Настоящее Новогоднее Чудо, или в 75 баба Катя девочка опять!
Более того, именно в тот момент, когда душа Кейт провалилась в тело реанимируемой девушки, через него прошёл очередной разряд электрошока…
И внезапно ничего не понимающая, но вдруг почувствовавшая себя очень и очень нехорошо Кейт услышала.
– С возращением, дорогая! – приветствовала её медсестра. При этом Кейт почему-то точно знала, что обращается она именно к ней. Как, впрочем, и фельдшер и Смерть тоже обращались к ней.
– Ох и напугала ты нас, – радостно заулыбался ей молодой человек.
– Я тебя не видела! Ты меня тоже! – погрозила ей косой Смерть и вместе с грустной девушкой, с которой Кейт так и не успела перекинуться даже парой слов, растворилась в воздухе.
– Что? Что? Что со мной?! Почему у меня всё болит? – застонала Кейт. И она не преувеличивала. У неё не просто всё болело, её в буквальном смысле выворачивало наизнанку. И словно этого было мало, в её ушах ещё и умопомрачительно громко и резко звенело, а перед глазами в бешенном темпе кружилась мозаика из всех цветов радуги.
– Потому что дорогая, ты снова среди живых, – ласково и покровительственно улыбнулась Кейт всё та же сердобольная медсестра, вводя ей в вену иглу капельницы, к которой уже был подсоединен раствор димедрола2 с фенобарбиталом3. – Это только у мёртвых ничего не болит, а у нас у живых… Всё время хоть что-нибудь, но болит!
– Снова среди живых? Что значит «снова»? – недоуменно уточнила Кейт. Однако разговорчивая реанимационная медсестра, решив, что здесь она свой священный долг исполнила, уже удалилась. Кейт попыталась дозваться до кого-то ещё, но её вдруг неумолимо и всепоглощающе стало клонить ко сну. После череды странных, даже не странных, а скорее бредовых, если не кошмарных, событий, вслед за которыми последовала атака всесокрушающей боли, всепоглощающий, сулящий покой, сон показался ей очень уютным и приятным. Кроме того, она не исключала возможность также и того, что всё, произошедшее с ней в течение последних десяти или пятнадцати минут, было не более чем просто кошмарным сном. Иначе говоря, она перестала сопротивляться и подчинилась навеянному медикаментами сну.
Екатерина Алексеевна же между тем тоже переживала не лучшие времена. Едва только её ввезли в палату, как её старое и истерзанное страданиями сердце начало сбоить. Началось всё с приступа стенокардии и одышки. Ей тут же ввели нормализующие сердечный ритм лекарства и ритм сердца начал приходить в норму.
Однако не прошло и пятнадцати минут, как на фоне фибрилляции желудочков у больной произошла остановка сердца (нарушение ритма, при котором разные участки сердечной мышцы начинают сокращаться хаотично, независимо друг от друга, что и останавливает кровообращение). Екатерине Алексеевне немедленно сделали электрическую дефибрилляцию, и нормальный ритм сердца вновь восстановился.
Больной ввели все полагающиеся в таком случае препараты, проделали все необходимые процедуры и, тем не менее, через десять минут произошла ещё одна остановка сердца. И снова развилась фибрилляция желудочков. Но на сей раз электрическая дефибрилляция оказалась уже бесполезной. Непрямой массаж сердца тоже не помог. А значит больную нужно было в экстренном порядке подключать к аппарату искусственного кровообращения.
Дабы запустить сердце, Екатерине Алексеевне раскрыли грудину. Теперь можно было переходить к прямому массажу. Опытный хирург в считанные минуты проделал все необходимые манипуляции, вслед за чем с превеликим облегчением объявил перфузиологу: «Можно пускать кровоток». И аппарат «Сердце-легкие» заработал. «Один литр, два литра, три… полный поток», – произнес перфузиолог.
Теперь хирург получил возможность осмотреть сердце. Фибрилляция желудочков продолжалась, волокна сердечной мышцы сокращались хаотично и независимо друг от друга. Что же касается сердца, то, утратив свою насосную функцию, оно напоминало сачок с копошащимися в нём бабочками – вроде шевелится, но толка никакого.
Дабы вернуть сердцу способность самостоятельно нагнетать кровь в аорту, хирургу нужно было сначала прекратить фибрилляцию.
«10 джоулей, – скомандовал он и добавил: – Разряд!»
Сердце подпрыгнуло, опустилось на место и стало сокращаться. Вслед за чем по экрану монитора поползла вполне нормальная кривая ЭКГ.
– В этот раз мы вытащили её, – вытер пот со лба молодой кардиохирург. – И пока сердце выглядит очень неплохо. Я, честно говоря, ожидал худшего. Однако у нашей пациентки очень здоровое сердце для семидесяти-пяти летней женщины. Правда, надолго ли? Если в её крови фторацетата натрия4, то… Кстати, – посмотрел он на медсестру. – Что там с результатами анализов?
– Анализов ещё нет, – покачала головой одна из девушек. – Я только что звонила в лабораторию.
– Я думаю, мы предоставим насосную функцию аппарату искусственного кровообращения, а сердце пусть пока отдохнёт, – размышлял вслух хирург. – Я просто не вижу смысла закрывать ей грудную клетку, если мы не уверены, что через десять или пятнадцать минут не придётся вскрывать её опять. В общем, да так и поступим, – посовещавшись сам с собой, принял он окончательное решение, – пока ждём результатом анализов, оставим больную на аппарате. А уже, когда будем знать о её состоянии больше, примем окончательное решение.
Всё то время, что хирург, анестезиолог, перфузиолог, медсестры и ординаторы боролись за её жизнь Екатерина Алексеевна висела над собой. Вернее, над тем, что, как она понимала, было её бренным телом.
Многоэтажный мат, как выяснилось, позволял отвести душу не только живым, но и мёртвым. Выиграла на свою голову время! Ей не хватило каких-то гребанных пять минут, чтобы просто подписать завещание. Её адвокат как раз закончил его составление, когда её в третий раз одолел сердечный приступ. Подумать только! Сердечный приступ! Никогда не подводившее сердце, подвело её в самый ответственный момент!
– Ну разве это ни закон подлости?! – негодующе изрекла Екатерина Алексеевна. – Нет, не может быть, что я ничего не могу сделать! Может, если я найду Серёжу и очень громко закричу ему на ухо, он меня услышит?
– Насколько я знаю, вряд ли, – ответил ей меланхоличный голос.
– Я это кто? – настороженно уточнила Екатерина Алексеевна, испуганно заозиравшись по сторонам.
Впрочем, ещё больше она испугалась, когда поняла кто, точнее, что было источником звука. В воздухе клубилась тень, чем-то напоминавшая фигуру худого, высокого мужчины в капюшоне.
– Я – это Арон Психопомп тридцать третий, – между тем говорила тень, – проводник в ваш мир вот этих двоих, – капюшон дернулся, указывая на потолок.
Екатерина Алексеевна как завороженная посмотрела на потолок.
Блик света, ещё мгновение назад представлявший собой просто ореол люстры, вдруг засветился ярче и из него, словно из окна выглянули две головы.
Как только Екатерина Алексеевна их увидела, и тем более услышала, ей пришлось признать, что яд нанёс значительный ущёрб не только её сердцу, но и рассудку. Ну а что ещё ей было думать после того как вслед за говорящей тенью с ней заговорил самый настоящий песец?
– Э-эээ, а где Кейт? – с беспокойством осматривая комнату, поинтересовался остроносый белоснежный зверёк, который, к слову, был в шарфике и варежках, к тому же.
– Что значит, где Кейт? – прямо совсем-совсем по-звериному зарычал на пушистика выглядывающий из окна-портала мужчина. – Ты же утверждал, что точно знаешь, где она?! Ты же мне говорил, что ты это не я-ааа!!!
– А я и знаю! Точно знаю, что она должна быть здесь! Но только её нет! Но она должна быть здесь! Но её нет! – сбивчиво залепетал песец, голос которого по сравнению с громовыми раскатами голоса мужчины, вдруг показался Екатерине Алексеевне очень тоненьким и очень беспомощным.
И старая женщина, хотя и была уверена, что и тот и другой, как, впрочем, и девушка, которую они разыскивают – лишь плод её больного воображения, всё же не выдержала и вступилась за зверька.
– Пушистик прав, она была здесь! Ваша Кейт, я имею в виду, но потом вдруг куда-то делась! И больше я её не видела.
Песец вдруг выпрыгнул из своего окна и принялся парить вокруг Екатерины Алексеевны, пристально рассматривая её. Она в свою очередь, столь же пристально рассматривала зверька. Особенно его красные полусапожки!
«Песец в сапогах! Хммм, как интересно…» – мысленно улыбалась она.
– Хммм, как интересно… – вслух вторил ей зверек, потирая подбородок. – Ты, конечно, постарше будешь, но в остальном, вы похожи с Кейт как две капли воды. Причём, не только внешне, но и душой…
– Ничего интересного, – не согласилась со зверьком Арон Психопомп тридцать третий. – Просто родственные души! – тоном эксперта объявил он. – И поэтому душу Кейт и притянуло именно к этой бабуле.
– Не бабуле, а Екатерине Алексеевне, – оскорблено поправила женщина. – Я может, и умираю, но даже и это не повод звать меня бабулей!
– Ты не может, а определенно умираешь, – с умным видом уставившись в материализовавшийся в его руках планшет, заверил Арон Психопомп всё тем же профессорским тоном, тебя только что поставили на «Приход» одной из Посланниц. Кстати, её здесь ещё нет только потому, что она слишком уж с большим энтузиазмом встречала этот новый год и потому в настоящий момент ей не очень хорошо. Именно поэтому ты, бабуля, и получила отсрочку ещё на полчаса, которая истечёт уже через десять минут.
– И всё, больше отсрочек не будет? – обеспокоенно уточнила Екатерина Алексеевна. Она никогда не была ни суеверной, ни верующей в бога, однако она верила в силу своего разума и воли. И поэтому в данный момент она не сомневалась, что в лице галлюцинации с ней говорит её ослабевшее и жаждущее покоя тело. И так как в прошлом, ей не раз приходилось заключать сделки со своим уставшим, требующим отдыха организмом, она искренне надеялась, что и в этот раз ей тоже удастся договориться.
– Разумеется, нет! – убежденно констатировал Арон.
– Но мне совершенно необходима отсрочка! – возмущенно потребовала Екатерина Алексеевна и приготовилась к долгим и изматывающим переговорам с собственным подсознанием. Однако неожиданно ей на помощь пришла другая её галлюцинация.
– А мне Кейт! – не менее возмущенно потребовал песец в сапогах. – И она, – указал зверёк на Екатерину Алексеевну, – моя единственная ниточка! И поэтому я не могу её потерять!
– Сиян, малыш, ты просто не понимаешь, – укоризненно прошелестел Проводник.
– Это ты не понимаешь! – стоял на своём песец. – Ты обещал помочь нам найти Кейт, поэтому давай помогай! – и пушистик возмущенно топнул ногой. Точнее, попытался топнуть, но из-за того, что он парил в воздухе – это выглядело, как если бы он нервно дёрнул лапкой.
– Ану подожди, малыш! – шикнул на зверька Арон Психопомп, затем, вперив взгляд в экран своего планшета, принялся усиленно тыкать в него. – Ничего себе! Ну и дела! – посмеиваясь, прокомментировал он то ли увиденное, то ли прочитанное. Подняв покрытую капюшоном голову Проводник ещё раз хохотнул и, повернувшись к песцу, наконец изрёк. – Ну что ж, раз обещал, значит помогу! Но и мне тоже понадобится ваша помощь. Особенно ваша, Екатерина Алексеевна, – капюшон развернулся в направлении парящей в воздухе астральной проекции женщины. – Хотя нет, пожалуй, я задам вопрос сразу в лоб, готовы ли вы поработать агентом Межреальностной Службы Расследований в обмен на… – он задумался на мгновение, – допустим ещё на пару-тройку часов полноценной жизни в этой реальности?
Так как Екатерина Алексеевна была уверенна, что всё происходящее было не более, чем игрой её борющегося за выживание подсознания, ей даже в голову не пришло уточнить, что значит быть агентом Межреальностной Службы Расследований. Единственное, что её интересовало, это точно ли она получит свою отсрочку.
– Если я получу ещё два или три часа среди живых и не буду при этом прикована вот к этим вот штуковинам, – кивнула она на машины, которые в тот момент поддерживали в ней жизнь, – я соглашусь быть агентом самого чёрта, а не только Межреальностной Службы Расследований. Иначе говоря, дайте мне мои два часа полного сознания, а потом делайте со мной что хотите! – объявила она, уверенная, что заключает сделку со своим умирающим организмом.
Глава 6
Глава МСИА (Межреальностной Службы Искоренения Аберраций), которая являлась одним из подразделений ВАХР (Всевселенского Агентства Хранителей Равновесия (ВАХР) сидел в своем домашнем кабинете, нетерпеливо постукивая пальцами по столу. Его не получившая достаточного ей количества сна голова с шикарной гривой иссиня чёрных волос устало склонилась над монитором. Позади него в изразцовом камине эпохи ренессанса пламя с аппетитом пожирало поленья, а в огромное панорамное окно за ним подглядывало сразу четыре ярких местных луны.
Раздался резкий стук в дверь.
– Открыто, Арон, – широко зевнув, отозвался мужчина. На лбу его вдруг образовался затейливый рисунок из глубоких морщин – признак сильнейшей озабоченности. Он слишком хорошо знал своего агента, чтобы уже не начать беспокоиться. Впрочем, едва успев появиться, морщины тут же исчезли и на лице Эрмия Психпомпа Первого вновь появилось абсолютно невозмутимое выражение, присущее скорее каменным изваяниям, нежели живым существам. Само собой разумеется, пальцы его тоже перестали постукивать по столу.
Дверь распахнулась, и на пороге наконец появился тот, кого он с таким нетерпением и озабоченностью ждал.
Несмотря на то, что в иерархических ведомостях МСИА прибывший значился лишь тридцать третьим, Психопомп – Арон был лучшим его агентом. Правда, и занозой в заднице – Арон тоже был приличной! Не просто приличной, а под час очень и очень болючей! К слову, именно потому, что Арон был такой занозой – потому он и был лишь тридцать третьим.
Впрочем, в высшей степени своевольного и потому совершенно неуправляемого Тридцать Третьего – его положение, более чем устраивало, потому как штатных агентов было тридцать два, а он был – внештатным, а значит, никому неподотчетным и особо никем неконтролируемым!
– Рад тебя видеть, Арон, проходи, присаживайся, – предложил Эрмий, указав своему внештатному агенту на кресло. – Чай, кофе, что-нибудь покрепче?
– Давай, чай и что-нибудь покрепче, на твой вкус, – усмехнулся агент, с блаженством растягиваясь в удобном кресле. Несмотря на то, что хозяин кабинета довольно умело скрывал своё нетерпение, Арон видел, шеф с трудом сдерживается, чтобы не начать закидывать его вопросами.
И оказался прав.
– Тридцать Третий, не томи, – с лёгкой укоризной в голосе обратился к нему Первый.
Удовлетворенно усмехнувшись, Арон всё же начал не с приведшей его к шефу проблемы, а издалека.
– Я как обычно был прав, мальчишка дракон не имеет никакого отношения к неуловимой банде межреальностных контрабандистов…
– Уверен? – с надеждой в голосе на то, что услышит «нет» уточнил Эрмий, поставив перед гостем чашку.
– Угу, – кивнул Арон. – Он просто сильный пространственник с нестабильным даром. И к тому же ещё и шалопай. Как я понял, несколько лет назад, отрабатывая одно из заклинаний, он случайно запулил своего фамильяра в одну из смежных реальностей. Вот поэтому-то он и скакал из одной в реальности в другую. Причём скакал неконтролируемо. Но зато упорно, – усмехнулся Психопомп. – И, в конце концов, ему улыбнулась удача, он нашёл-таки своего песца. И возможно на этом бы его прыжки и закончились. Вот только песец к тому моменту привязался к местной девушке. И поэтому, как только наш нарушитель межреальностных границ нашёл своего фамильяра, тот в качестве компенсации за моральный ущерб потребовал от него – спасти девушку…
Как ни силился гордящийся своей выдержкой Эрмий, однако испытания сказкой на ночь про песца и девушку он не выдержал…
– Слушай, а нельзя опустить историю с девушкой и сразу перейти к тому, что привело тебя ко мне? – прорычал он, прервав своего любящего понабивать себе цену агента на полуфразе. – Ночь всё-таки не резиновая, а я ещё поспать хотел бы!
– Нельзя, – иронично хмыкнул Арон. – Потому что, именно спасая девушку, наш нарушитель межреальностных границ и закинул её в техномир! К слову, совершенно случайно!
– Прям таки и случайно?! – не поверил Первый. Настолько не поверил, что даже забыл о том, что в данный момент история песца, девушки и нарушителя межреальностных границ его интересует гораздо меньше, чем полноценный сон. Более того, сон как рукой сняло, да и голова вдруг сама по себе перестала болеть.
Неужели ему сейчас удастся подловить Тридцать Третьего на том, что он потерял свою профессиональную хватку, пока бездельничал? Угу! Вот и отольются кошке мышкины слёзы! Мысленно потирал Эрмий руки.
– Случайно, закинуть в смежный или параллельный мир – это я ещё понимаю, – между тем продолжал он ровным, лишь слегка поучительным тоном. – Но случайно закинуть в мир, который находится даже не в смежной Вселенной! Хммм…
– Случайно, согласен – нельзя, – самодовольно усмехнулся Арон. – Но если вмешается Судьба…
– Какая ещё судьба?! – закатив глаза, фыркнул Эрмий.
– Судьба целого мира, ну или судьба баланса добра и зла, – объяснил Арон, и, увидев скептическое выражение на лице шефа, протянул ему свой планшет. – Вот, взгляни на это…
Едва взглянув на экран и, пробежав глазами по диаграммам и таблицам, опытный и проницательный чиновник МСИА выхватил планшет у агента из пальцев.
– Что за ерунда? – пробормотал он.
– О! Я уверяю тебя, что это вовсе не ерунда! – одновременно говорить и насмешливо-снисходительно кривить губы – не такая уж лёгкая задача, но Арон постарался и у него это получилось. – Каждая циферка взята из отчетов КМП (Категоризатора Межреальностной Памяти) и прогнана лично мною через ВБ (Вариатор Будущего).
– Сам вижу, что не ерунда! – прорычал Эрмий. – Говори, Тридцать Третий, бездна бы тебя побрала! О каком именно мире из двух идёт речь? И как нам это, – он ткнул пальцем в планшет, – остановить? Ты ведь здесь именно поэтому, я надеюсь?!
– Ну вообще-то речь идёт об обоих мирах. И дело настолько важное и срочное, что я уже кое-что предпринял… Можно? – покосившись на свой планшетный компьютер, который по-прежнему оставался в руках у Первого, попросил Арон.
– Да, разумеется, – буркнул Эрмий и вернул устройство его законному владельцу.
– И поэтому из неотложного тебе всего-то и осталось, просто утвердить вот эту отсрочку и вот этот трансфер…
Метнув быстрый взгляд на то, что Тридцать Третий предлагал ему подтвердить, Первый насмешливо хмыкнул, и обманчиво спокойно, даже можно сказать почти нежно… выплюнул.
– И всё?
И столько в том плевке было яда, что самые ядовитые кобры Вселенной нервно курили в сторонке.
– Из срочного, всё, – кивнув, безмятежно повторил Арон. – А вообще, нет, конечно, не всё…
Сообщив это, Арон не спеша достал пилку для ногтей. Однако сразу к обработке ногтей не приступил. Прежде он с озабоченным видом изучил все свои десять пальцев, решая с какого именно ему начать.
Уголком глаза Тридцать Третий видел как багровеет лицо шефа. Но, если уж ему было не избежать очередной долгой и скучной филиппики, коими Первый обожал его потчевать, то он предпочитал это делать, одновременно занимаясь хоть чем-нибудь полезным.
– Кроме того, что на неё указала сама Судьба, она идеально подходит для этого задания, – между тем спокойно продолжал Арон, пока шеф открывал и закрывал рот, пытаясь вспомнить хоть одно цензурное слово, с помощью которого он смог бы поставить своего внештатного сотрудника на место.
Однако таковых не находилось и потому рука Первого потянулась к кнопке вызова охранников. По крайней мере, решил он, удовлетворюсь созерцанием того, как этого страх и совесть потерявшего наглеца выволакивают за шкирку из моего кабинета.
– Она очень умна, на редкость хладнокровна и невероятно изобретательна, – Тридцать Третий же продолжал невозмутимо гнуть свою линию. – Опять же у неё колоссальный жизненный опыт, который говорит сам за себя!
Эрмий в очередной раз открыл рот, издал похожий на рычание загнанного зверя звук, снова закрыл его, убрал пальцы с кнопки, и вновь подтянул к себе планшет. Бросив на сидящего напротив него махинатора светящийся откровенной кровожадностью взгляд, остервенело ткнул в экран, раскрыл папку, затем раскрыл один из документов.
«Хммм… – удовлетворенно отметил Тридцать Третий. – Вот за что я люблю шефа, это за то, что даже тогда, когда он категорически не согласен с предлагаемым ему планом операции, колёсики в его голове не перестают крутиться и обрабатывать информацию. Бедняга, мне его даже жалко, с одной стороны, операция, нарушающая почти все так любимые им процедуры и правила, а с другой, очень нежелательные последствия для Равновесия».
На изучение содержания документа у Первого ушло секунд тридцать, после чего он мрачно изрёк:
– Отсрочка и трансфер для нашего нового агента – это и всё, что от меня нужно?
Арон расплылся в виноватой улыбке.
– Что ещё тебе надо? – тяжело вздохнув, упал в кресло Первый. У него всегда было слишком образное мышление и поэтому он уже видел как завтра его будут рвать на части практически все без исключения службы ВАХРа.
– Дракона надо бы пока оставить в техномире…
– Зачем?.. – прервал Тридцать Третьего, становящийся с каждой секундой всё более и более несчастным шеф. В связи с чем он не спросил, а простонал последний вопрос. Головная боль вновь вернулась и принялась с новой силой бомбардировать его виски.
– А затем, чтобы наш агент не попался на мелочах, – как само собой разумеющееся провозгласил Арон.
– Ни кварка не понял… – простонал умнейший, изворотливейший и наисообразительнейший из всех руководителей подразделений ВАХРа.
– Ну я же тебе рассказывал о песце, который привязался к девушке, которую они теперь с драконом ищут, – тоном, я просто не понимаю, как можно до сих пор не понимать, о чём я, объяснил Тридцать Третий.
– Всё равно не понял! – упрямо и даже капризно потребовал дополнительных объяснений шеф.
– Ну кто-то же должен помочь нашему агенту с внедрением?! – всё тем же тоном, как этого можно не понимать, напомнил агент. – И песец именно такой человек! То есть, зверь! То есть, просто существо! Хорошее, надёжное существо!
– Значит, всё таки песец?! – скорее констатировал, чем уточнил Первый. И тон его при этом был, тот которым обычно говорят: «полный песец!»
– Угу, – безмятежно кивнул Арон, проигнорировав тон шефа. – И за надежность песца я лично ручаюсь! – положил он руку на сердце.
– Что касается песца, то можешь не ручаться, – в отчаянии махнув рукой, тоном приговоренного, как минимум к вечной работе уборщиком общественных туалетов, изрёк Первый. – В надёжность песца я верю!
Арон понимал, что шеф верит в надежность совсем другого песца, не того, который белый и пушистый, а того, который катастрофический или даже армагедонический. Однако по вполне понятным причинам решил проигнорировать явный сарказм, и, сделав вид, что он весь такой наивный и доверчивый принял замечание начальства за одобрение, продолжил:
– Но… – поднял он руку вверх, дабы привлечь внимание шефа к ещё одной проблеме. – Песец не будет с нами работать, если не будет уверен в том, что поиском Кейт занимается кто-то кому он доверяет.
– Но разве речь шла не об обычном обмене телами? – обескуражено уточнил Первый. И сам себе поразился. Что он несёт? Ведь ещё минуту назад обмен телами – казался ему совершенно недопустимым. Это надо же как Тридцать Третий заморочил ему мозги!
– Боюсь, что не совсем, – в очередной раз изобразил на лице виноватую моську Арон. Изобразил настолько искусно, что если бы плясавшие в его глазах лукавые чёртики, Эрмий ему бы даже поверил.
– Можно? – потянулся Тридцать Третий к своему планшету.
– Валяй! – устало махнул рукой Эрмий, мозг которого считал и пересчитывал, но как ни силился не мог просчитать другого выхода из ситуации, кроме того, который ему предложил Тридцать Третий и который ему с каждой секундой нравился всё меньше и меньше.
– Не может быть?! – воскликнул Эрмий, лицо которого тут же просветлело.
– Ещё как может! – усмехнулся Арон. – Посланница департамента Страшного Суда, как и полагается, прибыла на место, забрала отлетевшую от тела девицы душу, поставила её на свой загробный баланс и преспокойненько пошла домой отмечать Новый год, наплевав как на неучтенную душу, ошивающуюся поблизости, которую она просто не могла не заметить, так и на реанимационную бригаду, пытавшуюся откачать тело уже покойницы.
– Тридцать третий, так ты что не мог прямо с этого начать?! Это же золотая жила! Это же получается, что мы с тобой не свои проблемы решаем, а разгребаем проблемы, созданные нам халатностью сотрудников департамента Страшного Суда! Да ты хоть знаешь, как Петя всегда кичится своими супер дисциплинированными и ответственными Посланницами и железобетонным порядком в его департаменте! Во, где он у меня сидит, морда самодовольная! – Первый провёл указательным пальцем поперек своей шеи горизонтальную линию. – Ну теперь я его прижму, крысу небесно-канцелярскую! Прости, друг! – вдруг повинился Эрмий перед сотрудником.
