Синдром неудачницы

– Ночью по факсу я получила копию документов, над которыми работал Иван Трофимович, – рассказала Лиза и в доказательство потянулась к своей сумке-чемодану, который приобрела в прошлом году на распродаже.

– Что же. Покажите, насколько вы хороший сотрудник, Елизавета, – впервые назвав ее по имени, Орлов откинулся на спинку кресла, готовый послушать, чем она сможет его удивить.

И именно в этот момент у Лизы будто ком застрял в горле. Под пронизывающим взглядом ледяных серых глаз она ощущала себя еще хуже, чем наедине с влажной от собственных слез подушкой в тот момент, когда была вынуждена признать, что нелепые грезы о Максиме Орлове – такое же разочарование, как и вся ее недолгая жизнь.

– Может, вам будет удобнее, если вы разденетесь? – неожиданно предложил он.

– Простите?

Орлов безразлично пожал плечами:

– Ваша одежда насквозь мокрая. Полагаю, это причиняет вам некий дискомфорт. Вы могли бы снять пиджак.

Лиза натянуто улыбнулась и с полной непринужденностью, будто подобные недоразумения случались с ней на каждом шагу, пояснила:

– Это всего лишь дождь. – «И чертово такси, которое так и не удалось поймать». – Перейдем к делу.

– Я только рад. Чем скорее Кира получит свои деньги, тем лучше.

– Вот как раз этого я и не понимаю, – с важным видом констатировала Лиза, извлекая из сумки бумаги судебного иска. – Ваша жена выдвигает смехотворные требования, а вы соглашаетесь удовлетворить их все до единого.

– Моя бывшая жена, – сухо поправил он. Ничего из сказанного о «смехотворных требованиях» не вызвало у него возражений.

– Григорий Данько, адвокат вашей бывшей жены, имеет репутацию алчного хищника. У него на счету восемнадцать выигранных дел, подобных вашему.

– А на вашем? – едва ли его это интересовало.

Орлов казался настолько толстокожим и непробиваемым, что Лиза с полной уверенностью могла сказать, что этого человека может поколебать разве что крушение собственной империи. И то вряд ли. «Зато ты, Лиза, – злорадно прошептал внутренний голос, – вмиг лишишься крыши над головой, стоит Максиму Орлову вышвырнуть тебя вон из своей корпорации. Так что придется затянуть пояс потуже и броситься за милостыней к родственничкам…»

Тряхнув головой, будто назойливые мысли не были хотя бы отчасти правдой, Лиза постаралась вспомнить, почему ей удалось закончить юридический факультет с отличием.

– К примеру, в начале этого месяца мне удалось выиграть иск, предъявленный «Бренд-Компани» Владимиром Стешко, – не без гордости сообщила она.

– И в чем же заключалась данный иск?

– Рекламная компания фирмы «Васильев и сыновья» занимается изготовлением мебели собственного дизайна. В начале года в «Бренд-Компани» сняли для них ролик и удачно раскрутили его на национальном телевидении. – С каждой секундой удивление Лизы только росло: этот человек не имел понятия о том, что происходило в стенах собственной компании! Он ждал продолжения этой истории, хотя и без особого интереса. – Стешко устроил шумиху вокруг дивана, который приобрел исключительно из-за рекламы, сделанной в «Бренд-Компани». Он требовал компенсации в пару тысяч долларов, поскольку сломал правую руку, садясь на бракованный диван. На самом деле перелом оказался фальшивкой, как и вся эта история. Он подрался с соседом, и в результате драки был сломан тот самый злополучный диван.

Максим не стал корректировать рассказ Лизы, говоря о такой несущественной детали, что этого Стешко побил вовсе не сосед, а любовник его жены. Она, скорее всего, обидится, если пронюхает, что он ее в такой способ проверял.

– Все это показывает вас с лучшей стороны.

– Я получаю премиальные за хорошую работу, – зачем-то уточнила она.

Ему поистине стало жаль эту девчонку: одна против лицемерной парочки – Григория Данько и Киры Кузнецовой. Они растопчут эту малышку, не церемонясь. Девчонка вряд ли понимала, что ей лучше вернуться в родной городок и играть в куклы.

Не рассчитывая на то, что Лиза сможет его чем-то удивить, Максим бесстрастно наблюдал, как она протягивает ему какой-то документ. Он мельком пробежал по нему глазами, а она пояснила:

– Кира Кузнецова требует, чтобы вы поставили подпись, соглашаясь, таким образом, с ее иском. Сегодня ночью, получив факс и внимательно ознакомившись с вашим делом, я на скорую руку составила ответный иск.

Он молчал, не решаясь сказать Лизе, что ее наивности нет пределов.

– Сегодня с вашего разрешения я встречаюсь в окружном суде с Данько и его подопечной. Видите ли, Гриша грешит тем, что считает себя непобедимым.

– А вы, стало быть, вознамерились подпортить его репутацию? – Максим не верил, что это в принципе возможно, но в память о былом знакомстве позволил малышке польстить собственному честолюбию.

Иск с прошением о разводе, предложенный ею, был составлен на скорую руку, но без единой орфографической ошибки и юридически грамотно – Максим не мог этого не заметить, полагала Лиза. И все же он вел себя так, будто она была самым бесполезным существом на свете. Ее израненное сердце не выдержало – она резко поднялась и почти что с вызовом бросила в лицо боссу:

– Если хотите, чтобы вас обобрали до нитки, что же – пускай! Вы станете девятнадцатым простофилей в списке Гриши Данько.

– Мне на самом деле плевать на это, дорогая.

– Если вам некуда девать свои миллионы – потратьте их лучше на благотворительность! – вспылила Лиза, мечтая выдрать глаза бесчувственному сухарю, посмевшему назвать ее «дорогой». Месяц назад она бы отдала душу за одно это слово, а сейчас от ледяного обращения, которым Максим Орлов награждал сотни других пышногрудых девиц, в жилах стыла кровь.

– Боюсь, подобные занятия не для меня.

«Еще бы! Куда полезнее накупить кучу дорогих шмоток очередной бесполезной для общества пышногрудой нимфетке!». По шкале разочарования, придуманной Лизой, Орлов опустился еще ниже.

– Эта женщина наставила вам рога, Максим Геннадиевич, – напомнила она, испытав невероятное злорадство. Но на его лице не дрогнул ни один мускул:

– Я тоже не святой.

Можно подумать, Лиза верила в обратное!

– Вы уходите? – спросил он, глядя, как маленькая, тщедушная воительница запихивает принесенные бумаги обратно в сумку. Или ему показалось, или ее лицо с размазанной косметикой на самом деле пылало от негодования. Он сжал в руках золотую ручку от «Паркер» и беззлобно сказал в знак перемирия: – Если вам удастся обставить Гришу Данько, я назначу вас начальником юридического отдела.

От накатившего на нее негодования Лиза поджала губы и смерила бездушного монстра самым презрительным взглядом, на какой только была способна:

– Благодарю, но это лишнее. Я просто выполняю свою работу.

Как раз именно это мешало ей со стороны наслаждаться великолепным зрелищем того, как Гриша Данько высасывает из Максима Орлова все до последней копейки.

2

С Данько они должны были встретиться в одиннадцать. Вспоминая, какой жалкой она предстала этим утром в главном офисе «Бренд-Компани», Лиза забежала домой, чтобы принять более подобающий для юриста вид. Дождь не прекращался, а ее старенькую «Волгу» следовало забрать из ремонта через два долгих дня. В здание суда она добралась на общественном транспорте.

В сухой одежде и с туго стянутыми на макушке непослушными волосами Лиза была готова к встрече с главным хищником в адвокатской среде Киева. И если бы не выражение лица Максима Орлова, сочувствующее ее ничтожеству, она могла бы запросто свернуть горы.

«Если вам удастся обставить Гришу Данько, я назначу вас начальником юридического отдела…»

Можно подумать, она нуждалась в подачках! Пускай благодетельствует таким, как Кира Кузнецова. Лиза отстаивала собственную независимость с шестнадцати лет и не позволит какому-то самовлюбленному пижону унижать себя.

Она начала работать еще во время учебы в колледже. Когда ей исполнилось пятнадцать, мать повторно вышла замуж за мэра их родного городка, Василия Мироненко. Лиза ненавидела отчима, устроилась в круглосуточный супермаркет «Яблонька» и даже переехала жить в пустовавший на то время дом старшего брата, известного писателя Ильи Игнатьева. Никто не смел приближаться к бунтующей девушке и указывать, как она должна жить. У Лизы имелись свои собственные правила. Она изо всех сил боролась с местом на лаве запасных в тени у брата-знаменитости, с отличием окончила сначала колледж, затем КНУ имени Тараса Шевченко. И с того момента, как в шестнадцать лет решила жить на собственные деньги, по сей день не обратилась ни к кому из членов семьи за помощью.

В столице она снимала небольшую квартиру на третьем этаже миленького домика из красного кирпича на Бастионной. Комнатка была довольно-таки тесной, но Лиза обожала ее и на комментарии собственного брата о том, что ему, мол, не хватает воздуха в этой «дыре», отвечала, что «еще не нашлось на свете человека, который смог бы заставить ее съехать отсюда». Зато Диане, ее любимой невестке, и племянницам нравилось то, как она все здесь обустроила. Правда, когда все семейство брата появлялось в полном составе, местечка, действительно, не хватало. Лиза, не задумываясь, послала брата ко всем чертям, когда он предложил ей денег на более подходящее жилье; Илья успокоился только после того, как Диана пригрозила: если он не оставит сестру в покое, то по возвращению домой она заставит его спать в комнате для гостей.

Диана была единственным человеком, который понимал ее. Но даже она не догадывалась, сколько противоречий прячет в своей душе маленькая Лиза Игнатьева, в родном городке о которой говорили что угодно из-за ее взбалмошного нрава вплоть до того, что называли «чокнутой». О пагубной страсти к Максиму Орлову не знал никто. Это Диане Олениной семь лет назад удалось вывернуть наизнанку ее нелюдимого брата – эти двое обожали друг друга. Но у Ильи было сердце, хотя и скрытое под толстым слоем металла, – у Максима Орлова его просто не было по природе вещей. Коварная Кира Кузнецова – его достойное наказание.

Как долго Лиза мечтала о том, чтобы выбор Максима Орлова пал на нее! Но этот человек слишком избирательно относился к выбору подружек. И если быть честной, Кира Кузнецова с ее блестящими внешними данными отлично подходила Орлову. В отличие от нее, неряшливой, тощей Лизы Игнатьевой, у которой водилась дюжина комплексов и скелетов в шкафу.