Артефакт. В поисках неизвестного

– Дра… драк… дракологом, вот! – с трудом выговорила Марта, тыча ему в лицо зелёным с золотыми разводами драконом. – Буду искать драконов!

– Драконов не существует. Это динозавры! А динозавров ищут палеонтологи! – рассмеялся брат, улепётывая от неё, пока она с криком: «Сам ты палетолог!» – пыталась догнать его и ударить тем самым драконом.

– Доченька, – однажды обратилась к ней мама, когда к ним пришли гости, – кем ты хочешь работать?

– Я хочу работать археологом и изучать мумии и шумер! – С гордо вскинутой головой Марта внесла в большую комнату свою любимую книгу, в которой были собраны мифы со всего мира.

– Мумий и Шумерское царство, – поправил её дядя Коля, папин друг, который и подарил ей эту книгу на отмечаемый сегодня седьмой день рождения. И после они все вместе почти весь вечер обсуждали приключения Гильгамеша.

– А сейчас Марта расскажет нам о том, в какой сфере деятельности она видит себя по окончании школы. – Весь класс, все тридцать человек, наблюдал, как Марта шла к доске, нервно сжимая в руках свой первый в жизни реферат.

– Когда вырасту и окончу школу, хочу стать историком, чтобы рассказывать людям об их предках и раскрывать тайны. В своей работе я рассказала о богах и героях, которые сформировали жизненный уклад в Древней Греции. – Перевернув первую страницу, она, глубоко вдохнув, начала читать: – Сначала был Хаос…

Желаний оказалось много, но все – только на бумаге. Хотя, история осталась. Вот в таком странном виде – востоковедение. И пихали его везде, где только было можно, даже юристы изучали целый семестр, хотя зачем это им, Марта не понимала. Впрочем, государственная дружба со странами востока вполне могла стать толчком к изучению их культуры.

Она взяла мобильник, включила звук и вбила в адресную строку поисковика номер, с которого названивали последние полчаса. Тот, как и антиспам-программа, не показали ничего вредоносного. Вот только кто и зачем тогда так старался с ней поговорить? И только Марта собралась набрать странный номер, как мобильник разразился вступительной мелодией песни «We Are the Champions».

– Слушаю! – произнесла она, нажав кнопку приема звонка и поднеся трубку к уху.

– Марта Андреевна Звонарь? – раздался из динамика усталый мужской голос.

– Я вас слушаю, – снова произнесла Марта.

Начитавшись статей о разного рода мошенниках, в телефонных разговорах с незнакомцами она старалась никогда не произносить «да», заменяя его различными, порой довольно странными оборотами. Когда была жива бабуля, Марта и её этому учила, только та, снимая трубку, всё равно всегда говорила: «Алло! Да!»

– Вас беспокоят из управления внутренних дел на транспорте.

– На транспорте? – повторила Марта за голосом, не понимая, какое отношение она может иметь к этой странной структуре. У неё и машины-то не было никогда.

– Да. Линейный отдел аэропорта.

Аэропорта. После этого слова Марте показалось, что в голове что-то взорвалось. Родители должны были прилететь сегодня из отпуска. Но до посадки – она снова посмотрела на часы на стене – оставалось ещё целых два с лишним часа. И Толик должен их встречать… Он бы точно набрал её, если что-то случилось, а звонка от него – Марта отняла трубку от уха и проверила входящие звонки в журнале – не было!

– Марта Андреевна?

– А? Да, я слушаю.

– Марта Андреевна, примите мои искренние соболезнования. Я понимаю, что это сложно, но мы не смогли дозвониться до Анатолия Андреевича, а вторым номером был ваш. Нам необходимо записать вас на опознание. Это стандартная процедура.

– Да, я понимаю. – Марта села на стоящий у преподавательского стола стул и поняла, что, кажется, всё время, пока ей сообщали о гибели родителей, не дышала. – Когда?

2.

Городской морг выглядел совсем не так, как показывают в детективных сериалах. Здесь не было ни обшарпанных, покрытых старой советской плиткой стен, ни тех же стен, но более осовремененных – сделанных из стекла и металла. Простой коридор, под ногами пол из бетонной вперемешку с керамической крошки, стены, покрытые моющимися ПВХ-панелями, такой же моющийся потолок.

«Интересно, это для того, чтобы было проще убираться? А под такими панелями часто плесень образовывается, соседи жаловались… Я же обещала Ирине Владимировне отправить тот рецепт из группы и забыла. Надо отправить, а то подумает ещё, что я очень необязательная, а доктор наук не может быть необязательным. И зачем он жену сюда приволок? Наверняка скажет – чтобы меня успокаивать, если вдруг истерика случится. А какая у меня истерика? Сам же меня ледышкой называет», – думала Марта, идя следом за Толиком и его Любашей. Мысли, почти никак не связанные друг с другом, скакали с одной на другую, но поделать с этим она ничего не могла. Да и не хотела. В конце концов, последние три дня и так думала только о случившемся, не хватало ещё и здесь расклеиться.

Ледышка… С ней и в школе не дружили, потому что Марта никогда никому не открывалась, и в универе. А зачем? Вот откройся, покажи себя, и всё, подцепит кто-нибудь на крючок: будешь болтаться, а он всё, что можно, от тебя получит и уйдёт. Сколько подобного вокруг происходит?! Да и с ней самой, что уж перед собой-то душой кривить.

«Мамина дочка съела сыночка!» – кричали ей в младших классах, когда Марту в школу провожала мама. Она срывалась, ревела, сбегала с уроков, вываливала завтраки в портфели главным обидчикам. А ведь у них был не самый благополучный район, и соседи не самые спокойные, так что отпустить её одну родители не решались класса до седьмого. Да и после продолжали контролировать – мало ли что.

«Выскочка!» – обзывались в старшей школе, и Марта била всех, кто попадался под руку, тетрадями, под завязку набитыми пеналами и утяжелёнными линейками. Как сделать последние, ей Толик подсказал. А почему она выскочка? В чём проблема, если Марта просто любит учиться? Нравятся ей и русский язык, и история, и даже дурацкая химия. Хотя, химия многим у них нравилась.

«Такие, как она, только одним местом оценки зарабатывают!» – шептались за её спиной, но уж подобного она точно не заслужила. Все её оценки, зачёты, все похвалы от преподавателей были исключительно за знания и старание. И это подтверждал даже тот факт, что уже на четвёртом курсе профессор Терентьев пообещал включить её в список в аспирантуру вне очереди. На бюджетной основе. Марта улыбалась тем, кто шептался, днём и плакала ночью.

«Дура набитая! Селёдка фригидная!» – кричал Юра, и она ревела в голос, сидя в прихожей квартиры, которую они вдвоём снимали вот уже полгода, наблюдая, как её теперь уже бывший парень собирает свои вещи. Ну, да, она не самая красивая, и усталость – не лучший помощник в личных делах, но всё же можно исправить? Зачем уходить к Светке? Той самой, которая со всем двором переспала.

Да уж, если на всё реагировать так, можно и с ума сойти. Лучше перестраховаться и побыть ледышкой. Так спокойнее, и нервы целее.

– Проходите, – приведший их санитар толкнул дверь в один из кабинетов, и Марта с Толиком и его женой прошли внутрь.

Вопреки ожиданиям это не была комната с кучей холодильников и прозекторским столом по центру. Нет, за дверью оказался обычный врачебный кабинет со столом, несколькими стульями, медицинским шкафчиком с лекарствами и кучей плакатов с информацией о пользе здорового образа жизни и изображениями человеческого тела в разрезе. А вот его хозяина не было, но их всё равно оставили одних.

Марта села на стул и уставилась в окно. Осень в этом году оказалась серая, дожди шли почти не переставая, и было так промозгло, что из дома, где на полную мощность работал обогреватель, выходить не хотелось совсем. Но сегодня внезапно из-за чёрных туч выползло солнце. Очередное подтверждение того, что в мире всё не так, как должно быть. Почему именно сегодня, когда ей придётся самой убедиться в смерти родителей, такая погода? Почему не неделю назад, когда она сидела на лоджии и раскрашивала подаренные мамой Маки?

– Смотри, какая красота! – В тот день они гуляли по торговому центру, и мама подошла к пятачку, на котором расположился павильон с товарами для рисования. – Это же Маки!

– «Поле маков», если быть точным, – поправила подошедшая к ним девушка с бейджиком «продавец-консультант Ольга». – Кисти Клода Моне.

– Я её хочу! – Марте показалось, что кабы не возраст и проблемы со спиной, мама запрыгала бы на месте и захлопала в ладоши, словно маленький ребёнок.

– Но ты не сможешь её нарисовать, даже по номерам, – покачала Марта головой. – Не с твоими проблемами со зрением.

– Я не смогу, зато у тебя куча времени! – Мама ткнула указательным пальцем Марте в плечо и повернулась к консультанту: – Заверните!

Яркий оранжевый листок влетел в открытую форточку. Марта проследила за тем, как он опустился на рабочий стол и перевела взгляд на всхлипывающую Любашу. Ну и кого тут нужно успокаивать? Сидит почти ревёт, а сама только и ждала, что их с Толиком родители свалят на лето на дачу, чтобы остаться полноправной хозяйкой в их огромной четырёхкомнатной квартире. Лицемерка!

– Здравствуйте!

Марта вздрогнула, отвлекаясь от своих мыслей, и посмотрела на неслышно вошедшего в кабинет врача. Невысокий, седой, с густыми усами, небольшими залысинами и смеющимися глазами, он совсем не походил на того, кого она ожидала увидеть. Чёрт бы побрал все эти сериалы! И ещё одна странность – отсутствие на нём привычного для врачей белого халата. Нет, на нём был костюм, больше похожий на пижаму: голубая хлопковая футболка, такие же брюки, белые тапочки-кроксы, а на голове – колпак с рисунком в виде повторяющихся мишек Тедди. Мишки Тедди в морге. Смешно!

– Вы… – врач подошёл к столу, аккуратно отложил листок в сторону и начал перекладывать лежащие на нём распечатки, вчитываясь в каждую.

– Звонарь Анатолий Андреевич, – сказал Толик.

– Звонарь Марта Андреевна, – следом за ним произнесла Марта.

– Дети, – кивнул врач. – Что ж, как вы понимаете, опознание по телам невозможно. По правилам, подтверждение личностей произведено по документам: паспорта, билеты, посадочные талоны.

– Да, это опознание мы уже подписали, но нам хотелось бы точно знать, что мы хороним наших родителей, – согласился Толик. – В полиции сказали, что это возможно, если сделать генетическую экспертизу. Собственно, за этим мы сюда и приехали.

– Конечно, мне сообщили, – врач ещё раз кивнул, показавшись Марте смешным китайским болванчиком. – Но это платная процедура, как вы понимаете.

– Понимаем, – теперь кивнула Марта, чуть не рассмеявшись. Кажется, у неё тоже начинается истерика. – Нам озвучили сумму, если скажете, где, мы заплатим сейчас же.

– Да, я… – Врач на несколько секунд замолк, словно что-то вспоминая, потом снял трубку со старого кнопочного телефона и, не набирая номера, произнес: – Валерия Сергеевна, позовите Игоря, пожалуйста, – а затем снова посмотрел на Марту: – Сейчас подойдёт медбрат, он вас проводит. У нас, как вы понимаете, очень сложно сориентироваться на территории. – Он развёл руками и внезапно рассмеялся: – А уж кассу найти мы и сами порой с трудом можем, хорошо, что зарплату на карточки переводят.

– Да, – кивнула Марта, не понимая, с чем именно соглашается: с тем, что территория городской больницы – это лабиринт из построек разного назначения, или тем, что раз в две недели тратить рабочее время на то, чтобы получить деньги на руки, больше не требуется? Или они зарплату чаще получают? Кажется, такое возможно.