Табуретка

Я люблю тебя
не ко времени
через ночь и без выходных
без сомнений и промедления
пусть любовь как удар под «дых»…

Я люблю тебя
неразмеренно
неразборчиво и паря
ежедневно и так уверенно,
умножая и всё даря…

Я люблю тебя на все стороны.
Через год и до темноты.
И любви достанется поровну.
Я твоя. У меня есть ты.

Я люблю тебя без приличия,
независимо, без личин…
Разноцветно и увеличенно…
И на это много причин.

Романс

Сентябрь раньше наступил —
ворвался с середину лета.
Он мне измены не простил
и все выпытывал об этом…

Изнемогая вопрошал.
Как я в июль могла влюбиться?
Сердито листьями шуршал —
дождями ревности не скрыться…

А я устала отвечать —
всему свой срок,
зачем заранье
к июлю, испытавшей страсть,
мне сентября очарованье?

У моря

Тебя я буду долго сочинять
и рисовать покуда не забуду.
Бумажная не замутится гладь.
Я объявлю любовную простуду.

Тебя я буду снова рисовать
и разбивать о берег те сюжеты.
И белой чайкой выпорхнет тетрадь,
но сон забвенья избежит в сонете.

Я буду волны слушать и молчать,
Чтоб тайна осознания открылась.
Тебя я буду долго сочинять,
Чтоб ничего с тобою не случилось.

У лета все карманы с чудесами

У лета все карманы с чудесами:
в одном варенье из девичьих грёз.
В другом все песни, что-то вроде «sunny»
и брошки из ромашек и стрекоз.

Припрятаны в кармане дальнем ветры.
Чай мятный и степные ковыли.
Купальники в горох.
Идеи «Ретро».
Велосипед. Плоты и корабли.

В нагрудном – фотографии с причала.
Открытка с моря, с марками конверт.
И ОН – чтоб сердце радостью стучало.
И шляпка для прогулок и мольберт.

Прощаю

Я прощаю за все, чего не было…
И за то, что могло уже быть…
И за море, в котором не бегала.
И за ночи, в которых не плыть…

Я прощаю за солнце, что спряталось.
И за дождь не за нашим окном.
И за то, что строчками тратилась.
И за все, что казалось мне сном.

Я прощаю за все осторожное
и безумное, глядя в глаза…
За «возможное» и «невозможное»,
от которых укрыться нельзя.

Ты скроешься среди толпы

Ты скроешься среди толпы
горящих глаз, сердец спокойных.
Шелка надежд втоптавшей в пыль,
толпы, где нет тебе достойных.

Ты растворишься в шуме дня,