Алина Покровская. Дорога цветов

В этой связи можно вспомнить спектакль “Часовщик и курица, или Мастера времени”, странноватую пьесу, в которой наша молодежь, в частности, девушки, Покровская, Голубкина, Вилькина, играли бессловесные роли физкультурниц. В белых трусах на резинках, белых футболках они появлялись, делали так популярные в то время пирамиды и убегали со сцены. И я не помню случая, чтобы кто-то из них отказался или пропустил репетицию, или как-то попытался уклониться от этих довольно непростых физических упражнений. Они делали все увлеченно, воспринимая свои бессловесные появления как полноценные роли, потому что уже были “заражены” идеей служения театру, где все имеет свое значение, свой смысл, поставленный на целостность спектакля, на его выразительность…»

А совсем недавно, отвечая на вопрос о своих любимых ролях в театре, Алина Покровская первой назвала Лику из «Моего бедного Марата»…

Так и осталось для меня навсегда одним из самых редких «штрихов», отличающих Алину Покровскую от многих других очень хороших и очень известных актрис, это ее тепло Лики из «Моего бедного Марата», идущее из души и согревающее разных (даже и не самых привлекательных) героинь, которых довелось ей создать на сцене и на экране. С годами и десятилетиями это ощущение только усиливалось, и даже становилось не совсем понятным: каким образом умудряется актриса нести в себе это чувство человеческого тепла, помноженное на уникальную работоспособность, во время своих немногочисленных появлений на экране в телепередачах и спектаклях на радио. И более всего на той самой сцене, куда Покровская пришла сразу после окончания Щепкинского театрального училища и прослужила ей почти шесть десятков лет.

Согревать зрителей и слушателей…

А еще – ощущаемое еще в те далекие десятилетия, укрепляющееся с годами на уровне интуиции и подтвержденное словами Сергея Евгеньевича Валькова чувство служения, присущее актрисе с самых первых шагов в театре.

Когда вспоминаешь свои и не только свои «актерские пристрастия» прошлых лет и десятилетий, очень часто приходится с горечью признаваться – сегодня почти не найти той пленительной женственности, которая одаривала бы самое красивое лицо внутренним светом, мягким, акварельным, привлекающим к себе раз и навсегда. Тем более, когда за этими красками угадывается личность духовная, сильная, обладающая завидным темпераментом, энергией, заразительной силой.

Да, наши идеалы, в том числе и идеал настоящей женской красоты, изменились, но все же продолжают завораживать, если встретятся вдруг в наше отнюдь не поэтическое время в жизни или на сцене.

Таким идеалом была для меня всегда и осталась по сей день Алина Покровская – удивительная актриса, каждую роль которой я не просто помню, а как будто заново переживаю, начиная с тех самых первых увиденных – стюардесса Майка в фильме «Государственный преступник» и Лика в спектакле «Мой бедный Марат». Они обе совершенно по-разному и в разных обстоятельствах проживали сложившуюся совсем не так, как мечталось, жизнь. Но сумели не потерять в себе самое главное – ту великую силу женственности, которую на протяжении веков воспевали поэты, и ту высокую духовность, что существует не напоказ, а глубоко в душе, приводя к милосердию и прощению, к умению продолжать жить здесь и сейчас, удивительным, почти непостижимым образом сочетая в себе «нравственный закон внутри нас» и жизненные, не всегда предугадываемые обстоятельства.

III

На двух сценах уникального военного театра Алина Покровская играет много десятилетий, создавая образы лирические, комедийные, остро драматические, даже гротесковые, каждый раз вкладывая в работу все, чем одарила ее природа и преумножило профессиональное мастерство.

Обворожительная, яркая красавица Жермон Луиза в «Давным-давно» и словно светящаяся светом любви и преданности Наталья, жена поэта-декабриста Кондратия Рылеева в «Тайном обществе»; Ирина в «Смерти Иоанна Грозного», а затем – царица Мария, седьмая жена Иоанна в том же спектакле, и императрица Мария Федоровна в «Красном колесе»; Анжелика в мюзикле «Ринальдо идет в бой» и заносчивая от ощущения не прожитой со вкусом молодости Фелисиана в «Учителе танцев»; подобная библейскому образу Мария в «Святая святых» и Елена Андреевна, настоящая русалка, страдающая в доме из двадцати шести комнат, словно в тесной клетке («Дядя Ваня»); строгая революционерка Рашель в «Вассе Железновой» и пленительная красавица Роушан в пьесе «Тогда в Тегеране»; Наташа в «Цветных снах о черно-белом» и Саша из «Фантазий Фарятьева»; Маргарита Готье в «Даме с камелиями» и Женя Комелькова в спектакле «А зори здесь тихие»; Лариса в «Бесприданнице» и Жозефина Богарнэ, жена Наполеона в «Осенней кампании 1799 года»; примадонна Джаноцци из спектакля «Арфа приветствия» и Анна Семеновна Штрум в «Судьбе одного дома»; Меропа Давыдовна Мурзавецкая в «Волках и овцах» и Лидия Жербер в «Старомодной комедии»; пенсионерка Софья Александровна в «Доме под снос» и Евгения Петровна Костромитина, мать инвалида афганской войны в «Одноклассниках»…

А насколько убедительной и роскошной представала Алина Покровская в историческом репертуаре, играя Агриппину в «Британике», Марию Стюарт и Елизавету Английскую в «Вашей сестре и пленнице», Элис Мор в «Человеке для любой поры», Еву Браун в пьесе «Конец» («Последние дни Гитлера»)…

Ее яркая красота, согретая глубокой духовностью, силой воли и совершенно особого рода энергетикой по праву сделала из Покровской подлинную звезду не только театральной сцены, но и кинематографа. Кто не вспомнит культовый фильм «Офицеры» режиссера Владимира Рогового, который по сей день зрители всех поколений смотрят со слезами на глазах? В этой ленте Алина Покровская прожила целую жизнь и прожила ее так, что и сегодня мы восхищаемся женщиной, судьба которой в каком-то смысле была равна судьбе жен декабристов.

Почти одновременно с выходом фильма «Офицеры» на экранах появился фильм «Нежданный гость» по рассказу Эммануила Казакевича «При свете дня» (режиссер Владимир Монахов). Сегодня, к сожалению, мало кто вспомнит эту киноленту, несмотря на звездный состав ее участников, среди которых в главных ролях снялись Алина Покровская, Иван Лапиков, Андрей Мягков. Да и сама тема этого рассказа и художественного фильма представляется из разряда тех, что не утратили, а в чем-то, может быть, и прибавили важный смысл, касающийся нашего восприятия окружающих, в первую очередь – самых близких.

…Спустя почти год после окончания войны в дом Ольги Петровны Нечаевой, муж которой погиб на фронте два года назад, приходит «нежданный гость» – солдат Слепцов, рассказывающий женщине, успевшей уже снова выйти замуж и родить ребенка, каким был его командир Виталий Николаевич Нечаев. Его появление не просто заставляет женщину вспоминать о погибшем – она переживает целую гамму самых различных чувств: то ей кажется, что муж остался жив, то мерещится, что однорукий Слепцов – посланник с того света от Виталия, то рассказы о героизме, доблести, отношении с собратьями по оружию погибшего мужа заставляют вспомнить, как она сама прожила годы войны…

Ольга Петровна словно при беспощадно ярком свете дня видит Виталия Нечаева совсем другим, не таким, каким знала и воспринимала его, человека мягкого, робкого, излишне деликатного, не способного принять ни одного решения без ее «чуткого руководства». А Слепцов все продолжает и продолжает рассказывать.

То, что принято называть «внутренним монологом», становится не просто ощутимым, а слышимым в глазах и выражении лица актрисы. В той медленно, но уверенно наполняющейся болью мысли: ничего нельзя переиграть, ничего нельзя изменить. Позднее прозрение, чувство незнакомства с тем, с кем прошли рядом годы, способно наполнить лишь отчаянием непоправимости. Отныне – и навсегда…

Алина Покровская прожила несколько часов жизни Ольги Петровны Нечаевой с такой психологической достоверностью, с такой степенью человеческой, личностной отдачи, что и сегодня, десятилетия спустя сердце едва не взрывается от мысли: как же можно было не увидеть и не понять того, с кем рядом шла жизнь? Каким же иным, непохожим выглядит ушедшее при свете дня, когда ничего уже не исправить, не изменить…

Сразу же хочется вспомнить и телевизионный двухсерийный фильм «Трое в лодке, не считая собаки», где в блистательном ансамбле Алина Покровская была, как всегда, обворожительна в своей естественности. И хотя критики и часть зрителей справедливо упрекали создание Наума Бирмана в том, что к известному, до дыр зачитанному в то время в нашей стране роману Джерома К. Джерома он имеет мало отношения, своя «изюминка» в нем, несомненно, пряталась.

Уйдя далеко в сторону от замысла автора написать заказанный ему одним из издательств путеводитель не в привычной скучной форме, а в художественном, полном юмора и комических ситуаций наполнении, путешествии трех неразлучных друзей по Темзе с непременным отсутствием женщин, автор сценария Семен Лунгин и режиссер Наум Бирман придумали комедию-мюзикл, в которой Андрей Миронов (сыгравший несколько ролей), Михаил Державин и Александр Ширвиндт (он, к слову сказать, был весьма недоволен результатом) раскрывались, по сути, в давно известной своей мастеровитости, ставшей почти масочной, но все равно остающейся привлекательной для зрительской аудитории.

Обойтись в подобном жанре без женщин показалось создателям киноленты невозможным, потому была придумана «параллельная история путешествия» трех девушек, а в законах жанра – параллельные не могли не соприкоснуться, порождая свою серию гэгов и завершаясь влюбленностью. Этих путешественниц сыграли Алина Покровская, Лариса Голубкина и Ирина Мазуркевич, насколько это было возможно и нужно в пределах данной задумки. Покровская была особенно привлекательна своей простотой, естественностью существования в не самой удачной по замыслу и воплощению картине. Просто она привыкла работать так и только так…

А как написал один из зрителей: «Водевиль не водевиль, но сейчас до такого уровня, как здесь, ни один современный фильм недотягивает». Что ж, есть в этом признании, по всей вероятности, своя значительная доля истины…

IV

Алина Покровская и сегодня, не подчиняясь весьма солидному возрасту, отличается редкостной, одухотворенной красотой. Она не так много, как в последние три-четыре десятилетия ушедшего ХХ века, играет в родном театре, и «возрастные» роли стали столь же естественны для нее, достигшей за годы работы высочайшего профессионализма. Вероятно, и по той причине, что актриса не смущается своего возраста, видя в нем преимущества для создания образов матерей и даже бабушек.

Как жаль, что снят с афиши спектакль «Муж для Памелы», в котором Алина Покровская играла роль Памелы Кронки, блистая щедрым озорством, ярко и эмоционально, но не пренебрегая и теми нотками трогательности и искреннего тепла, которые буквально пронизывают эту историю. И, конечно же, своего собственного женского обаяния…

Прекрасно понимая, что ее дурачит компания мошенников, Памела Покровской радостно подыгрывала им и без какой бы то ни было доли назидания меняла этих людей, пробуждая в них постепенно то, без чего, по ее мнению, жизнь невозможна: милосердие, сочувствие, умение слышать и понимать окружающих, стремиться сделать им как можно больше добра. Пока это еще возможно… И добивалась этого своей естественностью, наивностью, стремлением во всем находить что-то доброе, хорошее. И – почти не присущим нашему жесткому времени желанием и умением оправдать.

В спектакле «Одноклассники» Юрия Полякова в постановке Бориса Морозова[7 - Советский и российский театральный режиссер, актер и педагог. Главный режиссер Центрального академического театра Российской Армии (1995–2020). Народный артист РФ. – Прим. авт.] Алина Покровская играет сложнейшую роль Евгении Петровны Костромитиной, матери участника событий в Афганистане, вернувшегося с бойни инвалидом. С каким достоинством, с какой непоказной жертвенностью и простотой Матери несет она свой горький крест, всеми силами души сохраняя для сына далекий, довоенный образ жизни – пусть и достается ей в пьесе не так много эпизодов, но в каждом из них – огромная искренность и вместе с тем тщательно скрываемая от всех боль, лишь единственный раз прорвавшаяся в разговоре с бывшей одноклассницей сына: за что, почему именно ее мальчику достался этот страшный крест? Даже тогда, когда ее нет на сцене, незримое присутствие этой большой души, умеющей перенести все, ощущается. Сколько же в ней внутреннего света, чистоты, жертвенности!..

Каким чудом сумела сохранить Алина Покровская на протяжении своего долгого творческого пути и удивительную женскую красоту, и обаяние, и духовную целостность, и свет души, согревающий каждую ее роль? Может быть, это и есть талант особого рода – талант высокого служения делу всей жизни, который не допускает суеты, рекламы собственного имени, спекуляции на нем, всего низменного, засоряющего душу, старящего раньше времени. А потому она остается по-настоящему молодой…

Все эти перечисления кратки и, по сути, отражают лишь щедрое разнообразие актрисы, ее профессионализм в умении владеть самыми разными жанрами, точно выстраивать черты характеров порой абсолютно полярных героев.

Подробный разговор о работах Алины Покровской, о ее жизни, о служении особому, ведомственному театру и станет основным содержанием этой книги, в которую войдут наиболее интересные интервью разных лет и специально записанные беседы с режиссерами, работавшими с Алиной Станиславовной, такими как Сергей Вальков, Борис Морозов и Андрей Бадулин. Вспомним и рецензии на ее спектакли и фильмы, в которых блистала Покровская, несмотря на то, что их оказалось значительно меньше, чем предполагалось.

Вот и еще одна интонация в нашем разговоре об актрисе: Театр Российской Армии, воспринимаемый большинством театральных критиков как «театр особой судьбы», от которого не ожидаешь ничего сверхъестественного. А это – крайне несправедливо, если вспомнить подлинные спектакли-события не только времен Алексея Дмитриевича Попова, но и эпох Леонида Хейфеца, Бориса Львова-Анохина, Иона Унгуряну, Юрия Еремина, Ростислава Горяева, Бориса Морозова. Какими бы разными ни были эти режиссеры, всех их в одинаковой мере объединяло чувство служения и искусству, и той уникальной труппе, которая здесь собралась.

Говоря об Алине Покровской, вспоминая ее роли, совсем не обязательно придерживаться строгой хронологии – гораздо интереснее и плодотворнее сопоставлять то, что лишь на первый взгляд может показаться несопоставимым, но на глубине оказывается абсолютно закономерным. Потому что в этом видится путь – не от начальной точки к сегодняшней, а глубинный, который ощущается в том, что составляет «рост души», ее взросление, мужание, крепость. Не в каждой роли это ощущается сильно и ярко, потому и видится мне не совсем обязательным путешествие от одного, созданного актрисой образа к другому.

* * *

…Не могу забыть день 14 сентября 1968 года. Театр Советской Армии открывал новый театральный сезон по традиции спектаклем «Учитель танцев». После окончания школы я пошла работать именно туда, где играла Алина Покровская, где шли поразившие меня раз и навсегда спектакли Леонида Хейфеца «Мой бедный Марат», «Смерть Иоанна Грозного», «Часовщик и курица, или Мастера времени», где играл удивительный по силе ансамбль артистов, которых я успела увидеть и полюбить во многих спектаклях.

С самого утра все были невероятно взволнованы – впервые в Москве (это событие уже случилось во время гастролей) в прославленном спектакле на сцену должны были выйти молодые исполнители, новый состав: Альдемаро – Федор Чеханков, Флорела – Галина Ляпина, Фелисиана – Алина Покровская, Вандалино – Павел Цитринель, Белардо – Михаил Еремеев, Лисена – Светлана Дик… Прежний блистательный ансамбль, игравший не одно десятилетие, в полном составе присутствовал за кулисами, готовый в любой момент прийти на помощь молодежи; уговаривали их не волноваться, помнить все, что они уже вполне успешно делали во время гастролей.

Но, конечно, не волноваться было невозможно ни для «стариков», ни для молодежи: ведь пришли зрители, значительная часть которых видела один из любимых спектаклей, «визитную карточку» Театра Советской Армии с Владимиром Зельдиным, Любовью Добржанской, Верой Капустиной (Любовь Ивановна и Вера Яковлевна по очереди с какого-то момента играли Фелисиану), Татьяной Алексеевой, Михаилом Майоровым, Марком Перцовским, Яковом Халецким, Генриеттой Островской – не один и зачастую не два раза.

И вот спектакль начался. За кулисами столпились не только артисты легендарного состава, но едва ли не весь технический персонал, сотрудники цехов, не ушедшие домой после работы, – всем хотелось увидеть, как играет молодежь. Ведь их уже успели полюбить не только служащие театра, от души болеющие за каждое их появление на сцене, но и просто зрители.

Кажется, больше других переживала Генриетта Островская – ей казалось, что Светлане Дик, поющей на балконе песенку служанки Лисены, не хватит голоса на огромный зал, поэтому она поднялась на невидимую зрителям лесенку, ведущую на балкон, и подпевала актрисе. Волновались и все остальные, но разве можно забыть слова Любови Ивановны Добржанской, когда на сцену вышла Фелисиана Алины Покровской: «Красавица! И какое чувство собственного достоинства!..» В голосе Добржанской звучала гордость за свою молодую коллегу, представшую героиней другого времени. В этой роли Покровская была вполне современной надменной молодой женщиной, чувствующей себя глубоко несчастной в браке по расчету отца с престарелым, к тому же оказавшимся безумно ревнивым и подозрительным мужем Тебано (его замечательно, с юмором играл Леонид Недович), но не утратившей надежду на обретение хотя бы иллюзии любви. Пусть и украденной у младшей сестры. С каким неподдельным отчаянием звучали ее слова младшей сестре о влюбленном Вандалино:

Я вышла без любви, Флорела:
Тебано здесь два дня всего,
А я уж вышла за него.
Страшись подобного удела,
Люби, сестра! Вот мой совет!
Любовь замужство украшает,
Тебя он любит, обожает,
И гнать его причины нет.
Ну, где б красивей, благородней
Ты жениха себе нашла?

Мой горький жребий всем заметен.
Я вышла замуж не любя, —
Что хуже, чем судьба такая?

И насколько изобретательно уговаривала она Флорелу пустить ее на балкон и выслушать признание Вандалино, отвечая ему за сестру:

Я слушаю с волненьем вас, сеньор…
Что ж, буду сердцу своему послушна!
Я тоже… тоже… к вам неравнодушна.
Я на минуту вышла к вам сюда,
Чтобы хоть словом с вами обменяться.
Увы, моя несчастная звезда…
Нельзя ни говорить нам, ни видаться,