Юрка морщил лоб, пытаясь вспомнить, что случилось.
– Желтые огонёчки, два, – он показал два пальчика, – они вот так вот плыгали, – он показал руками, как двигались огоньки.
– Держась, говорю, – Пашка придержал съезжающего вниз Юрку, – ты что елозишь, тебя что, никогда на плечах не катали?
– Нет, – ответил мальчик и для пущей убедительности отрицательно покрутил головой.
– Вот дела, – удивился парень, – сейчас приду и папке твоему выговор влеплю, за то, что не катал тебя никогда, – пообещал он мальчику.
– А он мне не лодной, поэтому и не катает, потому что не любит меня он.
– О как… Паш, походу это твоя клиентура, – ухмыльнулась Даша.
– Походу мои. Я им устрою… Детей они не любят…
– Как ты думаешь, что за огоньки там были? – перевела разговор девушка, потому что посчитала лишним обсуждать дела взрослых при ребёнке.
– Да чёрт его знает, может кошак охотился, может лиса в курятник кралась.
– То есть, думаешь, что никакой там мистики не было? – на всякий случай спросила Даша.
– Да ну, откуда? Это точно не тот вариант. Даш, а ты где такого кота надыбала?
– Ваську, что ли? Так это бабушкин. Вечно шарился по огородам, мышей ловил, а тут я его кормить стала, так он от меня теперь не отходит.
– Слушай, он такой огромный, а что за порода у него такая?
– Да фиг его знает, наверное, дворянин, а что?
– Да вот, думаю, может и себе кого завести.
– Ты сначала себя научись обслуживать, а потом животных заводи, – заворчала Даша.
– Логично, – вздохнул Пашка.
Дорога обратно показалась лёгкой и короткой. Ребята шли по тропинке и тихонько разговаривали, Юрка, намаявшись за ночь, стал клевать носом и заснул. Паша взял его на руки. Парнишка, сладко почмокав губами, поворочался и, положив голову полицейскому на плечо, крепко заснул.
– Паш, ты хоть раз их проверял, там что, семья неблагополучная?
– Да я их знаю, вроде нормальные ребята, ну, не без ссор, конечно, но живут вроде дружно.
– Так почему они ребёнка упустили?
– Даш, не лезь сразу в бутылку. Всё нормально там. Ну, упустили, с кем не бывает?
– Со мной. Хорошо, тогда остаётся ещё одна тёмная лошадка. Баба с метёлкой. Это, вообще, кто?
– Это наша местная знаменитость, – хмыкнул Павел, – она типа ясновидящая. Как-то напросилась на поиски потеряшки, старушка пошла по грибы и пропала. Так вот эта красавица напросилась с нами, типа может сказать, где искать. И угадала. Второй раз угадала, третий, и потом её на все поиски стали звать.
– И что, она прям всё угадывает?
– Да щасс. Три раза угадала, двадцать промахнулась, вёрст так на сто, но люди почему-то этого не заметили. И начали сочинять легенды. А она и рада стараться, хвост распушила, колонку в местной газете стала вести, – Пашка хохотнул, – мне ребята знакомые, корреспонденты, рассказывали, как они её писанину редактируют и ржут как кони.
– Интересно, а бабушка моя её знает?
– Баб Дарья-то? Конечно. Эта нахалка как-то приезжала к вам, сотрудничество предлагала бабке твоей, так та её так нагнала, что потом всё отделение полиции ржало.
– А причём тут полиция? – не поняла Даша.
– Так она на твою бабушку заявление накатала. Я до сих пор как вспомню, так смех берет. Её же заявление ко мне передали, как участковому, ну вот, она там понаписала: «Нецензурно выражаясь, она ударила меня несколько раз по морде мокрой тряпкой, чем нанесла ущерб моему ментальному здоровью».
– Чему она нанесла ущерб? – не поняла Даша.
– Ментальному здоровью, – тихо хихикнул Пашка.
– Ну, ударила и ударила, что тут такого, чего же заявление-то писать?
– Видишь ли, в чём дело, – ответил, улыбаясь, Пашка, – тряпка-то была половой.
Даша зажала рот и тихонько, чтобы не разбудить малыша, посмеялась.
– И что потом было?
– А что я, по-твоему, должен сделать настоящей ведьме? Ровным счетом ничего. Поржал и даже к бабе Даше не ходил, сам какую-то ерунду написал, типа объяснения, разъяснения и всё.
Ребята вышли на поляну и увидели за редкими деревьями лагерь волонтеров.
– О, вот и пришли, – сказал Пашка, – удивительное дело, Дашка, с тобой дорога почему-то всегда кажется короче.
Он помахал рукой и в лагере его заметили. Тут же к ним побежали люди, Даша отошла в сторону и, тихонько обойдя народ, пошла к Пашкиной полицейской машине. Там уже сидела Таня.
– Ну, как дела? – спросила она.
– Нормально. Пацан жив, здоров, игрался у болота с кикиморами.
– С кикиморами? – ахнула Таня.
– Да, представляешь, они с ним игрались и ждали меня, это по-любому леший придумал, только мне не стал об этом говорить. Как у вас тут дела?
– Да ты знаешь, тут рабочая тишина была. Всё четко, слажено, быстро. Группа приходит, отчитались, чаю на ходу попили, задание получили и обратно в лес. Тут всё как часики отлажено. А потом Пашкина рация заговорила, что тут началось. Женщины плачут, мужики орут от счастья, а эта кобыла с метлой давай орать, на всех кидаться, проклятья тебе слать, короче, мужики ещё как-то нейтрально отнеслись, а женщины терпеть не стали, поругались с ней и чуть ли не пинками её проводили.
– Чем нанесли ущерб её ментальному здоровью, – засмеялась Даша.
– Чего? – опешила Таня.
– А, не грузись, – отмахнулась Даша, – сама не поняла. Потом расскажу.
Даша забралась в машину, села и закрыла глаза. Вдруг по стеклу кто-то тихонько постучал. Даша приоткрыл глаза. Возле машины стоял мужчина лет тридцати. Девушка открыла дверь.