Яшмовая магическая академия. Драконий словарник

Он даже не успел договорить, как Мира выхватила у него флягу.

– Конечно! – Еще бы не отведать! Она ведь столько слышала о придающем силы, заменяющем не только питье, но и еду гномьем дорожном зелье! Правда, глотнула все же с осторожностью, покатав на языке, мазнула по нёбу. Если и были в напитке травы, то наверняка особые гномские, подземные – ни одну не опознала. Горько-затхлый; густой, как кисель; щиплется. – Уф. Спасибо.

Метавшаяся перед крыльцом, словно злая собака на цепи, баронесса внезапно остановилась и воскликнула:

– Нет, папаша меня точно убьет!

– Отчего ж ты так задержалась? – Мира протянула лепешку и ей, девушка раздраженно отмахнулась. Нетерпеливо оглядевшись и поковыряв носом лаковой туфельки ступеньку, тоже присела, заняв пышными юбками сразу треть лестницы.

– Просто решила навестить свою столичную кузину, хотела последний раз повеселиться и прикупить приличных нарядов, прежде чем отправиться в эту дыру!

– А из-за чего тебя из Алмазной Академии поперли?

Баронесса сверкнула янтарными глазами. Отчеканила:

– Не поперли, а исключили! Да потому что заправляют там точь-в-точь такие же старухи и старики! Не понимают, что девушка не может бездарно тратить всю свою юность над пыльными дурацкими свитками и склянками с зельем!

Вместо учебы вечно убегала на танцы и свидания, перевела для себя Мира. Да еще наверняка по делу и без козыряла своим баронством и деньгами папы. Но столичная Алмазная Академия Магии для многих богатых-родовитых – мечта хрустальная, претендентов пруд пруди, вот и не стали там с ней цацкаться.

Баронесса внезапно сдулась, потеряв прямую осанку и горделивый вид. Повторила убежденно:

– Папаша теперь точно меня убьет! А потом еще и всех денег лишит!

Мира не нашла ничего лучше, как протянуть ей в утешение гномскую флягу. Шазр дернулся перехватить, но Амариллис уже решительно присосалась к горлышку. С каждым глотком и без того круглые глаза ее делались все больше. Наконец оторвавшись от напитка, баронесса сунула флягу соседке (та немедленно передала хозяину), заявив с отвращением:

– Что за гадость вы пьете!

Да и ты тоже, подумала Мира, наблюдая, как парень встряхивает фляжку, заглядывает внутрь и в конце концов с отчаянным видом выливает в рот последние капли – понял, что на обратную дорогу точно не хватит. Может, как и сама Мира, вышел еще в середине лета…

– А что у тебя в пути за неприятности приключились, Шазр?

Тот ответил просто:

– Меня пытались убить. Следы путать приходилось.

– А? Кто? – одновременно выпалили девушки. Парень пожал плечами, как на само собой разумеющееся:

– Родственники.

– Чем же ты им так насолил?!

– Считают, если я буду учиться здесь, опозорю наш род.

Амариллис вздернула тонкие плечики.

– Я, конечно, знаю, что здешняя Академия безнадежно провинциальна, но что она настолько ужасна?..

Гномы обычно предпочитают учить своих чародеев в собственных Школах магов. А если уж отправляют в чужие, это означает, что либо дар им неподвластен, либо… Мира склонила голову набок, заново рассматривая рыжего.

– Так ты полукро-овка…

Шазр вздрогнул, побурел лицом. Вымолвил, пряча серые глаза:

– Да. Так… заметно?

– Нет, я просто догадалась, – утешила Мира. И на самом деле, не услышь она его имени, сроду бы не поняла, что парень – гном. Гномы очень ревностно относятся к чистоте своей расы, полукровки (коли избежали уничтожения в колыбели) считаются неполноценными изгоями, а уж если такой осмелится выйти в белый свет и поступить учиться в межрасовую Академию…

– Так что, – парень сглотнул, – назад мне ходу нет.

– Ну, раз ты ухитрился добраться живым аж досюда, всё и дальше сложится! – подбодрила Мира.

Баронесса передернула плечами.

– Убивать лишь за то, что ты захотел где-то поучиться! Что за бесконечная дикость!

– Ты ведь сама говоришь, отец тебя убьет, – напомнил Шазр.

– Но это же фигурально! – возмутилась девушка. – Задаст розг, чтобы неделю сидеть не могла, самое большее! А тебе… Мира, кажется?.. что будет, если вернешься домой, не поступив в Академию?

Девушка отмахнулась, изо всех сил стараясь поверить в собственные слова:

– Да у меня родни столько, что мое отсутствие-присутствие вряд ли вообще заметят!

Двое поглядели на нее с искренней завистью.

То ли общая неудача подействовала, то ли волшебная фляжка – но цветочная баронесса неожиданно оттаяла.

– Давайте и в самом деле немножко перекусим!

Мира вновь нырнула в свою корзину, порылась символически.

– У меня только эта лепешка и оставалась!

Шазр молча растянул завязки торбы, показывая ее пустое нутро, не считая пары свитков и тощего свертка одежды. Амариллис изящно отмахнулась от обоих, демонстрируя одновременно и красоту белоснежной руки и сверкающую ценность колец-браслетов, которые на нее нацеплены.

– Ах, это совершенно не проблема! Ну-ка…

Девушка поманила пальчиком стоявший поодаль ридикюль масляно-желтого цвета. Насколько Мира помнила, остальные многочисленные баронессины вещи как раз выгружались у Ворот. Сумка встрепенулась, подпрыгнула в воздух и поплыла к крыльцу. Теперь уже лесовичка глядела с завистью: у гнома имеется его знаменитый напиток, у «цветочницы» – самоходный багаж, а у нее самой в корзине ничего хоть мало-мальски волшебного. Не сочтешь же за волшебство кое-какие прихваченные из дому травы! Деловито сместив в сторону обручи своих юбок, Амариллис перво-наперво расстелила на ступенях белый шелковый платок и принялась доставать из ридикюля яства за яствами – все сплошь в фарфоре и золоченых шкатулочках. Конечно, когда у тебя такая сума, о вместимости и тяжести можно не задумываться! Друзья по несчастью жадно все рассматривали и ко всему принюхивались. Последней баронесса бережно извлекла внушительную бутылку из разноцветного фигурного стекла.

– А что у меня е-есть!

– Бражка? – понимающе спросила Мира.

Амариллис оскорбилась.

– Какая бражка?! Это же «Сольмейское золотое»!

И не подозревавшая до сего дня о существовании подобного напитка Мира моментально сделала почтительное лицо, еще и пихнула в бок открывшего рот для вопроса Шазра: не дай боги, баронесса обидится окончательно, и попробовать не доведется! Простодушный гном тычка не понял, но на всякий случай промолчал и скопировал выражение ее лица. Удовлетворенная баронесса принялась потчевать своих невольных товарищей. Правда, в своеобычной манере: «А вот это то-то и то-то… сомневаюсь, что вам когда-нибудь приходилось такое пробовать, поэтому не проглатывайте не жуя, насладитесь тонким вкусом… а эти моллюски из Бухты Радужных змей, вы, конечно, там не бывали, туда пускают только избранных…» Оголодавшая за время пути в Академию парочка мало вникала в комментарии и в изыски, на которые пытались обратить их непритязательное внимание, лишь угукала и понимающе мычала, энергично работая челюстями.