Память плоти

– Так, – улыбнувшись, согласился Илья. – Пожалуй, так.

– Отлично. Гора, значит, с плеч, осталось остановить лавину. Скажи, как ее зовут, и все станет ясно.

– Кира, – губы Ильи побежали дальше, растягиваясь к ушам и превращая улыбку робкую и повинную в идиотскую. – Ее зовут Кира и ей двадцать три года. Она хочет со мной встретиться на передаче «Ищу тебя».

– А ты хочешь встретиться с ней! Это написано на твоем лице. И к чему тут притчи? Видишь, как все просто.

– Это для тебя просто. Для тебя, которая знает больше, чем я думаю. Я, видишь ли, вовсе не уверен, что хочу с ней встретиться.

– Хочешь, хочешь! Ты можешь с ней не встретиться, я допускаю, ты упертый, но никогда уже тебе не забыть ее. Какой классный ход сделала твоя Кира, какой ход! Она прошла в дамки и теперь может играть с тобой в кошки-мышки. Теперь она съест тебя, когда захочет.

– Дамки, мышки… Ты слишком увлеклась, Аленушка. Метафоры излишни… Кира, как утверждает господин Тороп, моя родная сестра. Кровная сестра, о которой я до сего времени ничего не знал.

– Сестра? – Лена поверила с ходу, отбросив все сомнения. – Но у тебя же… Ты же один у родителей!

– И я так думал.

– Почему же ты не сказал мне этого сразу?

– Ты не спросила. Сразу ударилась в ревность.

– Эта Ольга…

– Ну да, с кем поведешься…

– Ты меня извини.

– Не за что. Это ты меня извини. Я оказался не готов.

– К чему?

– К ударам судьбы. Не каждый день на тебя сваливаются сестры.

– Может, это какая-нибудь ошибка? Ты рассказал Китайцу?

– Нет, мы говорили о бамбуке. Молчали каждый о своем.

– Понятно. Ты молчал об отце… Ведь это его дочь, да? И теперь ты заново осмысливаешь жизнь…

– А куда мне деваться? – Илья усмехнулся, вспомнив об отце, который всем первым шел в голову как решение. – В какой-то степени.

– Судишь?

– Нет. Только допускаю, что это правда. Может быть правдой. А судить незачем: прошлое не изменишь, даже переосмыслив. Но я чувствую какое-то беспокойство, нехорошее беспокойство.

– Лавина… Действительно, лавина. Она все-таки задела тебя.

– Нет, лавина прошла мимо. Но она перекрыла дорогу, по которой я шел. Я не хочу, чтобы менялось настоящее.

***

В тот раз прямого разговора с супругой у Ильи не получилось, да и не могло получиться – уж слишком внезапным и нелепым оказался звонок шоумена, выплеснувшего на растерявшегося Гуреева поток непредвиденной информации, замутившей разум.

– Вас разыскивает молодая женщина, – с ходу объявил Тороп и после короткой паузы в молчании обоих телефонных собеседников добавил с каким-то знойным пафосом и торжеством. – Красивая и богатая!

Илья продолжал молчать. Память его не любила беспокойства, сердце билось ровно. Он ждал, пока туман развеется, и возникнут хотя бы контуры силуэта прелестной незнакомки, которая решила поднять на уши всю страну, чтобы найти человека, порвавшего с прошлым и начавшим новую жизнь в свежевырытой норе. И что теперь, спрашивается, когда нора его обнаружена, этому человеку делать? Радоваться вместе с шоуменом богатству ушлой красотки?

– Вы ничего не хотите спросить? – Тороп разыгрывал удивление, провоцируя на диалог. – Очаровательную особу зовут Кирой, ей двадцать три года. Вы меня слышите?

– Слышу.

– Она блондинка, выше среднего роста, стройная и сексо впрочем, вам это ни к чему. Думаю, вас больше заинтересует тот факт, что она гражданка Италии. Кира живет на западе Милана, в очень престижном фешенебельном районе и занимается живописью. Сфера ее профессиональных интересов и круг общения таковы, что позволяют мне представить вашу встречу как один из самых удачных проектов нашего ток-шоу. Вы понимаете, о чем я говорю? Догадываетесь?

– Нет, – признался Илья, – не догадываюсь. Я скромный труженик села. Ток для меня – это зернохранилище. По-видимому, мои умственные возможности под стать материальным. У меня нет родственников за границей, вы меня с кем-то путаете.

– Да нет, это исключено. Все перепроверено трижды, по всем каналам, – представляете, какое теперь у меня досье на вас? О-о… Мы работали четыре месяца, все сходится. Кира Домани, молодой и подающий большие надежды искусствовед из Милана, ваша сестра… Да, родная сестра, причем кровная! Не по отцу, как мы тут все сначала думали – это легче всего представить, вы понимаете, – а именно кровная, то есть зачатая вашим отцом и рожденная вашей матерью… Что вы молчите, вы меня слышите?

– Даже не знаю, – Илья всеми силами старался сохранить голос ровным. – Не уверен, что слышу.

– Вы ни о чем таком не догадывались? Или… Хорошо, я понимаю ваше состояние. У вас как со здоровьем, без проблем?

– Со здоровьем? А как в вашем досье?

– Ха, – отозвалась трубка, представившаяся шоуменом Торопом. – Зачем так? Выбросьте из головы его существование, это производственная необходимость. Мы обязаны все проверить, только и всего. Во избежание эксцессов… Что вы опять замолчали? По моим сведениям, у вас все в порядке.

– Да? Возможно, после вашего звонка досье претерпит изменения. Мне кажется, что с моей головой уже не все в порядке.

– Да, да. Послушайте, я хорошо вас понимаю. Такой поворот! Вы сильный человек, вовсе неординарный, судя по вашей жизни и вашим поступкам, однако… Словом, давайте сделаем так: я пришлю вам журналиста с подборкой материалов – ну, там документы, фотографии, – а потом мы с вами заново переговорим и все обсудим. Договорились?

– А у меня есть выбор?

– Выбор? Простите, это что, юмор? Между чем и чем вы хотите выбирать? Ваша родная сестра, которая была разлучена с вами волею обстоятельств и никогда вас не видела, хочет взглянуть вам в глаза, прижаться к вашей груди и пустить слезу по этому поводу, а вы думаете, встречаться вам с ней или нет? Она нашла вас, понимаете? Нашла своего родного брата! У нее нет к вам никаких претензий, кроме желания вас расцеловать. Что вас смущает?

– Не понимаю, как все могло произойти, чтобы я ничего об этом не знал. Вы меня извините, но если это правда, – что ж, я готов встретиться с вашим журналистом.

– Это правда! Конечно, здесь есть своя история, но это не грязная история. В ней нет негатива как такового, и репутация вашей семьи не пострадает. Не хотелось бы об этом по телефону.

– Ладно, присылайте вашего гонца. Я приму его в любое время, начиная со следующей недели. Надеюсь, он не из Милана и говорит по-русски.

– Вот это другой разговор! – последнюю фразу Ильи Тороп оставил без внимания. – Рад, что мы поняли друг друга. Поверьте, вам ни о чем не придется сожалеть!

***

На следующее утро Лена, привычно поднявшись с постели в половине седьмого, без удовольствия обнаружила, что на этот раз будить ей некого. Даша, которой надо было собираться в школу, возилась с отцом на кухне, помогая ему приготовить завтрак. Тут же, возле печи, крутился туда-сюда Иван Ильич, путаясь в своей роскошной ночнушке в горошек, доходившей ему до пят.

Разглядывая теплую компанию, собравшуюся вокруг сковородки, весело скворчащей в пузырях масла картофельными ломтиками, Лена подивилась, как этим стервецам удается не производить шума, свойственного ее первому визиту на кухню, когда дверь хлопает, что петарда, а посуда начинает греметь так, словно ее волокут на кривой тачке по булыжной мостовой. Похоже, Илья решил дать ей урок. Что ж, придется улыбнуться и сделать вид, что ей все это нравится.

– Привет, – Даша опередила мать и улыбнулась первой, облегчив задачу. – А мы собирались подать тебе завтрак в постель. Жаль, что ты уже встала.