Двенадцать записок. Женский детектив

Я скептично хмыкнула и почти не задумываясь, совсем как много лет назад, привычно ответила:

– Нет, Ильс!

Босс согласно кивнул, и как ни в чём ни бывало заговорил о перспективах развития собственного бизнеса…

Вскоре, это стало ритуалом. Каждый раз, вызывая меня к себе в кабинет, Ильяс делал мне предложение, а я произносила неизменное «Нет, Ильяс». Позднее он стал добавлять, что я пожалею.

А потом Ильяс внезапно женился. Я решила, что он остепенится и забудет свои дурацкие подколки, однако этого не произошло. Правда, теперь это звучало иначе.

– Ну что, – иронично вздыхал он, листая мой очередной отчёт, – жалеешь, что не вышла за меня?

На что я тупо произносила привычное «Нет, Ильяс».

Вот и сейчас, я сверлила его глазами поверх очков и терпеливо ждала, когда очередной приступ детства закончится, и Ильяс отпустит теперь уже начальника экономического отдела, то бишь меня, дописывать квартальный отчёт.

Но он медлил, нервно зачёсывая назад пятернёй с ухоженными ногтями, густые тёмные волосы.

Надо признать, что Ильяс был мужиком справным. Всегда спокойный, он редко повышал голос на подчинённых, фирмой руководил грамотно. С партнёрами по бизнесу напивался редко.

Мои подруги иногда о своих начальниках рассказывали такое, что становилось мерзко на душе. И тогда я начинала приглядываться к Ильясу внимательнее, надеясь по старой школьной привычке найти большой некрасивый изъян.

Но других изъянов, кроме его шуточек о женитьбе, не находилось. А Ильяс в такие моменты, словно чувствовал моё повышенное внимание к себе, и радовался как ребёнок. Становился весёлым и шутливо подкалывал.

– Ну что, Лёль, не жалеешь, что не вышла за меня? – и сам себе самодовольно отвечал. – Жалеешь, я знаю.

Шутка казалась плоской, хотя иногда я и ощущала где-то внутри нечто вроде сожаления. Статус шефа давал ему в моих глазах некоторый карт-бланш, но отношения не менял. Может поэтому я смотрела на него, словно на расшалившегося малыша, и пыталась приструнить, строго выговаривая. Вот прямо как сейчас.

– Ильяс, ну хватит уже, а? Если что-то случилось, скажи прямо. Не томи. Мне ещё отчёт тебе писать.

Мой начальник странно хмыкнул и уставился в окно, за которым летели первые снежные мухи. А потом вдруг спросил.

– Ты у Лёхи давно была?

Вот откуда он знал, что я навещаю иногда Лёхину мать после случившегося? Я ему никогда об этом точно не говорила.

– Давно, – невесело вздохнув, ответила я.

– Когда в следующий раз пойдёшь, меня возьмёшь?

– Нет.

– Ну и зря, – последовал его быстрый ответ.

Всё как всегда. И с чего бы я его с собой потащила к пожилой женщине, враз поседевшей от горя?

Я еще долго буду помнить её глаза, когда несчастная мать сообщила мне о пропаже сына.

Потом мы сидели на кухне, пили чай без сахара. Потому что Мария Борисовна напрочь забыла про сахар. И читали письмо, в котором сообщалось, что ее сын, Алексей Пехов, пропал без вести.

В общем, ей и так не легко. Дочка в Австралии, замужем за каким-то торговцем. Совсем одна. Хорошо, что живём в одном подъезде. Можно иногда после работы забежать.

***

Сон был каким-то вязким и неправильным.

В густых сумерках прямо на меня мчался поезд, настойчиво и непрерывно гудя. Свет от прожектора слепил глаза, и неизбежный конец приближался со страшной скоростью…

Внезапно очнувшись, поняла, что разбудил меня надрывающийся сотовый.

Приоткрыв один глаз, определила время суток – глубокая ночь.

«Не буду отвечать», – подумала я, но тело уже просыпалось, а ноги нашаривали в темноте тапочки.

– Алло.

– Лёлька, вставай! – восторженный мужской голос, судя по интонации, принадлежал хорошо накачанному Ильясу.

– В чём дело? Наша фирма взлетела на воздух? – сонно пробормотала я, шлепая в сторону туалета.

– Не угадала. Ты, Лёль, всегда была слишком прямолинейной. Поэтому и загадки в отличие от Лёхи сочиняла плохо.

Возражать я не стала, обломается. С ним только начни спорить, и не остановишь. Приколист.

– Ильяс, не мог бы ты отложить этот разговор на более удобное время? – пробурчала я, покачиваясь и гася желание привалиться к ближайшей стенке.

Вожделенная дверь была перед носом, но совмещать разговор по мобильнику с интимными вещами я не собиралась, поэтому усилием воли заставила себя поменять направление и пошаркала на кухню.

– Не могу, – весело прилетело в ответ. – Потому что рядом со мной сидят мои и кстати твои одноклассники и очень надеются тебя увидеть. Танюху Сомову помнишь? А Лёвку Попова?

– Да. Помню, – ответила я, открывая холодильник и одновременно задавая себе мысленно вопрос о том, зачем я это делаю.

– Ну хватит спать! – не унимался Ильяс. – Просыпайся! Давай к нам приезжай.

Ну вот ещё. Придумал. Потянув пояс халата, запутавшийся на спине, вывернула карман, из которого выпали очки. Ну что за…

– Ильяс, давай завтра, а? Вечерком. Я так устала. Не представляешь. С утра ещё один отчёт тебе строчить.

– Да ладно тебе! Как твой непосредственный начальник, даю тебе на завтра отгул. Только подумай. Когда ещё ты сможешь увидеться с одноклассниками?

Подумалось, что встреча с одноклассниками среди ночи мне точно ни здоровья, ни настроения не добавит.

– Ильяс, ну на чём я поеду? Сам подумай.

– Да не проблема, Лёль! А хочешь, мы сейчас сами к тебе приедем?

Я поняла, что спать мне всё равно не дадут и ухватилась за турку.

– Скажи хоть, сколько времени, узурпатор? – я ещё пыталась оттянуть неизбежное.