Одержимый

М-да, это тот случай, когда один человек творит непотребство, а другому за него стыдно.

– Доброе утро, Юрий Иванович, вы мне звонили, – набрала номер юриста.

– Да, да, Александра, ну как хорошие новости есть? – отозвался мужчина, который судя по звукам, включил громкую связь в салоне автомобиля, помимо его голоса слышны сигналы и шум от мимо проезжающих машин.

– Нет. Жданов отказался.

Отказался, конечно, не Вадим Викторович, а я, но кто именно на результат не влияет.

– Плохо, очень плохо, – искренне расстроился адвокат. – Ума не приложу, что теперь делать.

Ну, ничего себе заявочки, особенно с учётом, сколько Копылов берёт в качестве гонорара.

– Защищать и доказывать, что папа не виноват, – озвучила, как по мне, очевидную вещь.

– Это всё понятно, но Сергею Витальевичу как-то надо ещё дотянуть до суда. И как раз с этим возникли проблемы.

– Что случилось? – до хруста сжав в руке телефон, выпалила я, – Сердце прихватило?!

– Нет, Александра, пока Сергея Витальевича сердце не беспокоит. Он упал, на лице гематомы, вывих плеча, ну и так ещё по мелочи.

Вспомнив, как папа плачевно выглядел в следственном изоляторе, да добавив к этому ещё и бинты с синяками – ужаснулась.

– Почему упал, голова закружилась? – откровенно простонала я.

– Александра, ваш отец, как и многие до него, лжёт. Не падал он, а если и падал, то без посторонней помощи не обошлось. Его избили.

Почувствовав, что ноги не держат, свободной рукой нащупала ближайшую стену, прислонилась к ней и медленно осела на пол.

– Как же так?! Там же столько сотрудников, почему они это допустили? Ему хоть оказали медицинскую помощь? Надо написать жалобу и потребовать, чтобы его немедленно выпустили.

– Сашенька, мы с вами долго можем рассуждать на тему, как положено и как происходит на самом деле, но итог от этого не изменится. Людям, как ваш отец находится за решёткой нелегко и опасно. Таких там не любят и постоянно срывают на них зло. Подобные падения – явление частое. Сергей Витальевич настаивает, что с ним произошёл несчастный случай, на каком основании писать жалобу? За освобождение, естественно, ещё раз похлопочу, но сразу даю пессимистичный прогноз. М-да, жаль, что вам не удалось Вадима Викторовича уговорить, это бы нам ох как помогло.

– Я ещё раз встречусь со Ждановым. Сегодня. И уговорю. Обещаю.

Сбросив вызов, ударилась затылком о стену, потом ещё и ещё…. Больно – да, помогло – нет. Хоть так крути хоть наперекосяк, а без весомой жертвы с моей стороны, папу из передряги не вытянуть.

Вариантов всего два, жесть и особо крупная жесть. Первый –попросить помощи у человека, с которым поклялась не общаться, второй – отработать отцовское освобождение в койке у Жданова.

Из двух зол принято выбирать наименьшее, поэтому пошла в спальню и достала с верхней полки шкафа блокнот. Года три его не открывала, а в прошлый раз, когда наводила порядок, чуть не выкинула.

Зацепившись пальцем за закладку буквы «М», раскрыла страницы.

Фамилия с именем, а также номер телефона старательно перечёркнуты карандашом, но тем не менее надпись читаема «Диана Вебер», а дальше цифры и в скобочках приписка «Мама».

Интересно, если позвоню и не представлюсь, она узнает мой голос?

Наверное, нет. Сколько мы не разговаривали? В октябре будет пять лет. Да и то, разве то был разговор? Больше похоже на ссору. Мама хотела возобновить наше общения, а я ей, всё-всё высказав, отказала. Потому что нельзя сначала бросить ребёнка, полностью вычеркнув его из жизни ради новой семьи, а потом спустя много лет как ни в чём не бывало сказать: «Ты же моя единственная дочь давай начнём всё сначала».

А где она была всё это время, когда я в ней так отчаянно нуждалась? Чем занималась в мои день рождения, ведь ни на одно не пришла? Детей нового мужа спать укладывала, сказки перед сном им читала, уроки проверяла?

– Алло.

– Привет, это Саша. Мужа с детьми рядом нет, говорить можешь? – не удержавшись, съязвила.

– Саша? Доченька, это ты? Как же я рада, что ты позвонила, – защебетала родившая меня женщина, но долго её слушать не стала и перебила.

– Я не просто так позвонила, а по делу. Поможешь?

– Если смогу, конечно же, да, а что нужно?

– Деньги. Очень много денег.

– Сколько?

Озвучила сумму, которую отец якобы украл у Жданова.

– Ты сума сошла?! – всё, щебетание закончилось, и начался визг. – Это не деньги, это целое состояние! С чего ты взяла, что у меня столько есть?

С того, что тебя знаю! Ведь только на первый взгляд кажешься блондинистой хохотушкой болтушкой, а на самом деле … в общем, уверена, на тот случай если богатый муж пнёт под зад, ты точно скопила.

– Так дашь или нет?! – отрезала я.

– Сашка, хоть скажи, тебе столько зачем? Это всё, что у меня есть. Ну почти всё.

– Для папы.

– С возвратом?

– Часть точно отдам, после продажи бабушкиной квартиры, а остальное, когда на работу устроюсь и…

– Всё не продолжай, и так ясно. Чистая благотворительность, – мама тяжко вздохнула и удивила. – Тебе, когда деньги нужны?

После разговора с мамой ощутила странное по отношению к ней чувство – благодарность. А ещё задумалась над тем, что не такое уж я для неё и пустое место, если она готова ради меня расстаться с целой горой денег. Мама не попросила о встрече, но если позвонит и предложит, то обязательно соглашусь. Нам, как матери и дочери, необходимо дать шанс. Вдруг получится восстановить ту связь, которую она когда-то разорвала. Ничем же особо не рискую, ведь не суть уже важно, сколько у меня за спиной накопится разочарований тысяча или тысяча одно.

Настроение вновь поползло вверх. Вроде бы ответ к задаче нашёлся. Жданов получит обратно свои деньги, папу, как следствие, освободят, ну и мне перепадёт бонус в виде вернувшейся блудной матери.

Шустро собралась и поторопилась обрадовать Жданова, у него сегодня определённо будет повод купить торт, или чем он там привык себя баловать, чтобы отметить удачно сложившийся день. Любопытно, а когда настоящий вор найдётся, Вадим Викторович вернёт мне деньги или оставит себе? Было бы неплохо, если вернул, а то я вплоть до пенсионного возраста буду с мамой рассчитываться.

– Добрый день, Ульяна Олеговна, – войдя в приёмную, уже как с родной поздоровалась с секретарём Жданова. – Вадим Викторович у себя? У меня срочный и архиважный вопрос.

– Добрый день, Александра, – улыбнулась женщина. – У себя, но вам не назначено, и никаких распоряжений насчёт вас от Вадима Викторовича не поступало. Поэтому сегодня вы к нему не попадёте, но могу предложить внести вас в список и возможно в конце будущей недели…

– Нет-нет, вы не поняли, – приблизилась вплотную к столу секретаря, – В этом разговоре не только я заинтересована, но и Вадим Викторович.

Женщина хоть и без злобы, но усмехнулась, её лицо буквально излучало посыл: «Мне это каждый второй отсутствующий в списке на аудиенцию говорит, и что теперь всех пропускать?»

То есть вариант «Жданову тоже надо» точно не пройдёт. Ладно, попробую заглянуть со стороны другого угла.