Боевой пекинес Мавка

– Задумался, Первый Мудрейший. И не только я. Прежде чем заснуть, мы долго обсуждали этот факт, а также делали предположения о том, что может представлять собой Скалистый Народец.

– И к чему же вы пришли, командир Сим?

– Ничего существенного, если мне дозволено будет восполь-зоваться Вашими словами, Первый Мудрейший. Теперь я понимаю – эта информация из Гряды Памяти изъята?

Тут Вмешался Четвёртый Мудрейший. Он отвечал за Гряду.

– Командир Сим, напоминаю Вам – из Гряды Памяти не может быть ничего изъято. Туда может быть НЕ ДОБАВЛЕНО.

Я мысленно обозвал себя полудурком. Как я забыл! Я же сам там работал. Из Гряды действительно ничего нельзя было изъять. Стоило вытащить хоть один додекаэдр или попробовать отбить хотя бы кусочек от пласта, как начиналось что-то вроде цепной реакции. Нет, не уничтожения всей информации. Начинался удивительный и жуткий процесс складывания Гряды, от которого начинало трясти всю планету. Это свойство Гряды один раз испытали на себе наши далёкие предки и после того случая, из поколения в поколение передавался яркий рассказ, почему нельзя изъять информацию из Гряды Памяти. Яркий, чтобы до нутра пробрало и никто больше бы не пробовал. Поэтому вселенскую информацию Гряда собирала сама (тут уж никто ничего не мог поделать), а за добавление информации в додекаэдрах с древнейших времён следили те жители Нашего Мира, которые обладали определёнными качествами. Впрочем, какими именно, я точно не знал. Сейчас за это отвечал Четвёртый Мудрейший и его люди.

– Простите, Четвёртый. Я совершил ошибку и…

– Думаю, пора начать Ваш рассказ, уважаемый Шестой.

Первый Мудрейший решительно остановил мою попытку покаяться.

– Командир Сим, Вам известны функции всех, кто входит в Совет Мудрейших? – обратился ко мне Шестой. Образовалась пауза, поскольку я задумался над столь, казалось бы, простым вопросом. До сих пор мне казалось, что я знаю функции всех – от Первого Мудрейшего до Девятого. Например, Шестой дублировал функцию Первого, хранил память о Первом Вторжении, Третий следил за изменениями в Скалистых Пустошах и так далее. “Неужели у них есть еще секретные функции?” – пронеслось у меня в голове.

– Очевидно, Вы подумали, что не все функции Вам известны, командир Сим. И это верно.

Шестой будто прочел мои мысли. Впрочем, вычислить их ничего не стоило.

– Так вот, – продолжал Шестой, – каждый из нас отвечает за определённые контакты с определёнными обитателями Нашего Мира. Каждый из нас учится терпеливо и спокойно выслушивать обитателей Нашего Мира.

“Так вот почему Пятый обязательно эльф, а Восьмой связан с растениями!” – догадался я. И опять, будто читая мои мысли, заговорил Шестой.

– Да, именно поэтому в Совет Мудрейших входят разные представители Нашего Мира. А те, кто не входят, как, например, Скалистый Народец, всё равно общаются с Советом Мудрейших через одного из нас. Но и здесь есть исключение – Художники! О них вы узнаете, когда придёт время. Теперь же я хочу рассказать о Скалистом Народце, но эту информацию вы откроете своим спутникам ТОЛЬКО ЕСЛИ ЗЕРКАЛЬНЫЙ КРЯЖ ПРИМЕТ всю вашу четвёрку. Вы поняли меня, командир Сим?

Я не нашёл ничего более умного, чем спросить:

– А может не принять?

– Может, – устало произнёс Первый. – Он для того и сделан, чтобы определять, принимать или нет.

– Сделан?! – вопрос вырвался из меня ещё до того как я сообразил, что нужно было подумать, а не брякать. Впрочем, Мудрейшие не стали делать мне замечания за мой непочтительный возглас, просто Шестой начал свой рассказ.

– Да, сделан. Скалистый Народец – разумные кристаллы, коренные обитатели Нашего Мира. Они порождены самой планетой, которая, как Вы знаете, командир Сим, называет сама себя «Великая Мать». Именно поэтому, Великая Мать стала давать пристанище и другим существам, так или иначе попавшим на планету. Но – только тем, кто шёл к нам с добром! Зло же она отметала и уничтожала сама. Поэтому Скалистый Народец нейтрален. Он придерживается линии полезности, то есть отталкивается от решений Великой Материи. В этом залог равновесия Нашего Мира. Зеркальный Кряж создан Скалистым Народцем, чтобы не смешиваться с прочими обитателями. Так они сохраняют свою чистоту и продолжают слышать зов Великой Матери. Они сами решают, что делать и как. Только они способны убить кого-либо на нашей планете без инициации. Но только в том случае, если этого требует Великая Мать. Лишь Эмблема смогла нарушить это равновесие и теперь снова надвигается та же беда. Но я отвлёкся. Вы, командир Сим, имеете все шансы пройти через Зеркальный Кряж, потому что повторяете первую четвёрку, спасшую Наш Мир. Об этом рассказывают руны на камне. И камень, и руны создали они – Скалистый Народец. Именно они помогали Лоттаниэль проводить инициацию войны, хотя сама она не догадывалась об этом. Они расщепили голубой свет на багровые капли, иначе мудрость Мавки не впиталась бы инициируемыми. Следите за знаками. Вы должны пройти Зеркальный Кряж! Только после этого Плазменный Кристалл будет говорить с Вами. Из всех ныне живущих в Нашем Мире Плазменный Кристалл говорит только со мной – в форме мысли. Но говорит он только тогда, когда ему нужно что-то сообщить Совету Мудрейших. На мои вопросы он никогда не отвечает. Ответит он только тем, кого пропустит Зеркальный Кряж. Расспросите его о Художниках. Кто они такие – мы не знаем, они появились только когда Скалистые Пустоши закрылись и появились камень и надпись на нём.

– А если Зеркальный Кряж не пропустит нас? – спросил я.

– Тогда плохо. Великая Мать утратит разум и в Нашем Мире перестанет существовать магия добра.

– Я понял: Эмблема завоюет Наш Мир, и кровавая история Земли придёт к нам.

– Да, командир Сим. Но у нас есть надежда. Вы почти потомки первой четвёрки. И последнее: помните, что всё, что Вы узнали сейчас, Вы можете открыть своим товарищам только если Зеркальный Кряж пропустит вас.

Глава 16. Щель из видения Лотты

Всё, что я узнал от Шестого Мудрейшего, я постарался запомнить слово в слово, применив мудрость Тай-гуна, ведь записывать куда бы то ни было, на додекаэдр или в секретные бумаги, я не мог.

Мы шли быстро, двигаясь к той таинственной Щели, которую увидела Лотта. Видение Лотты вселяло в меня надежду, ведь если бы нас решили не пропустить вообще, то не показали бы нам Щель. Впрочем, что такое Щель, предстояло увидеть на месте, а до неё было еще два дня пути, если судить по ощущениям Лотты.

Левая Тропа была довольно живописной. Бони и Сибелиус радовались как дети, иногда вставляла свои реплики Лотта. Только я молчал, потому что прокручивал в голове всё, что узнал от Шестого Мудрейшего. Мои товарищи не отвлекали меня – раз я молчу, значит, для этого есть основания.

Начало темнеть, нужно было выбирать место для ночлега, и мы решили подняться на небольшой холм, который виднелся не так далеко. Такая ночёвка давала нам возможность следить за окрестностями. Пока мы разбирались с местом для ночлега, стемнело совсем и на небе появилось Первое Ночное Светило. Оно было больше Второго и ярче, именно поэтому мы увидели… Мы даже вскочили. Свет Первого Ночного Светила, очевидно, отразил Зеркальный Кряж, кторый пока мы не видели. Впечатление было такое, будто там, в направлении нашего похода сплошная стена света, бьющего в небо. Контраст света и тьмы породил этот чудесный водопад света, и мы стояли, позабыв и о еде, и о сне, завороженно глядя в направлении сполохов. Опомнились мы только тогда, когда Первое Ночное Светило (оно двигается очень быстро) закатилось за горизонт. Через некоторое время появилось Второе Ночное Светило, и отражение снова сделало своё дело. Кряж засветился опять, но уже очень слабо, как всполохи зарницы.

– Всем спать, – распорядился я, – иначе вы всю ночь будете глядеть в ту сторону. Красота неописуемая, но нам нужны силы.

Они не стали спорить с разумным рапоряжением своего командира и улеглись. Только Лотта пробормотала, вроде как засыпая: “Могли бы еще посмотреть”. Но я сделал вид, что сплю.

Утром все как один первым делом посмотрели в сторону Зеркльного Кряжа. Но Дневное Светило ночной эффект не создавало.

– Не вздыхайте, – сказал я, – давайте быстро соберёмся и в путь. Если пойдём быстро, то до вечера достигнем подножия Зеркального Кряжа.

– Интересно, – спросил Собакк, – какой он вблизи?

– Кто? – спросил Сибелиус, но тут жу сам сообразил – А-а-а… Зеркальный Кряж…

Пока они строили догадки, включив всю силу своего воображения, Лотта и я быстро упаковали свою часть снаряжения и молча принялись за их.

Бонифаций и Сибелиус опомнились и кинулись паковать свои вещи сами. Словом, очень скоро мы вновь шли по петляющей среди скал левой тропинке. Так мы шли, пока не дошли до огромной поляны, обрамленной скалами со всех сторон. Мы будто оказались на дне кастрюли или стакана (это ассоциации Лотты, сам бы я не додумался до такого). Левая тропа кончалась на этой поляне, и всё! Дальше справа и слева тянулась скальная стена без всякого намёка на тропинку.

– Не может быть! – вырвалось у меня, – Мне же сказали…

–Что? – на меня уставилось шесть пар глаз и я сообразил, что чуть не проговорился.

– Ну, Лотта, ты же сама сказала про Щель. – мысленно я поздравил себя, что быстро нашёл что сказать.

– С каких это пор, ты про меня говоришь во множественном числе? – наседала Лотта.

– Это от неожиданности, – вступился за меня Бонифаций.

– Сим прав, давайте лучше поищем Щель. – сказал рассудительный гном. – Лотта, вспомни всё, что ты увидела.

«Уф-ф, отстали, – подумал я. – Надо же, чуть не проговорился раньше времени!».

– Я увидела левую тропу, довольно отчётливо: и начало, и как она петляет. Но всё это потонуло в странном тумане в конце и в тумане проглядывала Щель, больше всего похожая на конус.

– Поднимите голову, смотрите внимательно. Если Щель, которую увидела Лотта – это проход дальше, то она должна быть на поверхности этой скальной стены. Все ищем Щель. Бони и Сибелиус – идёте налево, Лотта и я – направо. Встретимся на середине.

Мы шли медленно-медленно, шарили глазами по выступам скал, стараясь не пропустить ни одной тени, выемки или щелочки, но Щели, которую увидела Лотта не было. Мы встретились, и Бони с Сибелиусом также сообщили, что ничего не увидели.

– Надо залезть на скалы, – сказал я . – Впечатление такое, что эти скалы имеют ступени, которые мы отсюда не видим. Посмотрите, когда мы смотрим на небо, оно будто больше, чем поляна внизу, а должно быть наоборот.

– Действительно. Молодец Сим, – они заговорили разом, к чему, впрочем все уже привыкли. – Значит, скалы расступаются.

– Похоже на воронку, – заметила Лотта и добавила. – А как мы влезем? Это еще не Зеркальный Кряж, а скалы уже такие гладкие, что даже крючок не вобьёшь, не то что крюк.