#ВКвадрате, или Третий – не лишний…

Едва Татьяна проснулась этим утром, она снова ощутила это. Обреченность. На что-то, с чем ей не совладать.

Но вместе с тем, и заряд – адреналин, который может дать только

испуг. Обострение инстинктов. Вчера, провожая татуированную спину, когда линии прятались под китчевым пиджаком, и выползали из-за шиворота на шею навстречу обесцвеченным коротким прядкам, она ощутила, как ее кольнуло. Острыми краями. Завязался внутри какой-то узелок. И этот родной во всех отношениях, загадочный и понятный, доступный человечек – обрел для нее новый оттенок и новое звучание.

А ведь она так хотела сохранить старое! Мужчина—ребенок, Человек-наставник, помощник. Парень—созерцательный экспонат, Человек-задумчивость и осмысленность, Паренек-наивность, Человек-образ, Человек-пластилин, Человек-Бог. Мужчина-друг. Мужчина-бесплотная Душа. В нем было всё. Приятный и ладный во всех отношениях. Теееплый…

А что теперь? Мужчина-горячее упругое тело… Мужчина-разрыв шаблонов. Мужчина-стон, фсхлип, порыв. Нега. Мужчина-путь к зависимости… От рук, от движений и касаний. Мужчина – пронизывающий напряженный ледяной обжигающий взгляд. Мужчина-секреты, лишь слегка ей приоткрывшиеся, и оттого еще больше манящие.

Словом, все это было совсем, сооовсем не обязательным.

И еще вчера не казалось таким уж тотальным. Еще вчера она собиралась шутливо поинтересоваться потом, при случае, как он миновал несколько нелогичных для него этажей в таком примечательном облике? Но сегодня и вспомнить о своих намерениях – не шевельнулось. Здравствуй Назарчик. Как ты поживаешь? Ну все, иди работай милый. Ступай с глаз моих на безопасное расстояние, и не смотри на меня так.

При всех.

Ничего, ничегооо… тут еще двое таких же, прорррвемся!

Только… таких ли?

Потом она украдкой рассматривала его: красив ли он? Не так, как его друзья

–по-другому. К нему нужно присмотреться. Вкрадчивая отфильтрованная «гуманоидная» внешность, почти сюрреальная. Почти нарисованный,

но на пробу – вполне реальный. Теплый и рефлексирующий… Она вновь тряхнула головой.

Утром увидев его в зале, она совершенно физически ощутила, что все его ненавязчивое, обтекаемое, безбрежное, мягкое, как облако, обаяние – обострилось, обрело форму и упругость, окантовалось щекочущими тонкими иголочками и режущими ранящими краями. Это было не в его поведении, ничем не поменявшемся,

а в её восприятии. Он все еще не так брутален и безусловно по-мужски привлекателен, сексапилен как его друзья – классические прирожденные мужжжики,

но в нем что-то…

есть.

Его «нечеловеческая» притягательность всегда была чем-то привычным и очевидным. Эксклюзивным. Но она – подошла к его ледяному огню слишшшком близко. И похоже, обожглась. Она ведь была наслышана об этом. И не верила! Думала, её-то уж точно не затронет, «не возьмет». Гарантия нейтральности – её «иммунитет», выработанный годами рядом.

Она снова оглянулась, и нашла его взглядом. Словно б знакомясь заново. Она давно наслышана. Про всё. Что он – би-шка. И о его многолетней и прочно-болезненной связи с замужней и «непростой» бывшей сокурсницей – Сашка болтал. И он – ничего не отрицал! Зачем, при ней-то? Напускать туман интриги… Так что невольно она не просто слышала сплетни – знала о всяком. Как и о том, с какой легкостью он, внешне неоднозначный, сдержанный, строгий и прохладный, параллельно всему перечисленному с небывалой легкостью заводит бурные необузданные романы, остающиеся отметками на его теле. И о том, что пару лет назад по-нечаянности уже чуть не стал отцом. В общем, Назарчик, ты полон сюрпризов…

Он как и она – выбирает людей и забирает их себе. Пленяет. Он решает все без слов. Ему всегда есть кому позвонить. Но он многократно подумает, прежде чем сделать это – он любит дистанции и свое одиночество. Его гражданские браки в отличие от длинных историй его друзей, исчислялись неделями. И зная все это, многие всё-же ищут его расположения. Но не многим «перепадает», он – «крепкий орешек». Старается сильно не вовлекаться, потому что если уж…, то капец… Спасибо Саше – информатору-провокатору, их безудержному трепу-стебу между собой, по-братски. И тому, что они так приняли ее в свой круг, что давно не фильтруют при ней слова. Всегда есть что «намотать на ус».

Даа, она думала, её вся эта концентрация – не возьмет. Она ж подготовленная… Она ж и сама – такая ж.

Ну и как со всем с этим быть? Выход один – всецело переключиться на прочих своих подопечных. Ага, с которыми он ей всегда помогал… Он…

Теперь такой непривычный.

Кто спасет её теперь от спасителя?

Когда ты исчезнешь с глаз моих? Ну где ты там, куда запропасился???? Когда уже закончится этот проклятый день? Что ты делаешь? Ты делаешь все не так,

кааак же ты хорош, паршивец! Нуу как же ты бесишь! Меня и Сашка так раньше не бесил! Ну и что это сегодня на тебе надето?? Прекрати носиться туда сюда! Ну что ты тут стал?!! Я сейчас тебе все-таки что-то скажу!!! Все, я его не вижу. Улыбаемся и машем.

– …даа, трудимся не покладая ног… – весело щебечет она исполнительному продюсеру, заглянувшему «на огонек». И погружается в остальных – своих и чужих. В кого угодно. Но прятаться – еще труднее. Только если как-то рассеять…

– Ребят, – подзывает она наконец, всем существом сопротивляясь их приближению к ее обостренным чувствам, открытым центрам и растревоженным порталам, ей для этого призыва пришлось собрать всю свою волю: – послушайте меня, сделаем вот что…

На нее преданно, с совершенно разными оттенками внимательности, любопытства и вопросительности уставилось 3 пары совершенно разных оттенков голубых глаз. Серовато-светлые и тусклые, как мутная весенняя вода – Женины, яркие и пронзительные как знойный экзотический горизонт слияния закатно-пылающего неба и океана – Сашины, и чистые, прозрачные как морозный воздух ясного неба, Никиткины.

Разные стрижки, разные стили и цвета одежды, позы… Почти один рост, но разные фигуры, фактуры, координации, тела. Разные энергетики, разная органика. Такие синхронные и понятливые, одаренные, чуткие, и такие разные, странные, невозможные, нечужие, непереносимые душные вспотевшие мужчины.

Полная катастрофа.

То, что нужно.

* * *

Ничто не ускользнуло от внимания Назара.

Ничто не ускользнуло от внимания Саши.

Ничто не завладело вниманием Жени.

* * * * * Может?

К обеду – после репетиций, перекусов, разлетаний по углам и залам, переключений с человека на человека, новых переобсуждений, как-то всё во всех немного улеглось. Все пришли в себя и вынужденно сосредоточились. Внимание сфокусировалось на задачах, оставив лишь немного оттенка неясного ожидания и интриги, незримо разряженно заполнявших пространства, гулявших вокруг сквозяком. Некоторые всерьез думали после съемки пойти завалиться отдыхать. Нужно ведь вытянуть последнюю, апофеозную неделю. Некоторые так точно и решили: отсняться, отулыбаться в камеру, оттанцевать/отсидеть, и просто пойти спать.

Съемка при полном зале – действо бесконечно длинное, душное, требующее запредельной концентрации сил и психо-резервов. Отдачи! Да, играть в красоту, комфорт, решательство, власть, восторг и даже нескончаемое счастье – довольно собранная и цельная работа. Многочасовая! Иногда чрезвычайно сложно так долго… пускай даже если и не изображать праздник, но делать его всем остальным, и держать себя в этом прицеленном блестательном состоянии.

Потом заряженных драйвом, но выжатых, энергетически высосанных и слегка опустошенных артистов такси одно за одним растащит в гостиницу. В основном.

Да, таков был план. Чистое намерение. Но лишь закончилась съемка, и все отобнимались, поздравляя друг друга с очередным взятым трамплином, будто не замечая позднего часа, лишь только начал сниматься грим с лиц, и костюмы с тренированных тел,

тот, кто весь день держался от нее в стороне, вдруг оказался рядом.

– Ну как ты? – привычно поинтересовался он. И она на мгновение узнала в нем прежнего Никитку. Всепроникающего как воздух. Насквозь.

– Охх! Мы это сделали! Опять! И мы выжили…– облегченно вздыхает она, ей снова легко с ним, она снова поймала его привычную энергетику.

– Ну ты сегодня лютуешь!

– Вроде, как всегда.

– Неее… – в его манерке вдруг мелькает что-то вертлявое, кокетливое. Новая краска. Искорка. И она знает следующий вопрос. Кажется, она начинает привыкать…

– Может, зайдешь сегодня? В гости? Обсудим. Пару идей.

– К вам?

– Саню забрали его московские друзья.