страны несбывшихся ожиданий
и клятв, нарушенных
в полчаса.
В такой стране
все дома —
вне зданий,
кровать —
вне дома,
сон – вне…
Глаза
не успевают
схватить порядок
среди бессмыслицы бардака.
И только ты —
смысл
двойных загадок —
сцепляешь строчки
вне строк стиха.
Калейдоскоп
не познал симметрии.
Сплетенной мысли разорван край.
Я просто – ВНЕ!
А мой сон обветренный
в тебе находит
и стыд,
и храм.
Пускай счастливица,
где-то,
праздная,
и даже сладкая,
явь чужих.
Моя бессонница грустноглазая
рвет паутины.
И ветер стих…
2018
За осенью
Не опылится душа,
не будут скрипки играть
на паутине осенней,
вживляя звуки в закат;
цветному ветру шуршать
в его зевающей лени
еще позволят минуту,
и цвет свернется назад —
в ладони белого мира,
где снежных радуг покоя
ждет чья-то осень в закате,
качая сон малыша,
и вдох
бесследно отстиран
от ветра ржавого воя… —
вот так закончатся строки
цветного карандаша.
2018
Дежавю
В каждом столетье я буду случаться
твоим дежавю.
Будут ломаться и мысли, и компасы ветра.
Память создаст меня рядом —
и чуточку где-то…
Ты ведь запомнил все лица мои
и взгляд мой – навечно.
Все воплощения будут меня оборачивать в миг
и узнавания, и невозможности вспомнить о нас
напрямик.
Только луна не устанет хрустальным колечком
тайные сны навевать,
где, в тумане, – не видя лица,
знать будешь точно:
все стороны света – единое время,
все расхожденья в веках —
для пространства одна теорема.
Мы навсегда будем вместе встречать
каждый век —
у родного крыльца.
2018
Время
Солнце роняет на щёки цветы
уходящего завтра.
Пульс говорит по слогам,
а слагает века.