Жена Чудовища

В положении Тьяны как младшей были свои преимущества: она могла молчать, пока к ней не обратились. Говорить следовало тёте.

Герцогиня сделала знак лакею, чтобы тот подлил вина в её бокал. Тьяна пригубила из своего. Вино было светлое, пахло медом и ещё чем-то очень приятным.

– Вам нравится в Нивере, эссина Рори? – герцогиня сияла улыбкой, её глаза блестели.

– Мне очень нравится, ваша милость. Очень.

– Вы не огорчены, что избежали представления лорду Айду?

– Вовсе нет.

Именно так, Тьяна совсем не была огорчена. Возможно, в официальной обстановке, в присутствии других людей их знакомство было бы совсем другим. Не исключено, что просто ужасным.

– Вы очень сдержанная и разумная девушка, эссина Рори?

– Вовсе нет…

Она была очень красивая, леди Овертина Айд, герцогиня Нивер, раз увидишь – не забудешь. Высокая, стройная, грациозная, её платье из синего шёлка дивно оттеняло глаза, а тонкая диадема на золотистых волосах, уложенных в затейливую прическу, сверкала. Герцогиня тоже была блондинкой, их тех, что должны нравиться лорду Валантену. Её лицо… она была похожа на фею из тех историй, что в Рори рассказывали у камина зимними вечерами. Изумруд в её кольце был точно такой, как у Тьяны.

Бледная леди Нила сидела напротив Тьяны и ничего не ела.

– Я пытаюсь утешить милую леди Нилу, – сказала герцогиня. – Знакомство с моим деверем её слегка напугало. Да, дорогая графиня? – теперь она обращалась к нарядной даме рядом с леди Нилой. – Совсем немного. С непривычки, это ничего, правда? Ваша дочь уже сама смеется над своим страхом.

– Конечно, конечно, герцогиня!

Её дочь сидела, вцепившись в край стола, и выглядела жалко. Тьяне просто из сострадания к ней захотелось немедленно показать всем кольцо. Леди Нила, наверное, обрадуется и сможет поесть.

– А вы испугались бы лорда Валантена, если бы вас ему представили, как считаете, эссина Рори? – продолжала забавляться леди Овертина.

Вероятно, она выпила уже немало этого душистого вина, иначе Тьяна не могла объяснить, зачем было выбирать для застольной беседы такую неудачную тему.

– О, наша Тьяна тоже довольно пуглива, – весело сказала леди Фан, делая попытку помочь племяннице. – Когда-то она долго не могла простить одного из своих кузенов, когда тот в шутку напугал её в темноте.

Тьяна деликатно улыбнулась. Да, было такое, и если «полдня не разговаривать» означает «долго не могла простить», то всё правильно.

Вдруг она встретилась с заинтересованным взглядом девушки, сидящей рядом с графиней-матушкой. До сих пор эта девушка помалкивала и смотрела только в свою тарелку. Темноволосая, белокожая, тоже сверкающая драгоценностями…

– О, так вас зовут Тьяна? Поразительно! Но уже неважно, – герцогиня рассмеялась, – моя дорогая, вам удивительно повезло. Уверяю вас, всё, кроме лорда Валантена, в Нивере достойно восхищения.

– Вы не должны так говорить, Овертина, – с учтивым упрёком заметила темноволосая. – Валантен брат герцога и друг короля, он достоин уважения.

Она обратилась к герцогине по имени – как член семьи?..

– Да, Уна? – идеально ровные брови герцогини на секунду взлетели вверх. – Но разве я говорю о нём без уважения? Если вам так показалось, то прошу меня простить. А вы, эссина Рори, тоже считаете, что наш дорогой лорд Валантен достоин уважения, поскольку он друг короля и брат моего супруга?

Непонятно, чего добивалась герцогиня, приставая к ней с такими вопросами. Возможно, просто продолжала начатую беседу. Возможно, это было прелюдией к шутке. А Тьяне вдруг стало обидно за лорда Айда. Он сказал ей недавно, что их помолвка – то хорошее, что случилось с ним сегодня. И он сделал ей предложение лишь потому, что не увидел отвращения в её глазах…

Это несправедливо. И ей, как невесте, лучше сразу дать понять всем этим господам, что она на стороне будущего мужа и не желает слушать оскорбления в его адрес.

– Безусловно, ваша милость, – она прямо взглянула в лицо леди Овертины. – Как мне кажется, лорд Валантен добрый и умный человек, и достоин уважения прежде всего поэтому. К тому же в его положении несложно быть умным, но добрым быть много сложнее, чем всем прочим. За это он достоин уважения вдвойне, как я понимаю.

– О, вот как, – герцогиня поставила кубок на стол. – Браво, браво, эссина. Вы безусловно заслуживаете знакомства с моим дорогим деверем.

– Думаю, эссина не захочет рисковать, – заметила полная пожилая леди в пурпурном шёлке, сидящая поблизости, – вдруг лорд Айд передумает и обратит свой благосклонный взор на неё?

Видимо, шутку сочли остроумной, потому что волна смешков прокатилась по «дамскому» краю стола. Тётя Элла ободряюще посмотрела на Тьяну и показала взглядом на её спрятанную руку. Действительно, пассаж следовало завершить. И да, попросив её носить кольцо, лорд Айд вовсе не имел ввиду, что его нужно прятать!

– А кто же отрекомендовал вам его добрым и умным, эссина? – сладко улыбнулась герцогиня.

Все внимали, предвидя развлечение.

– Это моё впечатление, ваша милость, – сказала Тьяна. – Надеюсь, оно не изменится и в дальнейшем, – и она отважно протянула над столом руку с кольцом, взяв с блюда крылышко запеченной утки.

Ничего не произошло, никто не обратил внимания на изумруд. Тьяна ополоснула пальцы в чашке с розовой водой, переставила свой кубок с вином, потом быстро отхлебнула из него, поискала взглядом воду для питья. Как-то разом в горле пересохло, не вином же утолять жажду! И есть не хотелось, по крайней мере эту утку.

Тут Уна заметила изумруд и раскрыла глаза в немом удивлении. И графиня-матушка тоже замерла с приоткрытым ртом, глядя на руку Тьяны.

– Это действительно так, – Тьяна отважно улыбнулась леди Ниле, – мне лорд Айд показался приятным собеседником. Видимо, у вас просто не было возможности поговорить.

Если стараниями герцогини Тьяна и до того была в центре внимания, то теперь это внимание стало иным, пристальным, окрашенным целой кучей оттенков – интереса, легкого удивления, раздражения, изумления, наконец. По-прежнему не все ещё заметили кольцо, а некоторые, возможно, не поняли, что это тот самый изумруд Айдов, но почти всё почувствовали, что что-то происходит. Как волна от брошенного в воду камня, разбегалась вокруг Тьяны волна особенного внимания. Леди Овертину волна эта, как ни странно, достигла в числе последних, но и та, наконец, не мигая уставилась на кольцо, потом на свою руку, потом опять на руку Тьяны…

Уна откинулась на спинку стула и беззвучно засмеялась, прикрыв рот ладонью.

– Миледи?.. – мать леди Нилы встала, сверля герцогиню негодующим взглядом.

Леди Нила без чувств сползла со стула и оказалась бы на полу, если бы её не подхватили. Тьяна от души понадеялась, что если графиня и рассержена, то её дочь, придя в себя, всё же порадуется.

Поднялся переполох, забегали слуги, графиня бросилась на колени рядом с дочерью, отвергнутой невесте терли виски и брызгали в лицо водой.

– Эссина Рори, – кто-то крепко взял Тьяну за локоть и отвёл от стола, – это всё даже забавно, эссина.

Это был сам герцог.

– Мне передали сейчас записку от Валантена.

– Ах, ваша милость, ваши слуги нерасторопны, – вырвалось у неё, – простите…

Потому что записку лорда Айда должны были передать куда раньше. Ведь у неё не так уж мало времени ушло на то, чтобы сменить платье и прическу!

– Да-да-да, – смеялся герцог, – значит, вы имеете твердое намерение выйти замуж за Валантена, и даже успели склонить его к этой идее? Просто удивительно.

– Я всего лишь согласилась на его предложение, ваша милость, – сдержанно пояснила Тьяна.

– Просто взяли и согласились?

– Конечно. Разве я не за этим приехала сюда?

– Ну-ну. Разумеется. Мы поговорим обо всем завтра, леди Фан, – сказал он тёте Элле, – у вас, э… привлекательная племянница.