Моё ненастоящее имя

– Ты же попрощаешься? И оставишь свои контакты, – последнее звучало не вопросительно, а утвердительно. С легкой угрозой. Я улыбнулась, заглядывая в добрые глаза, и кивнула. Она сжала мою ладонь. И я поняла, что повстречала родственную душу. Приобрела друга. Вот так – щелчок, и ты понимаешь, что отныне в огромном мире не один.

Снова скрипнула дверь.

– Проснулась, – кивнула сама себе доктор. – И даже гостей принимает.

Лилия легко поднялась со стула и встала в спинке моих ног, уступая место врачу. Та кротко благодарно ей кивнула и присела, поглядывая на меня из-за половинок очков.

– Здравствуйте, – улыбнулась она, от чего возле глаз рассыпались тонкие морщинки. – Меня зовут Томина Валентина Олеговна. И я – ваш лечащий врач.

– Здрасьте, – коротко кивнула я.

– Не в лучшем состоянии вы вчера к нам поступили, не в лучшем. Сразу обрадую – ничего не сломано. Но много серьёзных ушибов. Будем ставить обезболивающие капельницы, пока вам не станет легче. Синяки пройдут и будете, как новенькая. Что касается ребёнка – он не пострадал, но…

Я, мгновенно нахмурившись, глянула на Лилию и перебила врача:

– Он что ещё и ребёнка избил?

Лилия не меньше меня выглядела озадаченной, и мы, как по команде посмотрели на доктора.

– Ваш ребёнок, милая, – нежно улыбнулась та и закончила мысль: – Но я настоятельно рекомендую некоторое время наблюдаться у гинеколога. Чтобы исключить все возможные негативные для плода последствия.

– Я беременна? Как? – ошарашено открыла я рот.

– Ну, – усмехнулась врач, – не будем же мы проводить лекцию о пестиках и тычинках.

Она тихо рассмеялась и поднялась:

– Отдыхайте. Осваивайтесь с новой информацией. И до встречи на вечернем обходе.

Доктор кивнула Лилии и, шурша белым халатом, закрыла за собой дверь.

– От кого? – долго не заставила себя ждать подруга и вернулась на стул, закусив ноготь большого пальца.

– Влад… – на выдохе произнесла я.

В мозгу шум, как после крепкого удара лопатой по голове.

– Как поступишь с ребёнком?

Я знала, как поступить. Других вариантов и быть не может.

Часть третья

Ещё одна ночь

И была роковая отрада

В попираньи заветных святынь,

И безумная сердцу услада –

Эта горькая страсть, как полынь!

(с) А. Блок

Глава 11

Визг тормозящих шин. Вскрик. Мой.

– Сдурела? – праведное возмущение, приглушенное серебренным, зеркальным шлемом.

– Пешеходный переход! – заорала я и показала «фак» мотоциклисту, не желая признавать собственную неправоту.

На самом деле – мог бы и не гнать так перед светофором, мало ли какие сумасшедшие женщины вздумают перебегать дорогу на последних секундах зелёного света.

Гордо подняв голову, я зашагала дальше. Повернула налево по улице и с удивлением заметила, как несостоявшийся сбиватель кегль, в виде меня, припарковался чуть впереди.

Шикарно.

Морально подготовилась выслушивать о том, какая я глупая курица и рекомендацию мест, где я смогу купить себе пару кило мозгов.

Он обеими руками стянул шлем и, как в слезливой мелодраме, эффектно встряхнул черными волосами, которые ниспадали на лицо до самого подбородка. Нужно отдать должное – красивое лицо. Прямой нос, густые черные брови – в данный момент сведенные у переносицы – широкие скулы, и завершала картину небольшая ямочка на узком подбородке. Карие, почти чёрные глаза смотрели чуть насмешливо и сурово. Что, безусловно, цепляло.

– Наглости тебе не занимать, – ровные губы скривились в усмешке.

– Остановился, чтобы сообщить мне то, что я и так прекрасно знаю? – хмыкнула я, притормаживая напротив обладателя шикарного байка.

– Остановился, чтобы внимательнее разглядеть хамку, – прищурился он и медленно кивнул.

Я изобразила на своём лице оскорблённое достоинство и хмыкнула, после чего взбив пальцами свои волосы, медленно прокрутилась вокруг своей оси.

– Доволен?

– Демонстрация вполне приемлемая, – очень настойчивый и заинтересованный, но насмешливый взгляд прошёлся по мне с ног до головы.

Ха.

Я достала из сумочки невидимую помаду, сняла невидимый колпачок и, смотря в ладошку, словно в зеркальце, медленно провела по губам средним пальцем второй руки. Мило улыбнулась совершенно обалдевшему парню и, послав ему воздушный поцелуй, развернулась на сто восемьдесят градусов, продолжая свой путь.

За спиной послышался весёлый смех, затем оклик:

– Стой!

Ещё чего! Вот прям взяла и остановилась!

Я демонстративно ускорила шаг. Сзади чертыхнулись, затем послышалось копошение и, наконец, топот бегущих ног в тяжёлых ботинках.

– Ну, стой же, – грубая мозолистая ладонь легла на моё предплечье и мягким рывком развернула меня лицом к своему обладателю. – Пожалуйста.