Миллионы вероятных шагов

Чувствуя, что начинает перегреваться от хоровода мыслей и высокой температуры в комнате, Михвелс сел на край кровати. Флакон с ледяной жидкостью, которая помогала избежать реакции организма на тепло, стоял рядом. Хорошо, что для её приготовления всё имелось в достатке. Иначе… Михвелс поморщился, прекрасно понимая опасность, если не сможет каждые два часа пользоваться настойкой. Его смерть наступит не сразу. Но перед тем, как умереть, он сполна испытает жуткие мучения и боль.

Вылив на ладонь большую бесцветную каплю, брумнт стал быстро втирать её в щеки и лоб. В воздухе появился кисловатый запах, смешанный с тонким цветочным ароматом.

Почти сразу Михвелсу стало легче. Он раньше и не представлял, что будет так уязвим от тепла. Как люди живут на Авмире – раскалённой, обжигающей планете? Другое дело Ивилон – любимый мир холода и стужи.

Осторожный стук в дверь раздался совершенно неожиданно. Михвелс чуть не выронил флакон, теряясь в догадках, кто бы это мог быть. Стук повторился.

– Можно войти? – тихий женский голос смутил окончательно.

Быстро подойдя к двери, Михвелс резко открыл её. На пороге стояла та самая девушка, за которой он втайне наблюдал вот уже несколько дней. Её чёрные волосы были перевязаны синей лентой, а длинное, строгое платье доходило почти до пят. Но что приковывало внимание больше всего – неподдельный испуг в больших, серых глазах.

– Что с Вами? – изумлённо спросил Михвелс, вглядываясь в её взволнованное лицо.

Девушка торопливо зашла внутрь, нервно заламывая пальцы. Несколько секунд она молча смотрела себе под ноги, не решаясь заговорить. И только когда Михвелс закрыл дверь, чтобы никто их не услышал, она решилась нарушить молчание. Подняв на брумнта ясный, горящий взгляд, она судорожно вдохнула.

– Простите, что отвлекаю Вас. Меня зовут Элин. Пожалуйста, не сочтите меня сумасшедшей, но мне очень нужна Ваша помощь.

Михвелс напрягся. Тон и манера девушки выдавали её крайнее возбуждение, но в чём причина?

– Вы не заболели? – осторожно предположил он.

Элин отчаянно замотала головой.

– Нет, со мной всё в порядке. То есть… не в полном… но это не имеет отношение к эпидемии. Этой болезни у меня нет…

Она снова замолчала, подбирая слова. Что-то печальное и тревожное в облике заставило Михвелса пожалеть её. Казалось, она совсем одна и не может справиться с чем-то неведомым и неприятным, терзающим душу.

– Проходите – мягко вымолвил он – Обещаю, что помогу, если это в моих силах.

Элин робко подошла к стулу, чувствуя, что ей просто необходимо сесть. Голова кружилась от недавних видений, а внутри нарастало ощущение полной безнадёжности.

Заметив, что она немного успокоилась, Михвелс сел напротив.

– Так что же случилось?

Девушка нерешительно посмотрела на брумнта. Конечно, он считает её чокнутой, как и все здесь. И если она скажет ему правду, он рассмеётся, как когда-то Гартольд и будет настаивать на лечебнице. Всё это уже было. Но она не может промолчать, потому что не видит другого способа спасти подругу. Она должна попытаться. Даже ценой своей свободы.

– У меня есть знакомая… Крентама… она здесь ухаживает за больными… И я знаю, что она скоро заболеет. Не спрашивайте, откуда мне это известно… но если Вы не поможете… она умрёт…

Михвелс в недоумении приподнял бровь. Девчонка была очень странной.

– Почему вы решили, что я смогу ей помочь?

Элин впилась в него взглядом, словно пытаясь пронзить пространство. Она, не мигая, рассматривала молодого человека. Казалось, она читала его, как раскрытую книгу, определяя все изъяны, недостатки и достоинства. И под этим пристальным взглядом Михвелса передёрнуло. Было некомфортно ощущать, что кто-то рассматривает твою душу.

Девушка отвела взгляд, смутившись, что поддалась желанию рассмотреть его так внимательно.

– Вы ведь брумнт – вымолвила она, пытаясь разгладить мелкие складки на юбке – Принадлежите к расе учёных и исследователей. Если Вы не поможете, тогда никто не сможет. Я слишком хорошо знаю брумнтов, и верю в их способность находить выход из любой ситуации. Ваш народ испытал много страданий и неприятностей. Но огромная сила воли и острый ум помогли вам вернуться к нормальной жизни. И Вы сможете остановить эпидемию. Вы ещё не нашли противоядие, но уже близко подошли к ответу. Вы спасёте Авмир… Вот только Крентама может не дождаться…

Михвелс не верил своим ушам. Эта девушка обладала странными способностями – в этом не было сомнения. Но откуда она знала брумнтов? Откуда ей известны подробности? И тут он догадался. Ну конечно! Как он не понял этого прежде? Да, её кожа не такая бледная, как у него, а низкий рост и серый цвет глаз не дали возможности понять всё раньше. Но сейчас всё стало на свои места. В роду Элин тоже были брумнты. Она частично принадлежит к его расе – он это почувствовал.

Словно прочитав его мысли, Элин тихо вздохнула:

– Мой отец был брумнтом, мать – венуитка. Они познакомились на Ивилоне, но когда начались гонения, сбежали на Авмир. Я появилась уже здесь. Отец много рассказывал о своей расе, говорил, что я должна гордиться своими предками. От него я узнала, что брумнты могут многое. Великие учёные, которые однажды спасут мир. Так говорил он задолго до начала эпидемии… задолго до своей смерти…

На глазах Элин выступили слёзы. Воспоминания болью отозвались в сердце, всколыхнув любимые образы и лица.

– Мой отец никогда не ошибался, всегда верил людям и считал своим долгом помогать им. Он был учёный, как и Вы. И ещё доктор. Когда умирала моя мать, он изо всех сил пытался её спасти. Но у него не получилось. Её смерть он так себе и не простил.

Элин прерывисто вздохнула. Снова эта боль – помнить так много…

– Отец пережил её ненадолго. Когда ему стало плохо, врачи сказали, что запас энергии просто закончился. Они лгали. Или просто не знали причину. Он умер от тоски по матери, которую любил больше жизни.

Девушка замолчала. Её тело била мелкая дрожь, а перед невидящим взором всплыли последние минуты жизни отца. Как давно это было…

Михвелс внимательно рассматривал Элин, понимая, как ей сложно совладать с собой. Ему было жаль её – она выглядела подавленной, отчаявшейся и совершенно одинокой. Он осторожно взял её за руку, пытаясь утешить.

– Успокойтесь. Жизнь продолжается. Вы должны помнить об этом и никогда не сдаваться, даже если будет совсем плохо. Всё наладится. Поверьте. Иногда боль заглушить очень трудно, но Вы принадлежите к брумнтам, а они могут вынести всё.

Элин взглянула на молодого человека сквозь проступившие слёзы. В его больших, карих глазах светилась надежда. За ними прятался покой, понимание и поддержка. А это так важно, когда кто-то может поделиться ими – бескорыстно, просто так. Это бесценные, необходимые чувства.

Губы девушки дрожали – от волнения, горя и одиночества. Ей захотелось открыть этому незнакомцу всю правду – о своих видениях, подозрениях и страхах. На миг показалось, что она идёт на призрачный свет далёкого маяка, и найдёт скоро долгожданный покой. Но темнота вокруг вытеснила все искры света, снова заполнив душу, и резко обозначив тупик.

Элин осторожно освободила руку из ладони Михвелса. Она медленно покачала головой и отвела взгляд, уткнувшись себе под ноги.

– У каждого есть свой предел излома. И мне кажется, мой уже близко. Я лишь частично принадлежу к брумнтам, и знаю, что долго не смогу нести своё бремя. Но это не важно, хотя и печально. Жизнь замечательна, жаль, что не для всех.

Михвелс понял, что она больше ничего не скажет. Её откровенность спряталась за толстый панцирь, созданный долгим одиночеством и непониманием.

– Вы уверены, что Крентама заболеет? – осторожно спросил он.

– Да. К сожалению, это правда.

– Наверное, мне не стоит спрашивать, почему Вы это знаете?

Элин покачала головой.

– Нет. Я не могу сказать Вам. Простите.

– Конечно. Я понимаю. Обещаю, что буду внимательно следить за здоровьем Вашей подруги. У меня есть некоторые разработки лекарства, начну давать ей сегодня же.