Наследие призраков

Пролог

«Призрачный следопыт» вошёл в большую залу-кабинет. Помещение полностью отражало статус и роль Великого Магистра как хранителя мудрости и защитника ордена.

Тусклое, приглушённое освещение, создаваемое настенными лампами в виде средневековых факелов, придавало месту какую-то таинственность и даже драматизм. Высокие книжные шкафы вдоль стен были заполнены древними манускриптами, книгами и свитками. На стенах висели старинные картины, карты и герб. В углу комнаты располагалась статуя орла с расправленными крыльями, сидящим на модели земного шара. Витражные окна, украшенные изображениями сцен из истории, пропускали мягкий свет, добавляя мистическую атмосферу.

В центре стоял массивный стол из тёмного дерева, украшенный резьбой с древними символами. «Следопыт» в полумраке различил силуэт, сидящий за ним. Это был мужчина с внушительной фигурой, с накинутым на плечи темным плащом, украшенным серебряными нитями и мистическими символами. Его руки были сложены в замок и покоились на какой-то старинной книге. Взгляд, проницательный и умный, внимательно следил за каждым движением подходящего к нему «Следопыта». Лицо выражало глубокую мудрость и излучало спокойную, но властную уверенность.

– Ты знаешь, брат, что нам не хватает сегодня? – без приветствия начал Великий Магистр. – Магических сил создателей нашего Ордена. Мы разработали сложные системы безопасности, что делает убежище ордена непреступным, у нас широкая сеть осведомителей, мы держим под контролем большую территорию, но у нас нет того, чем пользовались наши братья на протяжении многих веков. Магии. Лишь с ней мы сможем поддерживать превосходство над врагами и конкурентами.

«Следопыт» внимательно слушал Великого Магистра и лишь кивал, поддерживая его. В голове промелькнула мысль, куда клонит «Учитель». Он вспомнил рассказы в Академии о былых временах, когда магия текла рекой, когда её использовали для связи и разведки, для анализа данных, влияющих на стратегические решения Ордена.

– Мы должны вернуть утраченное, – продолжил Магистр, его голос звучал как приказ – строго и уверенно. – Мы должны снова овладеть силами, позволяющими создавать и разрушать.

– И как восстановить былую мощь, Учитель? – спросил наконец «Следопыт».

Великий Магистр посмотрел в глаза ученика, во взгляде которого сияла искра уверенности, готовая разгореться в пламя. И он понял, что не ошибся в выборе исполнителя.

– Древние артефакты и манускрипты, мой друг, содержащие секреты алхимиков и магов-создателей Ордена, находились в Англии. Об их подлинном местонахождении знал только «Призрак Знаний». Но в 1724 году при пожаре архив сгорел. Хранитель пытался спасти документы, но огонь был безжалостным.

– И почему три столетия спустя вы вспомнили об этом, Великий Магистр?

– Потому что сегодня я располагаю информацией, что артефактов основателей в том месте, где вспыхнул пожар, не было, – ответил Великий Магистр, и его глаза, как свечи, заблестели в полумраке. – И из этого следует, что за стенами старого замка скрываются не только легенды, там хранятся и возможности, которые способны изменить наше будущее. Там спрятан архив.

– Звучит как заклинание, – улыбаясь ответил «Следопыт».

– Ты должен найти древние артефакты, и тогда Орден снова возвысится.

– Если он в замке, я найду его, – склонив голову, торжественно поклялся «Призрачный Следопыт»

– Я не сомневаюсь, именно поэтому я и выбрал тебя. Но ты должен знать, найти архив можно только с помощью специального ключа.

– Специального? Он что, создан из осколков звезды или космической пыли? – съязвил сыщик.

– Не думаю, – хихикнул над шуткой Великий Магистр, но «Призрачный Прорицатель» так и сказал: «Найти архив можно только с помощью специального ключа».

Часть 1. Наследство

Случайности неслучайны.

Джеймс стоял перед ступеньками в базилику Сакре-Кёр1 и размышлял о парадоксальности Монмартра. Рядом с духовными скрепами соседствовали вполне земные удовольствия, и переход от молитвы к греху и наоборот находился на расстоянии шага.

«Точнее, на расстоянии 237 ступеней», – поправил сам себя Джеймс и втянул носом приятный запах свежей выпечки и крепкого кофе, принесённого откуда-то лёгким летним ветерком.

Пройдя по узкой улочке вниз, мужчина остановился у небольшого кафе с уютными деревянными столиками на тротуаре, словно приглашающими сесть за чашечкой горячего шоколада или крепкого эспрессо.

Джеймс заглянул внутрь. Стены были украшены картинами, а мягкий свет, пробивающийся через большие окна, создавал ощущение уединения и вдохновения. Народу было немного, лишь шушукающаяся парочка влюбленных, пожилой мужчина, читающий газету, и элегантная женщина, просматривающая какие-то бумаги. Джеймс, вскинув руку, посмотрел на часы. До начала конференции у него был еще целый час. Он еще раз глубоко втянул приятный аромат обжаренных кофейных зерен, представил хрустящий круассан, только что вытянутый из печи, и перешагнул через порог «Кофе мечтателей».

Официант с доброй улыбкой и легкостью в движениях даже не подошёл, а подплыл к столику, который занял Джеймс, и принял заказ. Бариста, всё время наблюдая за гарсоном2, словно прочтя по губам, что было заказано, моментально включил кофейную машину. И не успел официант подойти к барной стойке, на ней уже стояла чашечка эспрессо, покрытая приятной пенкой, и круассан с золотой корочкой, излучающей аромат масла и нежной сладости.

Джеймс, наслаждаясь утренним ритуалом, рассматривал женщину, с серьёзным видом читающую какой-то документ. Это была типичная француженка, излучающая особую харизму и уверенность. Джеймс всегда удивлялся, как представители этой нации умеют наслаждаться жизнью, ценят красоту и стиль. И, как результат, это отражается и в их внешнем виде, и в поведении. На вид женщине было лет сорок. Ее кожа, нежная и бархатистая, словно лепестки розы, излучала здоровье и красоту. Длинные каштановые волосы, собранные в элегантный хвост, и тёмно-синий брючный костюм делали женщину элегантной, но без излишней вычурности. Она оторвала глаза от бумаги и посмотрела в сторону Джеймса, словно почувствовав его взгляд на себе. На мужчину смотрели глаза изумрудного цвета, проницательные и внимательные, словно она привыкла анализировать окружающий мир. Во всём виде женщины удачно сочетались нежность и сила, загадка и открытость, и это делало её истинным воплощением «Женщины» с большой буквы, не поддающееся никакому определению.

На ее столике затрещал телефон, и раздалась песня «Goodbye» в исполнении Savage3. Незнакомка потянулась за ним и задела локтем папку, лежащую на краю. Бумаги разлетелись по полу, как разноцветные листья в осеннем парке. Женщина на долю секунды застыла, словно соображая, что важнее сейчас: ответить на звонок или собрать документы. Она схватила телефон и, прижав его к уху, начала спешно собирать их.

– Дайте я помогу, а вы можете спокойно разговаривать, – над её головой прозвучал мягкий баритон на французском с характерным лондонским кокни4.

– Je t’emmerde!5

Джеймс, присев, застыл в изумлении.

– Спасибо, – одними губами прошептала женщина и благодарно взглянула на «спасителя», одновременно показывая, что эти слова предназначаются для того, кто побеспокоил её в утренние часы.

Женские губы изогнулись в улыбке нежной и теплой. Джеймсу даже показалось, что она была немного загадочной.

Мужские руки ловко принялись за «спасение» документов, и вскоре на полу не осталось ни одной потерянной страницы.

Женщина отключила телефон и, положив его на стол, со вздохом сказала:

– Я всегда становлюсь несуразной6, когда слышу эту мелодию.

– Так смените её, если она вас выводит из равновесия, – усмехнулся Джеймс.

– А смысл?! – пожимая плечами, ответила женщина. – Дело не в мелодии, а к кому она привязана.

Одновременно она протянула руку для пожатия и заговорила по-английски:

– Амели. Можно Эми, вам, полагаю, это ближе. Вы – из Лондона? – то ли спрашивая, то ли констатируя факт, добавила женщина.

– Почему так сразу категорично – из Лондона, – улыбаясь, ответил мужчина, пожимая женскую руку с удивительно мягкой кожей и ухоженными ногтями. – Обычно вопрос звучит: «Вы из Англии?». Но вы правы, я родился в пределах слышимости звона колоколов церкви Сент-Мэри-ле-Боу7, и при крещении мне дали абсолютно английское имя Джеймс.

– Почему так категорично? – переспросила женщина. – Потому что даже во французских словах, скорее всего, по привычке, на конце слова вы пропускаете звук [t], плюс специфически лондонская гортанная смычка, – укладывая папку с бумагами в кейс, совершенно сухим и деловым тоном говорила Амели.

– Вы филолог? – поинтересовался мужчина.

– Да нет. Просто у меня есть страсть выявлять важные детали во всём. А в Лондоне у меня ухо резало от вашего рифмованного сленга. Так что «кокни» для меня – это прежде всего коренные лондонцы. Ну или наоборот, – улыбнулась женщина открытой, очаровательной улыбкой.

– Мне даже стало интересно, – взгляд Джеймса был изучающий и одновременно не скрывающий любопытство. – Есть еще какие-то детали в моем облике, зацепившиеся за ваши глаза?

– Ровным счётом никаких, – Амели махнула рукой официанту, что готова оплатить счёт. – Только если, – женщина оценивающе оглядела Джеймса и добавила, – вы в Париже не в первый раз и приехали не как турист, скорее всего, у вас деловая встреча недалеко отсюда, и метро вам не надо. И, полагаю, вы довольно активный человек, месье Джеймс, раз не боялись остановиться здесь, не думая, что придётся много ходить по ступенькам, так как Монмартр – это холм.

И с этими словами женщина пошла к выходу, слегка помахав пальцами растерянно стоявшему мужчине.

– Вы детектив – сыщик? – крикнул он ей вдогонку.

Амели, остановившись у входа, повернулась и с лёгкой загадочной улыбкой произнесла: «Отнюдь».

Джеймс стоял как вкопанный, провожая глазами удаляющуюся по улице женщину. Ему показалось, что её внешность была словно мелодия, завораживающая и нежная. Ее глаза – глубокие и загадочные, словно в них прятались тайны океанов, а взгляд был полон жизни и энергии. И он поймал себя на мысли, что хотел бы ещё раз встретиться с ней, возможно, сводить её в ресторан, а потом… Он не успел закончить свои мечтания, подошедший гарсона, вопросом «Не желаете ли что-то ещё?» вернул его в реальность.

А реальность была банальна, однообразна и предсказуема – скучнейшая конференция, на которую он поехал только из-за желания сбежать из Лондона с его сырой тоской от постоянного дождя и вечных слёз жены на пустом месте.

Вернувшись вечером в отель, Джеймс развалился на кровати и, прикрыв глаза, размышлял о превратности судьбы. Последние несколько месяцев он находился в эмоциональном коктейле из-за отношений с женой. Он испытывал разочарование в себе, в Саманте и в их отношениях в целом. С одной стороны, его съедали печаль и страхи, а с другой, это было облегчение. Облегчение от того, что скоро всё разрешится. И не важно, к какому решению они придут, главное, не будет этого давящего чувства неизвестности. Они были женаты пятнадцать лет, и он никогда не думал о других женщинах. Не потому, что они его не интересовали, и он их не замечал. И не потому, что он сильно любил свою жену. Ему просто было некогда. И вот сегодня, в «Кафе мечтателей» на Монмартре, ему впервые за многие годы действительно понравилась женщина, которую и молодой не назовёшь, но её шарм и уверенность в себе заставляли его думать о ней весь день.

Раздался телефонный звонок, и Джеймс, увидев надпись «Мать моей дочери», зло оскалился, но ответил.

– Мой адвокат свяжется с тобой, – без всякого приветствия и вступления услышал он немного писклявый голос жены. – И, надеюсь, ты не будешь крохобором и оставишь нам с Молли лондонскую квартиру. Я полагаю, ребёнок не должен менять колледж из-за своего отца-скупердяя.

– Значит, Самми, всё-таки развод?

– А что ты хотел?! С тобой же жить невозможно. Более скучного субъекта я в жизни не встречала.

– Я вернусь в Лондон, и мы всё обсудим, – сухим, деловым тоном ответил Джеймс.

– Обсуждать будешь в моим адвокатом.

Саманта отключила телефон, и Джеймс почувствовал себя идиотом. Он не любил, когда последнее слово оставалось не за ним. Он ходил по отельному номеру, как загнанный зверь в клетке, и в конце концов, решив, что надо «накатить», спустился в лобби. Какого же было его удивление, когда у стойки он увидел его утреннюю знакомую.

«Случайности неслучайны», – улыбаясь, подумал Джеймс и, подойдя к женщине, весело произнёс:

– Вы не находите, что встречаться два раза на дню – это неспроста. Возможно, это судьба?!

Амели слегка приподняла брови в удивлении, но это удивление быстро сменилось теплотой и приветливой улыбкой. Она слегка наклонила голову в сторону, и Джеймсу показалось, что она смотрит на него где-то даже заинтересованно.

– Ну тогда за нашу случайную встречу! – она отсалютовала бокалом с шампанским, одновременно показывая бармену налить игристое и для Джеймса.

Они болтали ни о чём: о природе и о погоде, о музыке и литературе, о домашних питомцах и путешествиях. Амели внимательно слушала Джеймса, задавала вопросы и делилась своими мыслями и чувствами. Ее смех звучал искренне, и мужчина отметил про себя, что Амели лишена всякого притворства и не боится показать свои эмоции. Ну или она хорошая актриса. Ее жесты становились более открытыми и расслабленными. Она то и дело касалось, то руки Джеймса, то его спины, то плеча. Со стороны могло показаться, что это встреча старых, добрых друзей, которые давно не виделись, и им есть что рассказать друг другу.

Было глубоко за полночь, и они оба понимали, что их разговор затянулся, но при этом им всё ещё есть о чём поговорить.

– У вас номер с балконом? – вдруг спросила слегка хмельным голосом Амели.

Джеймс с улыбкой мартовского кота лишь кивнул.

– Так не допить ли нам наше шампанское у вас на балконе? А то этот мальчик, – она кивнула в сторону бармена, – нас уже ненавидит и только думает, как бы поскорее спровадить отсюда.

… Легкий прохладный ветерок проникал в открытое окно гостиничного номера, наполняя его свежестью и ароматами раннего утра. Джеймс проснулся, но всё ещё лежал с закрытыми глазами, чувствуя комфорт, уют и удовлетворение.

Это была потрясающая ночь. В какой-то момент, распивая игристое вино на балконе, Амели откинула голову назад, смеясь над какой-то шуткой, и Джеймс поймал себя на мысли, что её губы словно магнит притягивают его. Он поймал женский взгляд, в котором висел немой вопрос. Амели потянулась к нему, и Джеймс не смог, да и не хотел сопротивляться этим притягательным губам. Лишь на мгновение он задумался, что происходит, но сразу же забыл обо всем. Припав к женским губам, он почувствовал сладость то ли от шампанского, то ли от предвкушения того, что может последовать за этим поцелуем. На душе стало легко. Все тревоги, сковывающие его сердца, проблемы и разочарования рассеялись. Остались только мужчина и женщина, спрятанные за стенами парижского отеля и потерянные для всего мира…

… Джеймс улыбался, лёжа с закрытыми глазами… Возможно, это станет началом чего-то нового, неведомого, но очень желанного им. Но, открыв глаза, мужчина испытал разочарование. Амели исчезла, лишь оставив на столике записку: «Это было восхитительно! Но я ухожу не потому, что ты плох, а потому, что я не так хороша».

– Дьявол! Чертовы французы! – матерился Джеймс, собирая чемодан. – А что от них хотеть?! От людей, у которых фразу «заняться с*ксом» можно заменить восьмьюдесятью семью синонимами. У них это, как выпить бокал вина. Даже нет, глоток воды сделать.

Впервые в жизни он ощущал себя так, словно им просто воспользовались. И это чувство было еще противнее, чем потеря лондонской квартиры.

Два месяца спустя

Был обычный рутинный день адвоката по семейному праву Амели Ришар. Вернувшись в офис после утреннего заседания суда, она чувствовала себя победителем вдвойне. Во-первых, она выиграла, предоставив свидетеля, а котором противоположная сторона даже не подумала. И эта старушка из дома напротив появилась, как снег среди жаркого лета на голову ответчика. А во-вторых, она переиграла не просто обидчика её клиентки, она переиграла Гийома Мартена.

«Будь он трижды неладен! Скоро полгода, как развелись, а ему всё неймётся», – подумала женщина, включая кофеварку.

Раздался телефонный звонок. И в это мгновение Амели неожиданно для себя испытала множество эмоций. В ее глазах промелькнуло легкое волнение, словно она где-то глубоко, на подсознательном уровне знала, что этот звонок принесет новости, от которых будет зависеть её дальнейшая судьба.

Телефон смолк, и женщина облегчённо вздохнула.

«Да что я испугалась? – промелькнуло у неё в голове. – Сто процентов это Гийом со своими «шуточками»-поздравлениями.

Через минуту звонок раздался снова. Он был таким настойчивым, словно напоминая, что за пределами четырех стен кабинета есть другая жизнь, без Гийома Мартена. Хотя Амели продолжала не сомневаться, что это был именно он, она всё же ответила.

– Мадам Ришар? – услышала она на другом конце телефона, – Амели Ришар? Здравствуйте. Я представитель нотариальной компании «Heritage Hills Notaries» Элайжа Глумвуд.

Женщина судорожно перебирала в мозгу свои дела, пытаясь вспомнить это название и это имя, однозначно английские.

– Я представляю интересы моего клиента лорда Блэкмора, ныне почившего. Могли бы вы приехать в Англию? Официальное извещение я вам только что отправил на электронную почту.

– Лорд Блэкмор? – переспросила Амели. – Боюсь, я не знаю человека с таким именем.

– Тем не менее, мадам.

Амели посмотрела свой ежедневник и, увидев под завязку заполненный лист на завтра, ответила:

– Господин Глумвуд, послезавтра, в пятницу по полудню, я буду у вас. Всего доброго.

Нотариус, поблагодарив, попрощался.

Амели откинулась на спинку кресла, позабыв о свежеприготовленном кофе, и уставилась в одну точку на стене, соображая, что может означать этот звонок. Впрочем, вывод напрашивался сам – завещание. Но кто такой этот лорд Блэкмор? Перед её глазами предстал английский «турист» по бизнесу, с которым она познакомилась на Монмартре.

«Кажется, его звали Жак. В смысле Джеймс, – пронеслась мысль в голове.

И тут же возник образ мужчины. Высокий, с аккуратно подстриженными, немного тронутыми сединой волосами и проницательными карими глазами. Он был одет в классический костюм, но, что поразило тогда Амели, это добавленный к этой классике яркий, броский цветной галстук и стильные запонки.

«Может этот Джеймс почил в бозе и оставил мне свою кошку или собаку?» – предположила Амели, и, улыбнувшись этой бредовой мысли, стала смотреть рейс в Лондон…

Столица Соединенного Королевства встретила Амели туманом. Впрочем, другого она и не ожидала. Весь часовой полёт ей не давала покоя мысль о лорде Блэкморе и причинах, по которым он оставил ей наследство. Всё было покрыто тайной и туманом. Когда, ступив с трапа самолета, Амели погрузилась в плотный, непрозрачный воздух, для неё это было как само собой разумеющееся. Атмосфера загадочности и интриги еще больше сгустилась над ней. Пока женщина добиралась до вокзала London Euston у неё создалось ощущение, что весь город погружен в вечные сумерки. Туман, словно живое существо, обволакивал здания и мосты, скрывая их очертания. Люди, машины и автобусы появлялись из тумана и исчезали в нем, как призраки. Темза, текущая через город, казалась мрачной и таинственной, скрывая свои воды под плотным слоем мглы. Весь мир вокруг словно хранил некое тайное знание, и в любой момент могло что-то произойти, способное пролить свет на эту загадку.

В Бирмингеме Амели должна была сменить поезд, и, убедившись, что прямое сообщение осуществляется регулярно, она решила перекусить в привокзальном кафе, мысленно костеря на чём свет стоит английскую еду.

Ровно в полдень, как и было обещано г-ну Глумвуду, она стояла в приёмной нотариальной компании «Heritage Hills Notaries» в городе Шрусбери. Секретарь, уточнив паспортные данные Амели, пригласил её в кабинет.

Нотариус, мужчина около шестидесяти лет, плотного телосложения и с седыми волосами, которые были аккуратно зачесаны назад, сидел за своим рабочим столом и пристально изучал наследницу. Его густые брови придавали его взгляду особую серьезность и сосредоточенность.

«Боже, он смотрит на меня так, словно я похитила это завещание и до кучи убила законного наследника», – размышляла Амели, улыбаясь нотариусу приятной улыбкой.

– Добрый день, – откашлявшись, произнес он. – Пожалуйста, присаживайтесь, мадам Ришар. Я хотел бы обсудить с вами завещание лорда Блэкмора.

– Здравствуйте. Я готова выслушать вас, мистер Глумвуд. Хотя, повторяю, я понятия не имею, кто такой лорд Блэкмор.

– Сэр Ричард был в здравом уме и светлой памяти, составляя этот документ. Поэтому я обязан вам сообщить, мадам Ришар, он оставил завещание, в котором подробно указал, какую часть его имущества вы наследуете.

– Что именно он оставил мне? – спросила наследница. В голосе её слышалась смесь нетерпения, тревоги и недоверия.

– Вы унаследовали дом в пригороде со всем, что в нём находится, и сумму средств на банковском счету.

– Я понимаю. А есть ли долговые обязательства?

– Да, он оставил вам небольшую задолженность. Все эти детали указаны в завещании. Не волнуйтесь, мы поможем вам разобраться с документами. Из активов покинувшего этот мир Ричарда Блэкмора будет вычтена необлагаемая налогом сумма – £325 000. Ещё £100 000 вычитается из стоимости наследуемой жилой недвижимости.

Амали сосредоточилась, осознавая серьезность момента.

«Час от часу не легче. Что ж там за долги, если продажа дома не сможет покрыть их, если разговор идёт о таком налоге?!» – быстро соображала Амели, а вслух произнесла:

– Благодарю за известие, – она уже готова была отказаться от наследства, но вдруг отчётливо, где-то в глубине своей души, она услышала отчаянный крик о помощи. И вместо «Нет», она уверенным голосом произнесла: «Да. Я готова к следующему шагу».

– Вот и славно, – потирая руки и облегчённо вздохнув (во всяком случае, так показалось новоявленной наследнице) сказал нотариус.

Выйдя из-за стола, он открыл сейф и, достав оттуда большой конверт, передал его Амели.

– Когда желаете осмотреть свои владения, мадам?

«Дом в пригороде»

Амели решила провести выходные, осмотрев «дом в пригороде» и ближайшие окрестности от него, тем более что, о чудо, выглянуло солнышко, и последний день августа казался совершенно летним.

Mini Cooper мистера Глумвуда ехал по узким сельским дорогам, извивающимся среди зелёных холмов и фермерских полей. Дороги были настолько узкими, что двум автомобилям было сложно разъехаться, и водителям приходилось искать расширения или уступать дорогу, съезжая ближе к обочине, по которой росли высокие деревья, подстриженные так, что создавалось ощущение, что ты находишься в зеленом туннеле.

Наконец, они достигли деревни с уютными двухэтажными коттеджами, построенными из красного кирпича и покрытыми красной черепицей. Перед домами были разбиты небольшие садики с цветущими клумбами, аккуратно подстриженными кустарниками и зелёными ухоженными газонами. Амели всматривалась в каждый из них, пытаясь угадать, какой из них принадлежит ей. Но автомобиль выехал из деревни и, повернув в лесополосу, подъехал к мосту через реку, на середине которой раскинулся небольшой остров с возвышающимся старинным замком. Солнечные лучи освещали его высокие башни и массивные стены, придавая им золотистый оттенок. Машина медленно пересекла мост и остановилась перед входом.

Выйдя из автомобиля, Амели как зачарованная смотрела на свои владения, всё ещё не веря, что этот «дом в пригороде» настоящий рыцарский замок. Вход в замок выглядел внушительно и загадочно. Каменные ступени, ведущие к двери, были слегка покрыты мхом, что придавало им особый шарм. По обе стороны от двери стояли огромные каменные вазоны, а сама дверь была массивная, украшенная железными заклепками, резьбой и ручкой в виде головы льва. Над арочным порталом красовался герб с изображением щита с грифоном и мечами.

Мистер Глумвуд достал из портфеля необычно большого размера ключ и протянул его Амели со словами: «Добро пожаловать в Блэкмор-холл, мисс Ришар».

Новая хозяйка с внутренним волнением вставила его в замочную скважину. И в этот момент её подхватил целый вихрь эмоций и унес в мир фантазий. Сердце женщины забилось быстрее, а дыхание стало более учащенным. В голове мелькали образы рыцарей, пиршеств и старинных легенд. С каждым поворотом ключа замок щелкал, и для Амели этот звук был не просто символом отмыкания двери своего нового жилья, это был символ открытия двери в новую жизнь. Она почему-то совершенно не сомневалась в этом.