Твое желание. Фрол

– Эм… юный, весьма юный, – после недолгой паузы ответил Константин Викторович.

– А вот это уже интересно! – голос Изольды Матвеевны потеплел, и на душе у директора тоже стало светлее. – Давайте попробуем! Как только я получу согласие от внучки, я вам перезвоню!

– Буду ждать. А я пока со своим… кандидатом поговорю.

Оба расстались крайне довольные разговором. Константин Викторович отложил разговор до завтра, когда сын приедет на ужин. А вот Изольда Матвеевна не откладывала. Да и зачем? Внучка ведь здесь!

– Оля! – вернувшись на кухню, она улыбнулась и нетерпеливо поделилась предстоящим счастьем для внучки. – Как ты смотришь на то, чтобы познакомиться с интеллигентным владельцем сети детских кафе?

Глава № 9

На знакомство вслепую я смотрю отрицательно, и чем дольше бабушка описывает положительные черты этого молодого человека, тем больше я убеждаюсь, что это не для меня.

Мой отказ от встречи приводит сначала к недоумению, а потом и к легкому шантажу: бабушка заявляет, что у нее от расстройства вот прям сейчас поднимается давление. Не паникую. Иду в ее комнату и возвращаюсь на кухню с манометром и таблетками.

– Полегче уже, – отмахивается бабушка, прекрасно зная, что просто так пить лекарства чревато.

Вместо таблеток для успокоения она выбирает для нас по бокалу вина, выдерживает пару минут и, решив, что теперь я в более благостном настроении, снова описывает мне потенциального кавалера. И детей любит, раз у него такой бизнес, а значит, хочет своих, созрел для этого; и возраст для меня подходящий, и прическа у него аккуратная. На последнем моменте бабуля особенно акцентирует внимание, даже показывает мне руками, как это выглядит – скорее всего, нечто прилизанное с большим количеством геля.

– Ба, не старайся, я не прониклась, – говорю, насмотревшись на пантомиму, – Чарли Чаплин никогда не был моим фаворитом.

На какое-то время бабушка оставляет неприятную тему, просто громко и долго вздыхает, а когда на кухне образуется тишина, я невольно напрягаюсь, ожидая подвоха. И оказываюсь права.

– Ну хорошо, – говорит моя любимая бабушка, – раз ты завтра ничем не занята, опять полепим вареники.

– У меня еще есть!

– У меня тоже, – отмахивается она. – А вот у Матильды Петровны закончились. К тому же, я хотела угостить еще пару соседок, они позволили украсть у них отростки красивых цветов, так что… И Катерину твою позовем. Мне кажется, ей понравилось.

Бабуля принимается перечислять, с чем вареники будут на этот раз, и я понимаю, что тремя часами не обойдется. А еще понимаю, что Катерина, конечно, придет, не бросит меня, но вряд ли будет мне благодарна. Ну и самое главное, я отдаю себе отчет в том, что это тот же шантаж. И да, я могу отказаться, могу придумать массу причин для этого – ту же поездку к родителям за город.

Но бабушка у меня одна.

И я не хочу когда-нибудь сожалеть, что отказала ей в таком пустяке. А так бывает, я знаю. Увы, но часто, когда уже невозможно что-то исправить, невозможно вернуть человека, хочется подарить ему целый мир.

– Ба, – говорю я, едва фантазия бабули доходит до вареников с замороженной черникой, которую она бережет исключительно для компотов, – хочу, чтобы ты понимала: я просто на него посмотрю.

– Конечно! – у нее даже глаза загораются. – Это ни к чему тебя не обязывает. Посидите, выпьете по чашечке кофе. Просто… мало ли? Ну а вдруг, Оль, это твоя Судьба, а ты ее даже увидеть не хочешь!

В то, что это Судьба, я, конечно, не верю, но полчаса в кафе – это в любом случае приятней, чем три часа возни с тестом. К тому же, у меня есть план, как свести возможные неприятные моменты до минимума.

На этом и расстаемся.

А в воскресенье меня будит звонок телефона, и радостный бабушкин голос сообщает, что меня ждут сегодня в 10,00, в модном кафе «Че Гевара», и столик в дальнем углу, у окна, самый престижный, уже заказан ответственным молодым человеком. И, кстати, он очень просил не опаздывать.

Стараниями бабушки я лишний раз убеждаюсь, что сегодня меня ждет просто незабываемое знакомство. Жаворонок, сноб и педант с прилизанными волосами! Нет, если это Судьба, лучше уж вязать тапочки для кота.

– Потом обязательно загляни ко мне, – просит бабуля, – обсудим, порадуемся. Все равно рано освободишься.

Это точно.

Даже если я захочу выпить литр кофе, в любом случае до обеда буду свободна, так что обещаю легко.

Кое-как спихиваю себя с кровати, смотрю на часы, прикидываю время, которое понадобится, чтобы добраться до кафе и понимаю, что этот новый знакомый сам виноват, что увидит меня аля-натурель. Облачаюсь в обычные джинсы, наугад беру легкий свитер – помимо V-образного выреза в нем нет ничего особенного, даже серый цвет отражает мое настроение, и выдвигаюсь на встречу.

К счастью, мне удается приехать первой. Я понимаю это, когда вижу свободный столик в дальнем углу и табличку «зарезервировано».

Отлично!

Вот только я располагаюсь не за этим столом, у окна, а за параллельным ему, у стены. И нет, меня не мучает совесть, потому что обещание бабушке я не нарушаю. Несмотря на то, что почти все столики заняты, тот остается свободным, а отсюда обзор превосходный.

Все, что надо, увижу.

Я просто избавляю и себя и мужчину от натужной беседы и неловкого расставания.

Чтобы не привлекать к себе ненужного внимания, я заказываю кофе, а когда беру чашку в руки, замечаю, как слегка подрагивают мои пальцы. Непонятно, почему, но я волнуюсь, как будто и правда пришла на свидание, причем с мужчиной, который мне нравится.

На удивление, людей в кафе много, и постепенно занимают все столики, кроме того самого, у окна. Все же взглянув на часы, даю педанту лишние пять минут и отсчитываю секунды, почему-то продолжая все больше нервничать. А потом звякает колокольчик, открывается дверь, и я вижу его.

Мужчину, который мне нравится.

Того самого джинна, из клуба.

Он хмурым взглядом обводит помещение кафе, едва заметно улыбается, словно рад тому, что все столики заняты. И уже разворачивается обратно к двери, когда замечает меня.

Секундная заминка, прищуренный цепкий взгляд, и вот он уверенно направляется к моему столику. Я поспешно пытаюсь придумать, что можно сказать, что нужно сказать после такой странной встречи, которая у нас с ним была, что уместно сказать, но…

Единственное, что я успеваю – это спрятать руки, чтобы не было видно, как сильно они дрожат.

Джинн без лишних реверансов занимает место за столиком, расслабленно откидывается на спинку стула, сканирует меня взглядом и, убедившись, что я тоже его узнала, говорит вместо приветствия:

– Солнце, порадуй меня в это унылое утро. Скажи, что ты сегодня без трусиков.

И все-таки хорошо, что у него другая ориентация. В ином случае я бы краснела, бледнела, возможно, отводила глаза, потому что первая наша встреча была довольно экстравагантной и жаркой. А так секундное замешательство, напоминание себе, что то, что было, не повторится, и я снова могу говорить.

– Это фетиш у тебя?

– Не запомнила, – притворно вздыхает он. – Это мои правила, мои предпочтения.

Он выглядит так, будто действительно расстроен тем, что его правила нарушаются так небрежно и без толики покаяния, и мне становится невыносимо смешно. А еще я вдруг понимаю, что больше не нервничаю.

– А мои предпочтения ты запомнил? – спрашиваю с улыбкой.

– Тренировался всю эту неделю, – отвечает он без запинки, чуть понижает голос, от чего хрипотца становится особенно сексуальной и, подмигнув, предлагает. – Может, проверишь?

Смеюсь. И с удовольствием замечаю улыбку.

Мне нравится, как он на меня смотрит.