазливое лицо. Будет знать!
Пригоршни листочков украсили темную макушку и плечи Эдгарда. Глядя на столь комичный вид обычно лощеного парня, я прыснула от смеха. Но тот в долгу не остался, взявшись за дело со свойственным ему перфекционизмом. Пока я каталась по земле, держась за живот и пытаясь взять себя в руки, Эдгард просто закопал меня в огромной горе листьев – наверное, весь парк почистил.
Мы хохотали как сумасшедшие. Слезы текли ручьями, и мы, пытаясь их утереть, размазывали грязь по щекам друг друга, отчего смеялись еще громче и никак не могли успокоиться.
Угомонились нескоро. Эдгард уже утомленно привалился к дереву, а я все икала, лежа на боку, и глупо хихикала.
– Танай, я тут подумал… – задумчиво произнес маг, стоило, наконец, мне притихнуть, – ты не можешь завалить практику у Филлека. Если ты позволишь…
– М?
– Я бы хотел тебе помочь…
– Как? – Я действительно не понимала, что в моей ситуации реально сделать и какую роль себе отводит Эдгард.
– Ну… Я мог бы подсказать тебе, как призвать магию.
– Правда?
– Ты не против?
– Нет, конечно! Почему я должен быть против?
– Ну… Гордость и все такое.
– Все такое пострадает гораздо сильнее, если я оплошаю на практике.
– Это верно. Просто магию пробуждают в ребенке родители. А ты взрослый, да и я старше тебя всего на пару месяцев. Это как если бы я начал учить тебя есть с ложечки и ходить на горшок.
– Неужели ходить под себя было бы лучше, забудь я подробности процесса?
– Что ты такое говоришь, Танай Лоус!
– Правду, Эдгард, правду. Поэтому можешь смело начинать меня учить, я ничуть не обижусь. Хуже будет, если магия, словно у малолетки, прорвется спонтанно, верно?
– Да, ты прав. Чтобы подобного конфуза не произошло, родители как можно раньше помогают своим детям не только развить магию, но и взять ее под контроль. Полукровкам в этом смысле проще – сильный дар у них редкость, спонтанных прорывов почти не бывает. Плохо то, что для проявления способностей им нужно постараться, иначе есть риск остаться вовсе без магии и приравняться к людям, которые совершенные пустышки.
– Что ж, придется наподобие полукровок приложить старание. Перспектива пустышки или прорыва магии меня не греют.
– Хм. Ну что ж. Тогда… Я начну прямо сейчас?
– Конечно! Чего тянуть! – Я изобразила энтузиазм и прилив бодрости, при этом ощущая себя последней дрянью. Эдгард так хотел помочь, а я, зная тщетность его усилий, еще и подначивала. Какое же его ждет разочарование! Но поступить иначе просто боялась. Парень не должен узнать мою тайну ни за что на свете!
Я уже продумала план дальнейших своих действий в случае, если Танай в ближайшее время так и не появится. Ждать у моря погоды не было смысла. Время шло, и у меня все больше возникало подозрений, что некая сила забросила меня в этот мир надолго. Если не навсегда. Во всяком случае, я не нашла ни единого намека о перемещении между мирами ни в одной книге или учебнике. А значит, обратно вернуться окажется проблематично. Из чего следовал вывод – мое нахождение в академии почти не имеет преимуществ, но таит все больше опасностей. Как только запахнет жареным, я уйду, а пока прикоплю денег, которые, по утверждению Эдгарда, исправно приходят на карманные нужды Таная.
Конечно, меня терзала совесть. Но я затолкала ее подальше. Собственную жизнь сохранить гораздо важнее. К тому же я граблю богатейшего в стране лиэра, не нищего сиротку. А что касается чувств и доверия Эдгарда… Да, мне придется его предать, но лучше я потерплю муки стыда, чем отправлюсь на костер или в пыточную за похищение настоящего Таная.
– Ну вот смотри. Мы ходим, что-то делаем, даже говорим, прилагая те или иные усилия, – принялся втолковывать мне Эдгард, неуверенно поглядывая на меня, будто ожидая, что я в любой момент вспылю на прописные истины, – с магией требуется действовать иначе. Любое усилие отдаляет тебя от источника.
– Источник во мне, – вспомнила я недавно прочитанное в учебнике.
– Точно! – обрадовался Эдгард. – Ты его чувствуешь?
– Нет.