Свидание в Хэллоуин

Он был готов задушить проклятую бабу. Она смеет ему угрожать?!

– Я потребую признания тебя отцом ребенка через суд! – пошла в наступление Марина. – Сделаем анализы… Ты забыл, что у меня медицинское образование?

– Заткнись! – он замахнулся, она закрылась руками, заорала как резаная.

Впервые у него появилось осознанное желание убить ее, заставить замолчать навсегда. Не мимолетно мелькнувшая мысль, а конкретный путь выхода из неразрешимой ситуации. Она сама толкает его на крайние меры своей тупостью, своим идиотским упрямством.

– Значит, не договорились? Ну и черт с тобой!

Марина косилась на него исподлобья, как загнанная в угол кошка. Каждый волосок ее модельной стрижки, казалось, поднялся дыбом.

– Ты не торопись, милый, я тебе еще не все показала, – прошипела она.

Он был настолько взбешен, что не заметил, откуда она достала конверт с фотографиями. Снимки рассыпались по ковру – неопровержимые доказательства его амурных связей с молоденькой официанткой из кафе «Орхидея»; с пловчихой из бассейна «Авангард», где он совершенствовал свою физическую форму; с девицей из массажного салона…

– Ах, ты… – у него перехватило горло от возмущения. – Ты следила за мной? Небось ищейку наняла?! Мерзавка!

Сжав кулаки, с перекошенным лицом, которое из красивого вдруг стало страшным, он двинулся к Марине…

Камышин

Ида Вильгельмовна придирчиво разглядывала молодую женщину, которая пришла устраиваться на работу.

– Вы хоть знаете, что нужно делать в таком доме, как мой? – спросила она.

– Не совсем, – честно призналась Астра. – Но вы мне подскажете.

– А готовить вы умеете?

– Немного. Я буду учиться! – поспешила добавить она. – Если есть поваренные книги, то…

– У вас есть рекомендации от предыдущих хозяев? – перебила ее баронесса.

– Нет.

Госпожа Гримм поджала губы, промолчала. Она уже усвоила, что в России почти никто не в состоянии предоставить рекомендации. Это здесь редкость. Вообще найти хорошую прислугу – проблема! Приходится закрывать глаза на многое.

– Вы уже где-нибудь работали? Я имею в виду – вели домашнее хозяйство у приличных людей?

– Нет. Но я очень постараюсь…

– Понятно! Опять будете спрашивать каждую мелочь, ломать технику и пережаривать шницель. Боже мой! За что мне все это?! Ладно, оставайтесь, по крайне мере, вы внушаете мне доверие. У вас приятное лицо и открытый взгляд.

На самом деле ее снисходительность была вызвана иной, тайной причиной – нынче утром она открыла створки заветного шкафчика и достала зеркало. Сначала оно хранило молчание, но потом…

Кто-то скажет, что если долго смотреть в одну точку, может померещиться что угодно – от покойной бабушки до черта с рогами! Глаза устают, нервные окончания посылают в мозг судорожные сигналы, тот путается и создает в сознании нечто, наподобие миражей в пустыне.

Мать Иды Вильгельмовны боялась зеркала и хранила его в темном футляре стеклом вниз. Даже футляр она брала в руки с опаской, а о том, чтобы заглянуть в него, и речи быть не могло. Только перекочевав к Иде, зеркало вернулось к жизни.

– Бог знает, что это за вещь! – отчего-то шепотом говорила старая баронесса. – Меня от него жуть берет. А почему, не понимаю.

Никто не предполагал, какое влияние зеркало окажет на жизнь ее дочери. По сути дела, из-за него Ида Вильгельмовна и оказалась в Камышине…

– В объявлении было написано: «Возможно проживание», – произнесла новая компаньонка. – Это остается в силе?

Госпожа Гримм встряхнулась, отгоняя нахлынувшие воспоминания.

– Да, разумеется. Вам показать комнату… – она запнулась. Хотела сказать, комнату Эльзы, но вовремя спохватилась: –…комнату для прислуги?

«Так мне и надо! – подумала Астра. – Прислуга. Что ж, прекрасно! Здорово! То, что и требовалось! Я же собиралась вывернуть свою жизнь наизнанку? Кажется, у меня получается».

– Идите за мной, – справившись с замешательством, сказала баронесса.

Она привела Астру в светлую и просторную комнату. Кремовые шторы были подняты и открывали огромное окно, которое выходило в облетающий сад с красными зимними яблоками на ветках. В углу стоял раскладной диван, покрытый клетчатым пледом, на полу лежал коричневый ковер. Интерьер дополняли торшер, пара стульев, тумбочка, телевизор, компьютер, стеллаж для книг и встроенный шкаф с раздвижными оранжевыми панелями. Во всем чувствовались умеренность и хороший вкус.

Астре бросились в глаза выложенные природным камнем фрагменты стены по обеим сторонам окна – весьма оригинальная, удачная деталь.

Видимо, дизайнер, курирующий внутреннюю отделку дома, позаботился, чтобы каждому помещению была присуща своя «изюминка», – в каминном зале он разместил грубо обработанные балки; в холле – множество деревянных деталей и темную «выщербленную» плитку; в коридоре – настенные светильники в виде старинных подсвечников.

– Вы будете уезжать домой на выходные и праздники? – спросила хозяйка.

– В этом нет необходимости. Если я не слишком обременю вас своим присутствием, то…

– Хорошо, – не дослушала госпожа Гримм.

– Можно мне остаться в комнате, осмотреться, привыкнуть к обстановке?

– Конечно, милая. Привыкайте, обживайтесь. Завтра я познакомлю вас с Тихоном, он здесь и сторож, и садовник, и мастер на все руки. А пока вот, извольте изучить! – она протянула Астре лист бумаги, исписанный мелким, как бисер, почерком. – Это перечень ваших обязанностей. Почитайте, взвесьте все «за» и «против», окончательный ответ дадите завтра утром. Я вас не тороплю.

Хозяйка удалилась, закрыв за собой дверь.

Астра вздохнула и обвела взглядом комнату, где до нее, надо полагать, кто-то уже жил. Скорее всего, женщина, занимавшаяся той же работой, которую теперь предстоит исполнять ей. Интересно, почему предыдущая работница ушла? Ее уволили? Или она сама решила подыскать другое место?

Астра прочитала список обязанностей, составленный с завидной педантичностью. Количество пунктов испугало ее, но, подумав, она пришла к выводу, что госпожа Гримм поступила правильно – во-первых, она облегчила новенькой задачу, «разложив по полочкам» каждую мелочь, которую просто можно упустить по неопытности; во-вторых, сразу дала понять, какой объем работы требуется выполнять. Чтобы Астра взвесила, хватит ли у нее на все это терпения и трудолюбия.

«Благодаря заботам родителей я выросла белоручкой, – сокрушенно вздохнула она. – Как ни стыдно признаться, я почти ничего не умею делать. Не пройдет и недели, как меня с позором выгонят вон! Куда я пойду? Торговать овощами на рынке? А кухня? Кто станет есть мою стряпню? Ужас!»

У нее не было шансов остаться в этом доме хотя бы на месяц.

Появилась предательская мыслишка о возвращении домой, но Астра отогнала ее. Она решила круто изменить свою жизнь, чего бы это ни стоило, и не отступит. Подумаешь, домашняя работа! Это ж не каторга все-таки, не рудники, не лесоповал, даже не стройка!

Сад за окном шумел от ветра, ронял на землю листья – они ударялись об оконное стекло, словно пытаясь достучаться до новой жилички.

«Справлюсь как-нибудь, – думала она, глядя на облетающие деревья. – Чтобы родиться вновь, надо умереть. Это больно и страшно. Но если сад не сбросит на зиму мертвую листву, не обнажится перед лютыми холодами, то не сможет расцвести будущей весной. Он простоит под снегом много дней и ночей, голый и замерзший, слушая заунывный плач метели; под его черной заиндевевшей корой замрут в ожидании тепла жизненные соки. Зимний сад не просто спит – он видит сны о солнце и лете, о птицах, которые совьют гнезда в его ветвях, о теплых дождях, которые напоят его корни. А потом его разбудит южный ветер, несущий с собой ароматы дальних стран и эхо морского прибоя…»

– А меня что разбудит?

Астру тоже настигли холода, но она выстоит, переживет зиму и дождется весны. По-другому быть не может! Жизнь нужно начинать с чистого листа, со снежной пустыни, где все воспоминания о прошлом выжгла ледяная январская стужа.