Разгадать загадку

Он бросил взгляд в зеркало заднего обзора. Половину лица Мистери закрывали огромные черные очки, невероятный наряд, прелести которого он уже успел оценить еще при первой встрече, плотно сжатые губы. В голове у его неожиданной пассажирки царил полнейший хаос, в котором Илья не собирался копаться: с него собственных неприятностей было более чем предостаточно.

Ему было плевать, что там происходит в жизни этой красотки, но он всегда был вежлив и обходителен с другими людьми, поэтому нарушил тишину, предложив своей пассажирке кофе.

Она не сразу услышала, что к ней обращаются. А когда Илья повторил вопрос, кивая головой на термос, фальшиво улыбнулась:

– Если у тебя там не «Джек Дэниелс», тогда отвали.

– Боюсь, что придется разочаровать вас, Мистери.

Фыркнув, Диана вновь повернулась к окну с видом, мол, достал. Она успела заметить, что когда этот писатель улыбается, на его щеках появляются крошечные ямочки. Можно подумать, ей есть до этого какое-то дело! А еще у него очень красивые длинные пальцы…

Диана про себя застонала, решив, что она точно сошла с ума, если ее заводит подобная ерунда, в то время как на душе еще никогда не было так тошно. Мозоли на ногах продолжали беспощадно напоминать о себе, а она из-за дурацкой гордости не снимала ненавистные туфли, решив принять эту боль как должное. Нечего было умничать, разыгрывая из себя умудренную опытом зрелую женщину! Послушай она советов папули, ничего бы с ней не случилось.

Начинало темнеть, «блейзер» не спеша покидал границу Харьковской области, и чем дальше оставался Харьков, тем меньше оставалось шансов разыскать Бешкетова. Диана написала смс-ку Зуброву с просьбой позвонить при первой же возможности. Потом долго смотрела на свой мобильный: скорее всего, с ним придется расстаться, но она собиралась заложить его по максимуму – меньше чем за сотню долларов не отдаст. Этой суммы вполне хватит на возвращение в Николаев и покаянное шествие к папуле. Диане ничего другого не остается, как признать, что «Мистери» ни черта не умеет в жизни. Дурацкое имя! Игнатьев прав. Как оно вообще могло прийти ей в голову?…

Во всем теле ощущалась жуткая усталость, но глаза она не закрывала. Из приемника едва слышно доносился голос Хэнка Уильямса-старшего. Диане нравилось слушать слегка хрипловатый голос певца, хотя прежде ей не особо нравилась музыка в стиле кантри.

Игнатьев ни разу не превысил скорость. А вот Диана обожала выжимать из своего «Мерседеса» максимум, когда папочка не мог этого видеть. Однажды он все же отругал ее за «шалости». Тогда Диане едва исполнилось семнадцать. В ответ она капризно надула губки, пустила слезу, зная, что подобное зрелище действует на отца как надо.

Нет, она ничему не научилась в жизни, несмотря на дорогие частные школы и приватные колледжи. Вот такие, как Игнатьев, легко достигают намеченных целей: серьезный, чересчур правильный, скорость не превышает. Она украдкой взглянула на водителя, но тот, кажется, вообще забыл о том, что на заднем сиденье кто-то есть; он даже по мобильному разговаривал совершенно свободно. Из обрывков фраз Диана догадалась, что он затягивал с рукописью книги. Каков педант! Он даже ни разу не выругался, когда на другом конце провода его явно прессинговали, а когда попрощался, вновь прибавил громкость на приемнике.

– Так что там, с застоявшимся шедевром, часть которого я чуть не стянула у вас?

Илья не сразу сообразил, что Мистери соизволила обмолвиться с ним парой словечек. Кажется, она не просто подслушивала, а жадно ловила каждое слово из его телефонного разговора с агентом, Олесей Гавриловой.

– Временный нок-аут, – пожал он плечами, будто ни о чем более существенном и речи быть не могло.

– А о чем вы пишете? – спросила Диана, хотя и без особого интереса: тишина все же действовала на нее удручающе. Хотелось отвлечься, чтобы на время забыть о собственной беспомощности.

– Если я вам расскажу, вы решите, что у меня больная фантазия.

– Не стесняйтесь. Я обожаю психов. И теперь хотя бы ясно, откуда у вас эта мания преследования!

Проигнорировав последний комментарий, Илья неохотно поведал кое-что о своем творчестве:

– Последний мой рассказ не просто не удался – он откровенно паршивый: на компанию старшеклассников нападают летучие мыши, вынуждая тем самым детей прятаться в библиотеке. Они молодые, а уже насквозь увядшие в пороках. Вынужденное заточение приводит к нервным срывам и даже наркотической ломке у одного из главных героев. Еще один – сходит с ума от желания поскорее задрать юбку на девчонке из группы чир-лидеров. Летающие паразиты медленно пожирают одного за другим, оставляя за собой изувеченные трупы.

– Ну и ну! Счастливый конец не предусмотрен, я полагаю?

– Разделавшись с ребятами из библиотеки, кровожадная стая отправляется в город. Никакого шанса на «happy end». – Илье вдруг стало противно от самого себя, хотя он и не подал виду: – Критики разбили «Школу кошмаров» в пух и прах. Оказалось, проблемы подросткового возраста, которые я затронул на страницах книги, давно не актуальны. Десятки читателей прислали разочарованные письма.

– А вам пишут письма? Серьезно? – Диана придвинулась ближе, чтобы убедиться, что расслышала все правильно.

– Только самые старые из поклонников.

– Могу представить, сколько в них непристойностей! – Она демонстративно передернулась.

– Никаких извращений. Только признания в любви к моим книгам.

– Как же! Я уже вижу эту картину: спальня Ильи Игнатьева, обклеенная любовными посланиями. Это должно здорово вдохновлять.

Илья только хмыкнул в ответ. Странно, что Мистери, или кем бы она ни была, так считает. Вот Аню внимание его поклонников ужасно бесило, а однажды она и вовсе озверела, когда он надумал пригласить парочку верных поклонниц на ужин в их дом; не разговаривала с ним почти неделю и обвинила в том, что фанаты для него важнее родной жены.

– С некоторыми я веду переписку на протяжении многих лет, – сказал он, отогнав неприятное воспоминание.

– С женщинами?

– С женщинами, конечно.

– Должно быть, они все до одной – скучные домохозяйки, которые страдают от безделья и в качестве развлечения читают ваши книги вперемешку с поглощением фаст-фуда.

– Неужели у вас сложилось обо мне столь низкое мнение, Мистери? – Илья усмехнулся: его, безусловно, раздражала манера Мистери выражать свои мысли в чересчур развязной манере, однако он не обиделся. – То, что эти люди умеют читать и писать, а главное – считают меня неплохим парнем, достаточно.

Она видела, что этот человек ничуть не лукавит, и все же продолжала ерничать чисто из вредности:

– Тогда что мешает вам писать сейчас, имея за спиной столь колоритную группу поддержки? Кстати, сколько вам лет?

– Тридцать один. Не так уж и много, чтобы исписаться, но ничего не поделаешь. К тому же, как я сказал, агрессивная критика убила во мне всякое желание сотворить очередную фальшивку. Ни одно уважающее себя издательство не хочет связываться со мной, считая «нестабильным». – «А все остальное вас не касается!» – уже мысленно закончил он.

– В том числе и «Стар-Паблишер», – предположила Диана. Теперь хотя бы ясно, почему он так взъелся, застав ее в своем номере.

Диана собиралась копнуть глубже, но «блейзер» резко затормозил.

– Нужно поесть.

Илья вылез из автомобиля и открыл для Мистери дверцу. Она только сейчас заметила небольшое придорожное кафе. И хотя с прошлого дня у нее во рту не было маковой росинки, от одной мысли о еде почувствовала легкую тошноту.

– Ну же, худышка, вылезайте. Вам не помешает хороший гамбургер. И снимите, ради Бога, свои очки: на улице вечер, – добавил он невзначай.

– Странно, что я не заметила.

Диана и не подумала избавиться от очков. Более того, она проигнорировала протянутую руку и самостоятельно вылезла из машины. Какую-то долю секунды Илья смотрел прямо на нее, будто надеялся рассмотреть ее глаза сквозь темные стекла, а потом развернулся и двинулся в сторону кафе размашистой походкой, осознав бесполезность собственных усилий. Диане почему-то не понравилось такое поведение.

Есть не хотелось, зато дамскую комнату она посетила с большим удовольствием.

Чертов писатель хотел, чтобы она сняла очки! Диана посмотрела на свое отражение в крошечном зеркале обшарпанного туалета и едва не завыла от отчаяния. Еще никогда она не выглядела так ужасно. Наспех она протерла салфеткой лицо, подкрасила губы и пару раз провела руками по волосам, пытаясь привести их в порядок. Такой Диану Оленину уж точно никто не видел! Папочка пришел бы в ужас, а несостоявшийся жених Влад Юдин сбежал бы раньше, чем она затеяла всю эту глупую историю с необходимостью пожить самостоятельной жизнью. Черт. До Николаева уже, наверняка, дошли слухи о том, как она опарафинилась.

И словно в подтверждение ее догадок на мобильный позвонила папулина секретарша, маленькая Ника Рыбакова, втайне сохнувшая по своему боссу и потому готовая выполнить любое его поручение. Ника, к сожалению, отличалась весьма невзрачной наружностью: маленького роста, с фигурой, далекой от идеальной, веснушками на пухлом лице и очками в роговой оправе с толстыми линзами, которые придавали ей старушечий вид. Женщины, с которыми обычно имел дело Алексей Оленин, были куда более симпатичными, и уж, разумеется, он не путался с секретаршами. Но, насколько Диане было известно, Ника не унывала, работала по двадцать часов в сутки и под дулом пистолета не согласилась бы предать босса. Диане это казалось забавным, но разве можно винить женщин за то, что они находят ее папулю привлекательным мужчиной?

Отвечая на телефонный звонок, Диана почти что знала, что ей сейчас предстоит услышать.

– Диана Алексеевна, – со всей серьезностью начала Ника, по привычке обращаясь к ней строго официально, – ваш отец ужасно зол.

– Он не злится долго. Передай ему, что я возвращаюсь домой.

В трубке повисла напряженная пауза. Удерживая одной рукой телефон, другой – Диана старательно поправляла одежду. Она уже даже смирилась со своим неудавшимся опытом и, скрипя зубами, торопливо пробормотала:

– С приключениями покончено – так и передай отцу. Слово в слово. Я здорово наломала дров и все такое, но, Слава Богу, умею признавать ошибки!