Наследие призраков
Дверь со скрипом открылась, и Амели в сопровождении нотариуса, переступив порог, вошла внутрь. Они оказались в просторной зале с высоким сводчатым потолком, украшенным массивными деревянными балками. Женщина остановилась в центре и прислушалась к звенящей тишине, словно невидимый покров, обволакивающий её. На стенах висели картины и старинные гобелены. В одной из стен был встроен огромный камин, у других стояла массивная дубовая мебель.
С правой стороны от зала оказалась библиотека. Стеллажи из темного дерева тянулись вдоль стен от пола до самого потолка. В центре стоял внушающих размеров письменный стол и несколько кресел, обитых тканью с замысловатыми узорами.
По другой стороны от зала размещалась столовая с длинным столом. Два кресла с высокими спинками стояли напротив друг друга в основаниях этого вытянутого прямоугольника. В этой комнате тоже висели на стенах картины.
«Мадам, не подадите мне соль?», – вдруг подумалось Амели, и она представила мужчину с картины, сидящего на одном из кресел.
И вот солонка скользит от одной стороны стола к другой. Хозяин ловит её у самого края и недовольно смотрит на «сошедшую» с художественного полотна женщину, сидящую напротив. Амели улыбнулась и мысленно хихикнула своему видению.
Пройдя через столовую, посетители оказались в просторной кухне с каменными стенами и полом. Впрочем, на этом средневековый лоск в этой части замка и заканчивался. Это была абсолютно современная кухня, в которой уникально сочетались функциональность и технологии. Столешницы из кварца прекрасно гармонировали с фасадами из глянцевого алюминия. Вместо традиционных ручек были «умные» системы открывания с сенсорным управлением, а навороченная плита явно могла управляться через мобильное приложение. Забавляясь пультом переключения подсветки под шкафами и в рабочей зоне, Амели восторженно присвистнула. Ей явно импонировала возможность создания различных настроений – от яркого рабочего освещения до мягкого романтичного светильника. Находилась в кухне и кладовая с выходом к реке.
По деревянной, инкрустированной и покрытой лаком лестнице Амели и мистер Глумвуд поднялись на второй этаж и оказались в длинном коридоре с выложенными на стенах тёмными дубовыми панелями. По обе стороны располагались двери, ведущие в спальни. В узких нишах стояли бронзовые статуи, а на стенах, как в галереи, висели картины. Амели остановилась напротив одной из них. На неё смотрела женщина необычайной красоты. Её глаза были ярко-зелёными, как изумруды, и в них светился загадочный блеск ярче самых крупных звёзд на небе. Кожа была бледной, почти фарфоровой.
«Скорее всего, – подумала Амели, – её бледная кожа кажется ещё белее из-за волос цвета воронова крыла. – И вдруг в голову влезла мысль, – а интересно, если я покрашу волосы в иссиня-черный, я тоже буду такой бледной поганкой?»
И почему-то от этого ее передёрнуло и по спине неприятно пробежали холодные мурашки.
«Бред какой-то лезет в голову», – заключила мысленно она и вслух предложила нотариусу покинуть замок.
В машине мистер Глумвуд передал Амели большой конверт, в котором оказались рукописные листы и круглая золотая подвеска с изображением герба вверху, короны внизу и вензеля с буквами «AMА» посередине.
Амели вопросительно посмотрела на нотариуса.
– Я ничего не знаю, поверьте мне. Я лишь выполняю волю покойного лорда Блэкмора. Возможно, вы найдёте ответ в этих рукописных листах. Вы сказали, что останетесь здесь до понедельника, я подброшу вас до гостиницы. Она недалеко.
Гостиница… это было слишком громко сказано про это заведение. От гостиницы было только элегантное название «Лев и Корона». Во всём остальном это был типичный английский паб с комнатами для гостей наверху. На крыше красовались четыре цифры – 1724, дата постройки здания.
Амели вошла внутрь. В нос шибанул микс из пива, рыбы и жареного картофеля8. В центре зала размещался длинный бар с полками, уставленными множеством бутылок с местными элями, сидрами и алкоголя покрепче. Над барной стойкой, как рычаги управления, выглядывали ручки разливного пива.
В целом интерьер был типичный для деревенского питейного заведения – деревянные балки, каменные стены, антикварная мебель и камин. Декор включал в себя старинные фотографии и картины, по всей видимости, связанные с историей и культурой этой местности.
В пабе было немноголюдно. Но как только Амели переступила порог, в зале повисла тишина, и все присутствующие, повернув головы, уставились на неё, словно это вошло привидение, а не обычная женщина из плоти и крови.
Увидев за барной стойкой невысокую, крепкого телосложения женщину с седыми волосами, которые были собраны в небрежную кичку, Амали направилась прямо к ней, предположив в ней хозяйку.
Поздоровавшись, гостья спросила свободную комнату на пару ночей.
– Что вас привело в эту дыру, мадам? Да еще на несколько дней.
Пожилая женщина уставилась на гостью своими карими проницательными глазами, словно желала увидеть душу нового постояльца. Но при этом взгляд её светился дружелюбным огоньком.
– Полагаю, мадам, вы новая хозяйка Блэкмор-холла? – услышала у себя за спиной Амели и резко повернулась к говорящему.
Пожилой мужчина с загорелой физиономией и ярко выраженными глубокими морщинами у глаз медленно нёс своё тело с пивным брюшком в сторону Амели.
– Позвольте представиться. Доктор Джонатан Крейн, краевед и археолог. Буду рад быть вам полезным. Миссис…?!
– Ришар. Амели Ришар, – представилась гостья.
Услышав французское имя, краевед задергал усами и пригладил зачёсанные набок волосы.
– Ришар? – раздался сиплый голос из угла, принадлежащий седовласому подтянутому дедку, явно с армейским прошлым. – А Лили Грэй вам не родственница? Помнится, она вышла замуж за француза, и, кажется, его фамилия была Ришар или Рокфор. Право, я точно не помню.
– Какой Рокфор, простофиля, – одёрнула его хозяйка мадам Харпер. – «Рокфор» – это название сыра. А Лили Грей вышла замуж за Рашфора.
– Нет, – улыбаясь, ответила Амели, – я не знаю этого имени, и, повернувшись к хозяйке, ещё раз спросила про комнату.
Получив ключи, французская гостья по скрипучей лестнице поднялась на второй этаж, где располагались несколько довольно уютных комнат для гостей с деревянной мебелью, мягкими покрывалами на кроватях и небольшими картинами с видами на замок Блэкмор. Амели подошла к окну и вдалеке увидела башни замка, возвышающиеся над кроной деревьев. Со стороны могло показаться, что узкие окна-бойницы, словно глаза, следили за всем, что происходило в округе.
Усевшись на кровать, Амели достала бумаги из конверта и отбросила его на край. Медальон, вывалившийся из него, с грохотом упал на пол. Чертыхнувшись, женщина легла на живот поперек кровати и подняла подвеску.
Это было настоящее произведение ювелирного искусства. Амели провела пальцем по краю медальона, где располагалась сплетенная коса из белого и желтого золота, и, сощурив глаза, пристально уставилась на буквы в середине. Потом ей ужасно захотелось повесить подвеску на шею, но взвесив ее на ладони, она решила, что эта «штуковина» не для ее шеи.
Она пересматривала листы. Некоторые были ветхими, они просто пропахли вековой пылью, и Амели боялась, что они рассыпятся у неё в руках. Какие-то – пожелтевшие, какие-то совершенно белые, словно только вчера взятые из новой, открытой пачки. Они все были на английском, но написаны разными подчерками: от мелко неразборчивого до размашистого и витиеватого. Амели попыталась прочитать, но поняла, что вот так вот, с ходу, у неё вряд ли получится.
«Надо отвести это добро в Париж. Отдам ребятам-графологам, пусть развлекаются, – решила она и взяла последний лист, в верхнем углу которого красовалась дата.
«Рождество прошлого года», – отметила про себя Амели.
Бумага была написана красивым, аккуратным подчерком. Не надо было быть специалистом в почерковедении, чтобы понять, что человек, написавший это, отличался аккуратностью, педантичностью и, скорее всего, был весьма дотошным.
«Когда луна взойдёт над замком в полночь, и тени прошлого оживут вновь, придут продолжатели рождённых запретом и раскроют тайну, утраченную во времени. В зеркалах замка скрыта истина, там, где свет и тьма переплетаются. Цветок, что в сердце хранит любовь, расцветёт в руках избранного и принесёт освобождение и покой, развеяв мрак и древние страхи. Лишь они смогут изменить судьбу замка навеки. Лишь у них ключ к разгадке тайны Блэкмор-холла».
«Прямо пророчество какое-то», – вслух сказала Амели и продолжила читать.
«Дорогая мадам Ришар! Мой выбор пал на вас неслучайно. Без лишних слов и объяснений скажу, вы принадлежите семье Блэкмор. И так как у меня нет прямых наследников, то именно Вам придётся завершить начатое мной дело. Используя ваши знания и способности, вы, несомненно, раскроете тайну Блэкмор-холла, связанную с сэром Хьюго, первым бароном Бассетом и его женой. Мне не удалось выяснить, что же произошло тогда на самом деле. Точнее, произошло, по сути, убийство, но с использованием магии (об этом говорят все источники). Что послужило причиной, мне тоже не известно. Возможно, ревность, но я не нашёл документального подтверждения этому. Так же я не нашел, какие заговоры и ритуалы могли быть проведены, но я наконец-то расшифровал предсказание (вы видите его сверху). К моему посланию я прикладываю и то, что наработал годами, пытаясь раскрыть тайну, приведшую к катастрофе для рода. Это мои личные домыслы и документы, которые я нашёл в замке и в лондонском доме. В библиотеке вы найдёте историю нашей семьи и Блэкмор-холла. Не пугайтесь! В конце концов, смерть не может забрать того, кто нашёл своё место. Искренне ваш Ричард Блэкмор, барон Бассет».
В полном недоумении Амели, отложив листы на прикроватную тумбочку, встала и растянула спину.
– Что значит «вы принадлежите семье Блэкмор»?! – полушёпотом спросила она сама у себя.
Снизу из паба доносились голоса, по всей видимости, к вечеру там стало многолюдно и шумно. Пятница, однако! Амели решила подкрепиться, а заодно узнать про лорда Блэкмора. Возможно, что-то прольёт свет на интересующий больше всего её вопрос: «Почему я, Амели Ришар, унаследовала замок и огромную сумму денег на счету в банке «на реконструкцию, модернизацию, обслуживание и облагораживание?» Именно по этой статье она имела право расходовать деньги и никак не иначе. То есть теоретически, она эти фунты стерлинги и не увидит, все будет производиться безналичными переводами по счет-фактурам.
Хозяйка «Льва и Короны» миссис Харпер, увидев спускающуюся по лестнице гостью, ударила в судовой колокол, висевший над барной стойкой. Все посетители паба тут же смолкли и направили свои взгляды на хозяйку.
– Разрешите представить вам, – и она указала рукой на Амели, – новая хозяйка замка, леди Эмили Блэкмор.
Амели хотела поправить миссис Харпер, что это не её имя. Но, увидев, как все почтительно смотрят на неё, она подумала: «Зная «любовь» этих англиков к французам, лучше носить здесь местное имя. Леди Блэкмор?! Пусть леди Блэкмор».
Завсегдатаи заведения подходили к ней, поздравляя с получением наследства, но лица при этом у них были какие-то кислые, хотя и дружелюбные. Многие выразили заверения в помощи, если такая понадобится хозяйке.
– Если вы останетесь здесь, вам надо будет снова нанимать прислугу, – подходя к ней и протягивая руку, сказал мужчина лет сорока пяти. – Предыдущая разбежалась. Кому охота бесплатно оставаться в этом Богом забытом месте.
– Я подумаю об этом, мистер…?
– Эрик Вууд. Я до самой смерти сэра Ричарда занимался охраной и безопасностью замка. Так что, мадам, мой опыт и навыки к вашим услугам.
– Благодарю вас, Эрик, но я еще не решила, как поступлю с замком.
Амели подумала: «В любом случае надо побольше узнать об этом таинственном лорде Блэкморе, и этот секьюрити как нельзя кстати».
Но опросить «свидетеля» у неё не получилось. Слишком многие хотели ей представиться лично и выпить за знакомство. Ближе к полуночи народ стал расходиться. Амели, заметив в углу «тёпленького» Эрика Вууда, решила, что наконец-то с ним можно перекинуться о лорде.
– Слушайте, Эми, – Эрик явно не знал, с чего начать. – Всё равно вы узнаете рано или поздно.
Он замолчал, и женщина непонимающе смотрела на мужчину, но не произнесла ни слова.
– Этот замок проклят. Не знаю, почему сэр Ричард выбрал вас, но он был чертовски умён, и, скорее всего, у него на этот счёт были какие-то соображения. Он всю свою жизнь посвятил разгадке тайны Блэкмор-холла, но это злосчастное привидение как торчало там, так и торчит.
– Какое привидение? – весёлым голосом поинтересовалась Амели.
– Не вижу в этом ничего смешного, дорогая моя Эми.
– Я, конечно, понимаю, мы изрядно приняли на грудь сидра, но вы, любезный, несёте полную чушь. Допускаю, замки всегда связывают с привидениями, но, чтобы верить в них, это уже чересчур.
И Амели весело рассмеялась.
– Ну так пойдёмте, пройдёмся сейчас до замка, угостите меня виски из знаменитых подвалов Блэкмор-холла, – заплетающимся языком и как-то сатанински глядя на женщину, предложил Эрик.
– Обещаю, как только я наведу там порядок, я обязательно приглашу вас на стаканчик.
– Зря иронизируете, мадам. Впрочем, как вам будет угодно.
Мистер Вууд встал из-за стола и, покачиваясь, поплёлся к двери. Амели усмехнулась ему вслед и поднялась в отведённую ей комнату. Не включая свет, она подошла к окну и посмотрела в сторону замка.
В одной из башен мерцал тусклый свет. Глаза женщины стали увеличиваться в размерах. Она вглядывалась вдаль, ловя себя на мысли, что это не мираж. Вдруг в том же окне промелькнула тень, и, вскрикнув, Амели задёрнула занавески.
Связующие нити Морфея9
Её лоб покрылся холодным потом, а сердце забилось быстрее, словно желая выскочить наружу. Женщина сделала несколько глубоких вдохов-выдохов и резко распахнула занавески. Перед глазами была абсолютная темнота.
«Надо меньше пить всякого низкосортного пойла и не слушать бредни пьяной деревенщины», – прошептала себе под нос Амели.
После вечерне-ванной рутины, она легла в кровать и тут же попала в объятия Морфея10
Утреннее солнце медленно поднималось над горизонтом, еще немного и оно разольёт нежные, золотистые оттенки по небосводу. Но это будет позже, а пока господствовал туман, весящий над землёй. Небольшой ветерок шевелил листву на деревьях. Фигуры охотников еле вырисовывались на фоне негустого леса. И от всего этого создавалось впечатление таинственности и магического очарования.
На расстоянии послышался легкий трепет копыт и хруст ломающихся веток, нарушающие тишину раннего утра. Олень осторожно перемещался между деревьями, словно в глубине своей оленьей души чувствовал присутствие в чаще затаившихся охотников. Раздался свист стрелы, выпущенной из лука, и олень вспышкой исчез в глубине леса.
– Ату его! – прозвучал охотничий возглас, и вся охота понеслась за оленем.
… Устав от неумолимого преследования дичи, один из охотников отстал от основной группы и, пустив лошадь шагом, направил её к реке. Солнце уже поднялось выше, туман рассеялся, и мужчина любовался, как солнечные лучи играют на водной глади. Вдруг его внимание привлекла фигура девушки, стоящая на берегу. Она ловко кидала камни в воду так, что они, словно зайчики, скакали по поверхности реки и затем исчезали в тёмных водах. Охотник замер, наблюдая за девушкой. Мужчина вдруг ощутил странное волнение, разливающееся теплом в груди. Он был не из робкого десятка, но сейчас он испытывал нерешительность. Наконец, он всё-таки исмелел и подошел к незнакомке. Их взгляды встретились и, зацепившись где-то глубоко в душах друг друга, наполнились пониманием того, что это не просто неожиданная встреча, это дар судьбы. Они улыбнулись друг другу.
– Вы здесь одна? В такой ранний час? – ласковым, добрым голосом, чтобы не спугнуть девушку, спросил мужчина.
– Я люблю встречать рассвет на реке, – ответила она с улыбкой, которая заставила его мужское сердце биться сильнее.
Он восторженными глазами рассматривал незнакомку с волосами цвета золотой осени. Она была молода и красива. Не той красотой, которую он видел в лондонских салонах, где ценили бледность и неестественно красные губы и щёки. Красота этой незнакомки была какой-то живой и естественной.
Они шли вдоль берега реки и разговаривали. Она поведала ему свои мечты о путешествиях в далёкие страны и восхищенно рассказывала о красоте природы – о ярких рассветах в горах, прозрачных водах тропических морей и бескрайних полях с цветами, которые распускаются под ласковым солнцем. Каждое слово звучало, как музыка, вдохновляя его на собственные грёзы о приключениях и незнакомых горизонтах. Мужчина восхищался её простотой в общении. Никакого жеманства, манерности и фальши. У него было ощущение лёгкости и свободы, которого ему так не хватало в жизни. И в какой-то момент он почувствовал, что нашёл что-то ценное, что-то, что превосходит все трофеи охоты, все титулы и состояние. И пришло осознание, что его жизнь уже не будет прежней.
– Вы не против завтра встретиться здесь же, у реки? – с надеждой заглядывая в её бездонные голубые глаза, спросил он.
… С того дня они тайно встречались почти каждый день то в лесу, то у реки, выбирая укромные места, где могли быть незамеченными. С каждой встречей чувства мужчины становились всё сильнее, и он понимал, что их связывают не только общие интересы, но и искренняя привязанность. Для него это была страсть, граничащая с опасностью быть разоблаченными, ведь между ними стоял его титул и брак.
Амели проснулась и, вспоминая сон, её губы тронула лёгкая, грустная улыбка. Она подумала о своей жизни. Как она была влюблена в Гийома Мартена. Эти чувства были страстные и чистые, как белый снег в Альпах, который искрился под зимним солнцем в тот день, когда они познакомились. С первой их встречи между ними возникло что-то пленительное, и им казалось, эти невидимые нити, связывавшие их души, никто и никогда не сможет разорвать. Каждый взгляд Гийома был наполнен обещанием, каждое его слово создавало новую реальность для них, в которой только они имели значение. Они поженились. И всё было хорошо до того момента, когда её бывший сокурсник Дидье, ставший известным Марсельским адвокатом, не взял её в свою компанию. Гийом просто приревновал жену, сначала к Дидье, потом к работе. И чем успешнее становилась Амели, тем больше пропасть становилась между супругами. Закончилось всё по-французски банально. Вернувшись из Парижа раньше запланированного, она застала в супружеской кровати мужа с его секретаршей-референтом. Амели тогда даже не была уверена, что была замечена этой парочкой, предающейся любви. Но для себя она сразу всё решила без ожидания «оправданий и объяснений» мужа. И решение было совсем не типично французское.
Она не хотела больше жить в Марселе, где всё будет напоминать о Гийоме и их счастливых днях. Она позвонила Дидье и поставила его в известность о своем уходе из компании сразу же, как закончит процесс. И хорошо, что её клиентка была парижанка, суд должен был состояться в столице, и она могла спокойно оставаться в Париже столько, сколько ей понадобится.
Несмотря на эти грустные воспоминания, на душе было приятно от приснившегося сна. Он был для неё каким-то символом надежды и обновления. И где-то даже пробудил в душе женщины мечты о позабытой с годами романтике.
– Да, моя дорогая Амели, – вставая с кровати, сказала сама себе женщина. – Каждый миг может быть важным, и каждый взгляд может оказаться «тем самым на всю жизнь».
И почему-то перед глазами всплыло приятное лицо седоватого мужчины, с которым её связывала всего одна ночь и задушевные разговоры в парижском отеле. Но шанс встретить лондонца снова практически был равен нулю. Ну, если только у судьбы на это не было своих планов, и она дала Амели «волшебный пендаль» в виде английского наследства.
В приподнятом настроении, натянув майку и легинсы, она отправилась на традиционную для себя утреннюю пробежку.
Амели бежала по узкой извилистой просёлочной дороге, с двух сторон окруженной холмами с растущими на них высокими рододендронами, вперемежку с отдельно стоящими деревьями. Пейзаж не был красочным, как в дорогом её сердцу Провансе с бесконечными полями лаванды, оливковыми рощами, соседствующими с горами и морем. Но своя прелесть в этих возвышенностях, плавно переходящих в открытые пространства с небольшими речушками, определённо была.
Впереди Амели увидела бегущего мужчину. Он периодически останавливался, падал на землю и отжимался. Потом снова бежал и останавливался, чтобы сделать высокие прыжки, прижимая колени к груди. И снова бег. Немного ускоряясь, женщина догнала бегуна и узнала в нём её вчерашнего хмельного собеседника, «отставной козы барабанщика» Эрика Вууда, экс-охранника замка Блэкмор.
– Я полагала, вы умираете от похмелья, – весело, вместо приветствия, крикнула она ему в спину.
– Это мой способ борьбы за выживание после коктейля из пива, эля и «Ягермайстера»11, – в тон ей ответил Эрик. – А какого черта вам не спится? Приведения покоя не давали?
– Отнюдь. Мне снился замечательный сон про двух влюблённых в духе любовно-исторического романа.
Мужчина остановился и пристально уставился на Амели своими тёмно-серыми глазами. Его взгляд был внимательный, как будто он находится на поле боя и оценивает обстановку. Он погладил свою аккуратную, коротко стриженную бороду и, хитро улыбаясь, предложил Амели после завтрака прогуляться вокруг замка.
– С одним условием, мистер Вууд, вы мне поведаете о своём бывшем хозяине.
Эрик лишь молча кивнул.
– Кстати, что вы решили делать с замком? – спросил он Амели, заглядывая ей в глаза, когда они шли по дороге в отель.
– Не знаю, я еще прийти в себя не могу от того, что я его хозяйка, – честно призналась она.
– Продайте его к чертовой матери или передайте следующему в очереди на баронство счастливчику. Зачем вам этот геморрой на всю голову?! Да еще с приведениями.
– Слушайте, – немного сердито буркнула Амели, – зачем вы меня всё время пугаете? Какую цель преследуете?
– Да никакую, – отмахнулся охранник. – Просто вы должны знать, какую «свинью» вам подсунул достопочтенный лорд Блэкмор. А когда владеешь информацией, проще справляться с ситуацией. И я вас не пугаю. Спросите любого в деревне и её округе, даже дети знают легенды Блэкмор-холла. Кстати, а с какого лешего лорд ВАМ завещал замок?
– Хороший вопрос! Будем разбираться. И надеюсь, вы мне поможете, раз уж вы знаток местных легенд, замка и лично знали этого эксцентричного12 лорда.
Странный интерес покойного барона
Амели приняла душ, надела удобные льняные капри13 и майку и спустилась вниз на завтрак. Мисс Харпер, поприветствовав постояльца, уточнила её предпочтения в утренней еде.
– Кофе и кусочек багета с маслом и джемом будет достаточно.
– Я так и предполагала, – улыбнувшись, сказала хозяйка. – Традиционный английский завтрак будет слишком тяжел для вашего желудка. Я сделаю вам тосты.
– Мистер Вууд должен присоединиться ко мне. Полагаю, он должен появиться с минуты на минуту.
– Он всегда завтракает в «Короне» по выходным, – объясняла миссис Харпер, загружая кофейными бобами контейнер кофе-аппарата. И приятный аромат от этого на какой-то момент даже перебил запах жареного бекона.
– Вчера спьяну он рассказывал мне какие-то страшилки о привидениях в замке, – глядя в упор на хозяйку, спросила Амели.
Миссис Харпер, выронив кружку, уставилась стеклянным взглядом на гостью, словно не зная, стоит ли ей говорить что-то или нет.
– Давайте, миссис Харпер, колитесь, – дружелюбно улыбаясь, подначивала её француженка. – Вы же точно знаете все тайны Блэкмора, если они существуют.
Придя в себя, Эвелин Харпер поправила волосы, подняла разбитую кружку и весело произнесла:
– Ну а какой замок без тайн и приведений?! Ну вы меня понимаете?!
– Бьюсь об заклад, – раздался голос входящего в паб Эрика Вууда, – вы пытаете миссис Харпер на предмет тёмных сил замка.
– Вы проницательны, – в голосе Амели слышались нотки разочарования от того, что разговор с хозяйкой был прерван.
Эрик, пригласив Амели за стол, крикнул миссис Харпер:
– Положите мне вместо сосисок дополнительный бекон, хочется чего-то пожирнее сегодня.
И усаживаясь поудобнее в кресло, обратился уже к Амели:
– Моё предложение остаётся в силе. Я о моей службе в замке. Поверьте, я знаю каждый закуток в нём.
– Кто служил в замке при последнем лорде Блэкморе? – намазывая маслом тост, спросила Амели бывшего охранника.
– Штат был небольшой. Я, дворецкий, садовник, кухарка и парочка прислуги. Но после смерти сэра Ричарда все покинули замок.
