Мимикрия: Ирбис

Никому, кроме Марона, эта выходка забавной не показалась. Зато Феодал смеялся от души. Только позже, переведя дух, он весело спросил:

– Зачем вы их так напугали?

– Они желали мне смерти. Подумывают отравить меня, но не знают как, ведь я обнюхиваю еду перед трапезой, – объяснила девушка.

– Не сомневаюсь, что они завидуют, но уверен, что на убийство не способны, – отмахнулся Феодал.

– Все, что я сказала, не пустые домыслы. Мне известно все, что происходит в замке, – серьезно ответила девушка.

Марон изменился в лице и спросил:

– Откуда?

И тут Ирбис превратилась в Дайнагона. Марон и забыл, что гостья способна перевоплощаться в людей.

– Поразительно. Отличить невозможно, – разглядывая Ирбис-Дайнагона, проговорил мужчина.

Затем девушка превратилась в ту, что потеряла сознание при виде медведя, и ее голосом проговорила:

– У меня есть знакомый, он сможет сделать яд без запаха.

Некоторое время Марон смотрел на Ирбис, потом хмуро спросил:

– Она действительно так сказала?

Девушка кивнула и пошла дальше по коридору.

– Я сегодня же разгоню весь этот гадюшник. Так они и меня отравить надумают, – недовольно заявил мужчина.

– Нет, вас отравит Дайнагон в следующем месяце, – небрежно сказала Ирбис.

Марон резко остановился и побледнел.

– Я шучу, – добавила девушка и засмеялась.

– На западе все так беспощадно шутят? – приходя в себя, спросил Феодал.

– Может, с чувством юмора у нас плохо, зато на моей родине не принято наказывать людей заблаговременно. Обычно мы ругаем за сделанное. Так странно, что у вас все иначе, – насмешливо заявила красавица.

– В Вестиге никого не наказывают за еще не совершенное преступление, – оскорбился правитель.

– Тогда не стоит трогать гадюшник. Ведь собраться устранить соперницу и на самом деле отравить ее, это разные вещи.

Марон удивленно воззрился на Ирбис, и сказал:

– Вас так сложно понять. Что же мне делать?

– Ничего.

– То есть просто подождем, пока они вас отравят? – недоумевал мужчина.

Ирбис засмеялась.

– У них не получится, – отмахнулась она, – Но, как только почувствую яд в пище, сообщу.

После этого разговора Марона перестали удивлять перевоплощения Ирбис каждую трапезу. А их он старался всегда проводить в обществе красавицы. Отпуск дал возможность посвящать общению с магической гостьей все время.

Марон был полностью поглощен своим новым увлечением и старался развлекать ее все новыми и новыми способами. Каждый день богатый Феодал приглашал актеров, акробатов, факиров и других интересных исполнителей. Ирбис с удовольствием смотрела театральные постановки, слушала красивое пение и ценила инструментальную музыку. Когда постоянные выступления наскучили, Марон организовал охоту. Он понимал, что для особи женского пола подобные мероприятия не представляют интереса, но очень хотел блеснуть перед Ирбис ловкостью и сноровкой. Желание покрасоваться не остудило даже прохладное согласие девушки, больше похожее на одолжение.

Рано утром Марон в обществе голубоглазой спутницы и полутора десятка слуг, солдат и просто сопровождающих, выехал в Лавров лес. Это были просторные охотничьи угодья Феодала.

– Почему нет Драпа? – осведомился у Дайнагона Марон.

– Он слишком поздно получил приглашение и не успел доехать.

– Ну что же, не велика потеря. Все мы знаем, что он никчемный охотник, – усмехнулся мужчина и припустил коня.

Охота началась зрелищно и шумно. Вой горна, лай гончих псов и запах пороха разогревали кровь в предвкушении действа. Марон был возбужден, ему нетерпелось начать. Свита Феодала тоже любила развлечься и с искренним удовольствием ждала команды. Казалось, только голубоглазой гостье эти мужские забавы были не по нутру. Она держалась в стороне и выглядела то скучающей, то недовольной.

Заметив, что не все разделяют восторг от предстоящего мероприятия, Марон приблизился к гостье и спросил:

– На западе любят охоту?

– Разумеется. Только занимаются ею не ради забавы, а для пропита…

Раздался вой горна и заглушил голос красавицы.

Из клетки выпустили лисицу, и она огненной стрелой понеслась в лес. Спустя минуту следом были отпущены гончии. Разъяренная стая собак бросилась следом за беглянкой. Конь Марона заржал и приподнялся.

Феодал бросил прощальный взгляд на недовольную спутницу и помчался в лес. Ломая на ходу кусты и сухие коряги, оголтелая толпа, возглавляемая псами, неслась за одной маленькой лисицей. Со стороны иноземного обывателя это выглядело так комично, что Ирбис не сдержала смеха. К счастью, никто ее не видел. Забыв про цель мероприятия, Марон в агонии гнал рыжую хищницу по мху и гнилой древесине.

Охота была интересной. Как только псам удалось загнать лисицу в нору, та вынырнула с другой стороны тоннеля и припустила в другую сторону. Сбитые с толку,гончии секунду растерянно топтались у норы, потом спохватились и скрылись в зарослях. Конница во главе с разгоряченным Мароном с трудом поспевала за проворными животными.

Около часа водила рыжая бестия азартных охотников по лесу. Многие начали уставать и терять терпение. Но только не Марон. Его всегда разжигали труднодоступные цели. Феодал ехал быстрее всех, невзирая на сложности рельефа и плотность подлеска.

Вдруг поведение собак изменилось. Феодал услышал особый лай. Гончие сигналили, что загнали зверя, но достать не могут.

Мужчина дождался отстающих и поехал на лай. Картина, которую застали охотники, поразила всех. Рыжая плутовка сидела на высоченном пне и спокойно смотрела, как под ней раскидывают клочья мха метающиеся собаки.

По началу все растерялись. Такое поведение было не свойственно загнанному зверю.

Марон спешился и с ножом в руке начал приближаться к лисице. Та отвела взгляд от собак и пристально посмотрела на Феодала. Остальные тоже спустились и, держа коней под уздцы, наблюдали за происходящим.

Феодал подходил все ближе, псы оглушительно лаяли, а лисица, обвив себя пушистым хвостом, с невозмутимым видом смотрела на запыхавшуюся толпу.

Вдруг Марон резко остановился и убрал нож за пояс.

– Ну и где она? – громко спросил он.