Прогулки по крышам

Агата покосилась. Сегодня она опять застала его в больнице, но выглядел Келдыш как обычно – бледный, неприветливый, весь в черном. Он сидел, раскинув руки по спинке скамьи. Глядел на солнце, посверкивающее в зеленой чешуе листвы.

– Всё за то, – отозвался рассеянно.

– И бабушка каким-то образом смогла их спрятать?

– Хотел бы я только знать – как.

– И что я могу… хорошо общаться с животными – это тоже магия? Вы тогда говорили про моего кота Сему…

– Если не магия, то уж очень похоже… – Келдыш уставился на Агату. – Вы помните, о чем мы говорили с вашей бабушкой?

– Да.

– Но вы не могли… не должны… Как же так?!

Ей доставило удовольствие изумление учителя. Он даже заикаться начал.

– Лидия набросила на вас заклятье сонного забвения. Вы просто не могли нас слышать. И уж тем более – помнить!

Агата небрежно пожала плечами.

– Я и не помнила, когда проснулась. Потом… все как будто возвращалось… как эхо… выплывало откуда-то…

Келдыш смотрел на нее во все глаза.

– Что вы помните?

– Вы сказали: она испугалась, что у меня есть способности, когда увидела, как мы с котом общаемся… Притворилась, что у нее аллергия. А я так плакала, когда мы отдавали Сему! – пожаловалась Агата.

Келдыш отмахнулся:

– Что еще?

– Вы предупредили, чтобы она ничего от вас не скрывала… А почему она испугалась?

– У семьи Мортимер своя… особая история.

– А кто-нибудь когда-нибудь мне ее, наконец, расскажет?

– Не думаю, что вас это порадует, – рассеянно сказал Келдыш. Провел по лицу ладонью. – Преодолеть сонное заклятье при нулевых способностях… Разве что мадам Мортимер постарела… но не думаю, не думаю…

Он поглядел сбоку на Агату. Сказал неожиданно:

– Посидите так.

– А?

– Не шевелитесь.

Келдыш потянулся к ней. Агата скосила глаза на руку, исчезнувшую за ее спиной. Он не коснулся ее, но Агата почувствовала покалывание на шее, словно по коже прошел слабый электрический ток.

– Что вы чувствуете?

Агата закрыла глаза, чтобы не отвлекаться.

– Тепло. Становится горячей… очень горячо… ай! – она, отпрянув, оглянулась. Келдышевская рука была в сантиметрах тридцати от ее спины. Агата сердито потерла шею:

– Что это вы делаете?

– «Горчичник», – объяснил Келдыш. – Упражнение для первого курса. Дайте, посмотрю.

Агата, откинув волосы, наклонила голову. Почувствовала пробежавшие по шее пальцы.

– Даже не покраснела, хотя у вас должен быть волдырь, – сказал учитель. – Защита. Вы, на первый взгляд, поддаетесь магическому воздействию. Но оно на вас никак не отражается…

Агата сердито выпрямилась:

– Я что для вас, подопытная обезьянка? Есть у меня магия или нет?

Келдыш улыбнулся лениво.

– Вот для того, чтобы это выяснить, и нужно побыть подопытной обезьянкой…

– Например, сходить к Слухачу?

Келдыш помолчал.

– Вы этого хотите?

– А у меня есть другой выход?

– То есть?

– Вы сами говорили, что больному лучше всего помогает энергия родственников. Если Слухач скажет, что магия есть, я смогу бабушке помочь. Ведь так?

Келдыш смотрел с прищуром. Оценивающе.

– Она будет против.

– Она об этом не узнает.

– Узнает потом.

– Но тогда уже будет поздно… Я что, – жалобно спросила Агата, – теперь должна вас уговаривать? Я могу и сама к нему пойти.

– Нет. Не сможете, – Келдыш смотрел прямо на яркое солнце. Не мигая и не щурясь. Сказал серьезно:

– Надеюсь, мадам Мортимер по выздоровлении не превратит меня в жабу!