Фаг

– Я видела следы на ее теле. Полосы, как будто от ударов плетью.

– Она это как-то объяснила?

– Нет.

– Как у нее с социальным аспектом? Она общается с кем-то? Ходит на работу?

– У нее нет друзей. Она ни с кем не встречается… из молодых людей, я имею в виду. Она работает бухгалтером. Женский коллектив, в основном люди в возрасте. Но, мне кажется, она общается с кем-то в сети. Я слышала голоса из ее комнаты.

– Голос или голоса? Вы слышали только ее голос? Или чей-то еще?

– Я слышала мужской голос. Но, возможно, мне показалось… Или она смотрела фильм.

– Вы живете вместе?

– Я живу за границей. Приехала сюда по работе. Я навещаю ее, почти каждый день.

– Когда Вы стали замечать все эти странности в ее поведении?

Какое-то время она молчала. Сидела, обхватив себя руками, словно спасаясь от холода, устремив неподвижный взгляд в аккуратно разлинованный пол. Потом собралась с силами, сделала глубокий вдох, посмотрела на своего собеседника.

– Я приехала неожиданно, неделю назад. У меня были ключи от ее квартиры. Я нашла ее на полу в ванной, она находилась в какой-то прострации. Бормотала что-то, все время смотрела вверх. В потолок. Она была голая. Дома был полный бардак. Это было ужасно. Ужасно…

– Вы сделали что-то, чтобы ей помочь?

– Я одела ее, принесла воды… Хотела вызвать «Скорую», но она быстро пришла в себя. Она обрадовалась моему приезду. Обняла меня… – она судорожно всхлипнула, схватила со стола ручку, стала вертеть ее между пальцев, чтобы отвлечься и не разрыдаться у него на глазах.

– У нее были какие-то стрессы, переживания в последнее время?

– Я не знаю. Мы мало общаемся. Но, думаю, вряд ли.

– А в детстве?

Она вздрогнула, медленно подняла взгляд на человека, сидящего перед ней.

– В детстве… – она повернула лицо к окну. Так ей было легче. Ненамного, но легче. – В детстве ее избивал отчим. Унижал. Оскорблял. Был жесток с ней.

– А Вас?

– Меня?

– Вас он избивал?

– Нет. Он не трогал меня. Он мой родной отец.

– У нее были отношения с кем-то? Длительные отношения?

– Нет, не было. Дело в том, что она… Она очень полная. Мне кажется, она стесняется своего тела. Даже если бы она кому-то понравилась, она не смогла бы пойти на контакт. Она очень застенчивая. Она боится людей.

– Тем не менее, она ходит на работу, общается с людьми.

– Да. Общается. Она привыкла к ним. Наверное. Или заставляет себя это делать. Я не знаю…

– Вы пытались поговорить с ней? Предложить ей помощь?

– Я пыталась. Она отгородилась от меня, закрылась. Совсем закрылась. Все время молчит. Если я спрашиваю ее о чем-то, она мотает головой и все.

– У Вас в роду были случаи психических заболеваний?

– Нет. Не было.

– Она точно… сама наносит себе вред?

– Думаю, да.

– Вы видели, как она причиняет себе боль? Вы видели у нее плетку, как Вы говорите, ремень или что-то в этом роде?

– Нет. Не видела.

– Вы пытались искать? Смотрели в ее вещах?

– Да, я искала. Я ничего не нашла.

Некоторое время он молчал, постукивая по столу остро отточенным карандашом. Изучал ее лицо сквозь дымчатые линзы очков. Ей казалось, он осуждает ее. За то, что она не была рядом. Никогда не была по-настоящему рядом со своей сестрой.

Наконец, он откашлялся, глотнул воды из высокого запотевшего стакана. Дрожащие прозрачные капли повисли на его усах, он аккуратно промокнул их салфеткой.

– Похоже на острое психотическое расстройство. Нужно понять его природу, для этого мне нужна очная консультация, компьютерная томография головного мозга. Это как минимум. После этого я смогу дать прогноз заболевания и назначить лечение.

– Она не соглашается. Она говорит, что она здорова. Хочет, чтобы ее оставили в покое.

– Постарайтесь ее убедить. Обычно такого рода расстройства не проходят сами по себе. Более того, они могут перерастать в более серьезные психические заболевания.

– Может быть, есть какие-то таблетки…

– Никаких назначений, пока я не увижу больную.

– Хорошо. Я попробую. Попробую уговорить ее.

Она поднялась с кресла, поправила невидимые складки на блузке.

– Спасибо Вам, доктор.

– Пока не за что.

– Всего доброго.

– До свидания. Я надеюсь.