Невеста проклятого волка

– Всё теперь?

– Нет, не всё! Ты пообещал, что через два месяца я буду дома. Что случится через два месяца? Почему ты готов так скоро со мной расстаться? – вот, она задала этот вопрос.

– Я должен буду уйти, надолго, – он отвел взгляд, но ответил без запинки. – Ты ведь знаешь про проклятье. Я научился его обходить, но остаться с тобой не смогу. Ты вернешься домой, у тебя будет всё, что пожелаешь. Можешь прямо сейчас желать. Или подумай. Самолёт и виллу на Лазурном берегу? Счет в банке – это понятно. Только…

– Только?..

Они теперь смотрели в глаза друг другу, напряжённо, серьезно. Для Кати… странное дело, мир вдруг сместился и повернулся. И кто-то подкрутил настойки, немного добавив красок.

Ну почему же – вот так?..

– Мы проживём эти два месяца, не думая о том, что они закончатся, – серьёзно сказал Данир. – Не будем говорить о том, что будет после. Ты не станешь меня расспрашивать. Просто будем счастливы. Два месяца. И я мечтал поначалу, чтобы кроме нас двоих ничто тут не имело значения. Но есть проблемы, от которых мне некуда деться. Но это ничего.

Помять услужливо подсказала Кате: «Хозяин вернулся в Манш, и он обещал выкинуть прочь всех, кто сунется». И Турей жаловалась. Она тоже чего-то боится. Так что – сунутся, надо думать. И выкидывать придётся. И, между прочим, два месяца – это слишком мало, чтобы не думать об их быстротечности. Это невероятно мало!

– Ты окажешься дома через два месяца, клянусь, – сказал Данир. – Что, теперь согласна договариваться?

– И мы должны быть счастливы? Два месяца?

– Хотелось бы. Почему нет?

Надо было сказать ему, почему. Если он сам не понимает.

– Данир, мы не будем ни о чем договариваться. Кроме возвращения меня домой. И это не договор. Это ты пообещал, а я поверила. Понимаешь?

Его взгляд потух, похолодел.

– Хорошо. Только я всё равно не сдаюсь.

Он её не понял.

А она решила, что не желает отказываться от подарка, который ей тут предложили, ведь это может быть единственный раз – даже если жизнь будет долгой. И этот подарок – не вилла. И тем более не самолёт.

Жизнь это миг, за него и держись, – советует старая песня. И правильно советует.

– Данир Саверин, это я сдаюсь. Просто я не могу быть счастлива, если всё это время буду отрабатывать контракт. Так что не надо договоров.

Он продолжал хмуриться – то ли она плохо объясняла, то ли он удивительно туго соображал. Надо же, виллу предложил, капиталист чОртов, а она не оценила! Да у неё дома и грабли есть. В сарае.

Она обняла Данира и прижалась к нему, поцеловала в подбородок.

– Будем мы счастливы, не будем счастливы… Давай просто будем?

И когда он поспешно, ловя момент, начал её целовать, то смотрел всё ещё недоверчиво. А потом подхватил на руки и отнёс на кровать, положил на одеяла как можно дальше от того места, где недавно лежала девушка-кошка. Поцелуев хотелось ещё и ещё, и платье само услужливо соскользнуло с плеч…

Потом Данир уснул, а Катя долго лежала в кольце его рук и смотрела на тёмные тени, которые иногда скользили по углам.

«Я люблю тебя, моя. Пока дышу, я буду любить тебя, – звучал в ушах его страстный шёпот. – Ты не пожалеешь, клянусь».

А она любила? Сказать такое даже себе – слишком серьезно. Но это была чудесная игра. На самом деле чудесная.

Где-то совсем близко раздался переливистый волчий вой – не жалобный, нет. Хозяйский, даже какой-то торжествующий.

Пусть миг. Такие каникулы между прошлым и будущим. Пусть будут. Она беременна. Ну и что? Зато опять чувствует себя отлично. Нет пока ненужного ребенка от ненужного мужчины, и не будет через два месяца. Данира это никак не касается. И она найдёт деньги на клинику и наркоз…

Глава 10. Особенности волчьей жизни

Решение было принято, ушли сомнения и стало проще. Пропало беспокойство, мысли о том, насколько правильно она поступает. Окружающая действительность, мягко говоря, необычна? Ну и что же. Кто-то в её мире покрутил бы у виска, услышав, что она на второй день знакомства закрутила любовь с волком-оборотнем?

Да пусть идут лесом все несогласные! Ей так хорошо было с ним! И вообще – с ним хорошо. Может, и то, что ей толкуют про кольцо – не совсем ерунда?

Зря она тогда ушла от Савериных. Это непростительно. Может быть, ещё раз, или даже не раз она поговорила бы с айей Лидией и смогла бы поверить. Может, доказательства тоже нашлись бы. Айе Лидии нужна была помощь. А Кате захотелось семью, ребенка, двигаться дальше, поэтому она выбрала Руслана. Не влюбилась, а именно – хотелось двигаться дальше, в семью, в отношения. Теперь это понятно. Влипла она… в отношения. Глупая…

Айя Лидия пыталась излечить Данира. От проклятья. Конечно, если можно так выразиться – лечить от проклятья. И если бы получилось, наверное, ни о каких двух месяцах сейчас не было бы и речи. Что случится через два месяца?!

Данир даже попросил её не говорить об этом. Не думать, не вспоминать об их сроке. Но она ведь так ничего и не пообещала, верно?

Катя спустилась вниз по тропинке, прихватив ведро – не такая уж она беспомощная. Старалась, конечно, ступать осторожно и смотрела под ноги. Впрочем, нога не болела и ничто не напоминало о вчерашнем падении. Волчица, подруга волка-сторожа, следовала по пятам, и это даже успокаивало.

Внизу действительно текла, пенилась между камней узенькая горная речка. Катя зачерпнула воды, понюхала, попробовала, покосилась на волчицу – та смотрела одобрительно. Ну вода определенно вкусная. Если бы ещё не тащить её наверх.

Она оставила ведро и прошла немного вдоль русла – прогуляться и посмотреть окрестности. Что сказать – её занесло в чудное место. Обустроить бы тут всё, и чтобы были баня, и газовая плита, и электричество…

Вдруг впереди кто-то появился, вынырнул из-за скалы. Человек. Маленький. Да человек ли, или ещё какой-нибудь зверёк в человечьей ипостаси? Катя быстро оглянулась на волчицу – та была спокойна, даже хвостом помахала. А человек замер, увидев Катю, и издалека ей поклонился. И невозмутимо двинулся навстречу.

Мальчишка лет десяти или чуть старше. Темноволосый, худой, жилистый. Тоже волк? Волчонок. Он тащил на плече большую корзину, похожую на ту, с которой приходила вчера Турей.

Он подошёл, поклонился опять, придерживая корзину, и выразительно принюхался – даже крылья носа затрепетали. Ах ты ж… волчонок.

– Ты волчонок? – прямо спросила Катя и улыбнулась.

– Я волк, айя Катерина! – ответил тот звонко и немного вскинул подбородок.

Имя Кати он, кстати, выговорил легко и отчетливо – тренировался?

– А как тебя зовут, волк?

– Я Мих. Мих Черрин, моя айя.

Он был гораздо смуглее Данира, у каждого виска среди волос болтались косички, на кончиках туго перевязанные шнурками. Турей была светлокожей, но более тонкие и выразительные черты лица мальчика повторяли её черты с хорошей степенью сходства.

– Ты сын Турей? Ко мне идешь? А тебе не тяжело? Помочь, может? – действительно, корзина выглядела серьезно и заметно оттягивала не слишком пока широкое плечо мальчишки.

– Что вы, айя! – воскликнул он с обидой. – Разве это ноша! Вы думаете, я слабее вас? Думаете, я… – он умолк и поднял подбородок ещё выше.

– Я такое не думаю, Мих. Ты ведь волк, – поправилась Катя и посторонилась, пропуская отважного юного оборотня.

– Это вы, айя Катерина? Что вы здесь делаете, скажите на милость?! – раздался позади голос Турей.