Альфонс. Версия Rus 2.0

Однако в его планы вмешалась привычная для окончания года, офисная суета. В декабре Веру, словно новогоднюю ель, «завалило» бумагами, отчётами и прочей рабочей мишурой. Да и конец 2008 года выдался не самым спокойным для банков. Помимо всего прочего на неё, как руководителя, навалилась почётная «миссия»: в канун праздника продолжить сокращение сотрудников. И вместо обсуждения нарядов для корпоратива, она вынуждена говорить с горсткой сослуживцев абсолютно на непраздничные темы.

Конечно, ей и самой важно выговориться. Женя, как ей казалось, единственный, кто способен искренне сочувствовать. Всю последующую неделю она постепенно открывалась ему. Вера много говорила и о кризисе, и о возможных действиях Центробанка. Он иногда вставлял пару предложений о скачках на валютном рынке и оттоке капитала. Он оказался в нужное время в нужном месте. Водитель стал ей незаменим. И не только как человек, переживающий за последствия мирового финансового кризиса. Он стал её «исповедником». Вера и сама от себя такого не ожидала! Не боясь огласки и непонимания – она говорила без умолку. Её как прорвало: то было последствие многолетнего вынужденного молчания и невозможность открыто сказать, о чём думаешь.

То ли дело её водитель – Евгений! Ему она могла говорить о своих истинных переживаниях: и как ей страшно готовить список «на увольнение»; и невозможности смотреть вообще никому в глаза и о том, что она готова сама написать заявление, только бы не говорить отчаявшимся работникам: «Прости, но я ничего не могла сделать для тебя!»

Казалось, они начали понимать друг друга и говорили на одном языке: настолько доверительными стали их разговоры и схожим мнение. Он поддерживал и переживал за каждое трудное для неё, решение, как бы снимая с неё бремя ответственности и чувство вины. Единственное, с чем шофер категорически не соглашался – так это с её увольнением! Разумеется, он отговорил её от данного, неразумного шага. Во многом именно благодаря его словам, Вера в тот момент не положила заявление на стол.

К середине месяца все перипетии банковского кризиса были обмусолены. Теперь водитель решился вывести их отношения на следующий уровень. Как всегда, под вечерок, выжатая Вера плюхается на заднее сиденье. По её внешнему виду понятно: ей даже «мяу» сказать нечем. Но Евгений знает – именно в таком усталом и полуобморочном состоянии женщина лучше всего восприимчива к романтике.

– Устали, Вера Михайловна? – спросил он через плечо.

– Угу… – еле прошептала она.

– Я слышал – трудный сегодня день. Валюты-то как подскочили.

– Да…

– Вера Михайловна, голубушка! Можно вопрос?

У Веры не нашлось сил, чтобы ответить. Она просто кивнула головой, причём, не осознавая – Евгений сидит за рулём и её «кивающее согласие» возможно и не видит.

– Можно вас кофе угостить? – спросил он.

– Евгений, спасибо! В другой раз! – еле слышно ответила она.

Случается у человека такое состояние, когда нет сил удивиться предложению. Вот и в её отказе нет ни раздражения, ни недоумения. Будь она в обычном настрое – реакция могла быть совершенно иной. Но Евгению нужна именно такая Вера – уставшая и неспособная критически мыслить.

– Ничего страшного! А я вас на руках донесу! – с задором предложил он.

– Неужели у меня такой замотанный вид? – она заметно оживилась.

– Вы прекрасны! Даже чашечка кофе вас не испортит.

– Ну… давайте…

Что двигало ей в тот момент? Возможно, на инстинктивном уровне ей хотелось нравится. Возможно, она согласилась, чтобы доказать самой себе, что она и загнанная лошадь – не слова синонимы. Так или иначе, Вера достала зеркальце из сумочки и кончиками пальцев подправила макияж.

– Мы приехали. – заглушая двигатель, сказал он. – Вы сидите, сидите! Я сам открою!

И вправду: он прям подскочил к двери. Но открыв её, взял на руки Веру. Она даже сказать ничего не успела: только смотрела на него ошалевшими глазами. Он коленом ловко захлопнул дверь. И, держа Веру практически одной рукой, умудрился нажать кнопку сигнализации. Ни один её ухажёр до сих пор не проявлял ни такого внимания, ни, поистине, акробатической ловкости. Эх! Догадайся тогда Вера – сколько мужчине нужно тренироваться, чтобы так умело взять девушку на ручки, да ещё и с сигнализацией справится…

– Не ожидала, что Вы такой сильный! – с восхищением произнесла она.

– Спасибо! Но я же обещал вас на руках отнести?

– Обещали!

– Раз мужик сказал – он должен сделать!

Евгений, держа её на одной руке, изловчился и открыл другой рукой дверь кафешки. Он пронёс её через весь в зал под восхищённые взгляды посетительниц и официанток. Только аплодисментов не хватало! Настолько всё помпезно и театрально смотрелось.

Он аккуратно посадил её на мягкий диванчик и присел рядом. Одна из официанток моментально подошла к их столику и, улыбаясь ему в ответ, открыла меню.

– Принесите моей спутнице тоже меню! – сухо попросил он.

Соблазнительная улыбка сползла с официантки, и осталась только клиентоориентированная, вежливая улыбочка. Тем не менее, через пару секунд Вера уже листала принесённый официанткой, собственный экземпляр меню.

Чего тут скажешь… Вере нравилось чувствовать себя королевой! От усталости не осталось и намёка. Да и как тут не прийти в экстаз, когда каждое её маленькое, даже не проговоренное желание, исполняется. Её носят на руках. Мужчиной, сидящим рядом, восхищаются. А он восхищён только ей!

– Вы определились? – снова подойдя к столику через несколько минут, спросила её официантка.

– Капучино, – любезно ответила ей Вера, захлопывая меню.

– Что-нибудь ещё желаете?

– Более ничего пока.

– А вы? – обратившись к Евгению, спросила официантка.

– Всё тоже самое, спасибо! – не глядя на официантку, ответил он.

– Спасибо за заказ. У вас два капучино.

Официантка растворилась. А Вера всё еще чувствовала завистливые женские взгляды. Они хоть и жалили её, но такая дозировка яда оказалась полезной и приятной! От него не умирают. Наоборот: самооценка взлетает до небес! Но самым приятным моментом являлось другое. Евгений смотрел на неё, не отводя преданных глаз. Как ей тогда казалось, ни в одном мужском взоре она ещё не видела столько нежности.

Кофе принесли быстро. Сделав пару глотков, она услышала его вопрос:

– Как кофе?

– Бодрит!

– У вас румянец появился, я рад!

– Да? А была бледная, как поганка?

– Вы прекрасны, Вера Михайловна!

– Нууу… – с напускным разочарованием, протянула она.

– Вы изнутри светитесь. Но этот свет не каждому виден.

– Вам виден? – с нескрываемым кокетством спросила она.

– Любому, кто ценит настоящее и ценное в женщине.

– И чего ж такого ценного во мне?

– Честность, открытость, интеллект.