Попроси у неба счастья

– Вот, возьми. Сделаешь рукоятку и будет у тебя полезная крепкая вещь.

– Спасибо за подарок. Тяжёлая у тебя работа.

– А работа лёгкой не бывает. Да и живу я благодаря ей. Сделаю что заказывают и приносят в оплату кто мёд, кто зерно… А бывает и гривну или куну. Без железа сейчас нельзя вот и идут люди ко мне.

Алекс шёл к терему и любовался подарком.

«Приятно что-то делать своими руками, – улыбнулся, – хотя так мало в этом изделии моих рук».

Потом вспомнив, что нужно нагонять Любаву, ускорил шаг.

Княжна спешила, эта неопределённость и неизвестность мучила её. Почему Киев прислал к ней посыльных, чего ещё хотят? Пора было отправляться в дорогу, а Алекс куда-то запропастился. Зная непонятное для неё любопытство парня ко всему, что его окружало, она не волновалась, но всё же время поджимало. Вошла в терем. Туда заглянула Милана, держа за ручку Ярополка.

– Жаль что тебе пора ехать. Ты мало побыла у нас, – сожаление звучало в голосе девушки.

– Я и сама не думала… Но что же делать. Иди ко мне, малыш.

Любава нагнулась и протянула руки. Ребёнок с радостью пошёл к ней, обнял её своими ручками и прошептал:

– Не уезжай…Ты такая весёлая.– В голосе его начали звенеть слёзы.

– Нельзя плакать, а то придёт коза и забодает.

– Какая коза?– заинтересовался Ярополк.

– А вот такая. Идёт коза рогатая, идёт коза бодатая, – двумя пальчиками постучала его по животику, – забодаю, забодаю, забодаю…

Ребёнок зашёлся счастливым смехом.

– Значит ничего у вас с Тодором не будет?– в полушепоте вопрос.– Знаешь, он как- будто посветлел. Я его давно таки м не видела, своего брата.

– За нас решают боги, – вымучено улыбнулась Любава.

– И люди тоже, – мужской голос вмешался в их разговор.

Девушки не видели, когда подошёл Тодор. Милана подхватив на руки Ярополка и пообещав ему сделать козу, зашла в сени.

Тодор и Любава смотрели друг на друга. Первой нарушила молчание Любава.

– Ну вот я и уезжаю. Хотела увидеть тебя в последний раз перед отъездом. Почему? Не знаю. Возможно ещё раз за всё поблагодарить.

Девушка заметила тёплые искорки в глазах Тодора и вздрогнула, когда он осторожно коснулся её щеки кончиками пальцев. Обвёл контуры её рта, ощущая его влекущую полноту и собственный неукротимый порыв почувствовать эти губы на своих… Внезапно он взял лицо девушки в свои ладони, наклонил голову и поцеловал её. Поцелуй был нежным, неторопливым. Глаза Любавы закрылись. Она снова чувствовала себя в безопасности. Её обдало жаром, все эмоции обострились. Ведь представления не имела, что обыкновенный нежный спокойный поцелуй может так вскружить голову. Её тело медленно расслабилось, приникло к Тодору. Тот застонал, заключил Любаву в объятья и крепко прижал к себе. Его губы стали осыпать поцелуями щёки, подбородок, брови, коснулись мочек уха.

Её тело реагировало на каждое его прикосновение. Внезапно девушка опомнилась и попыталась высвободиться из его объятий.

– Это неправильно.

– Почему же неправильно, я ведь чувствую, что мои поцелуи тебе небезразличны, – прошептал Тодор.

Он читал в её глазах нежность или это только казалось… Почему они встретились? Когда у него в сердце пустота и боль, а в её маленьком сердечке почти то же. Кто им устроил это, какие высшие силы облюбовали и решили соединить эту пару таких близких людей?

– Я приеду к тебе, Любава, – взял её за тонкие пальчики и приложил к сердцу.

Алекс, под впечатлением от увиденного на кузне, влетел в комнату и увидел раскрасневшуюся Любаву рядом с Тодором.

Ему не хотелось мешать этим двоим в их расставании и он вышел.

– Алекс, – за ним выскочила Любава, – ну что, готов? Будем ехать.

Она повернулась к Тодору, Милане и Ярополку. Ручки малыша тянулись к ней и она взяла и просто поцеловала его ладошки. Улыбнувшись, поцеловала Милану, а потом посмотрела на Тодора.

– Ну прощайте. Пусть боги благоволят вам.

Оседланные лошади уже поджидали своих всадников.

Глава 16

Когда за поворотом показалось городище, Любава тихонько вздохнула. Опять каждодневные заботы, хлопоты… А там она была просто молодой девушкой, почувствовавшая себя желанной.

Она перебрасывалась дежурными фразами с Алексом, хотя и видела, что тому хочется поговорить. Сама же снова и снова прокручивала в голове дни, проведенные в Искоростене.

Любаву влекло к этому мужественному человеку. В нём она чувствовала доброту и непреклонность, отвагу и нерешительность. Девушка подсознательно сравнивала Подвизда и Тодора и это сравнение было сейчас не а пользу первого.

А может Тодор играет на её неопытности? Не должен. Ведь они дружили с Малом, а сестре друга он не причинит зла… И как она раньше не замечала его, ведь наверняка приезжал когда-нибудь к Малу. Наверное, потому что был старше, а её привлекали ещё военные игры со сверстниками.

Этот человек входил и занимал место в её сердце, куда она впускала только близких людей.

А вот в его чувствах к ней она разобраться не могла. Милана ясно дала понять, как ему близка была первая жена и она восприняла это с пониманием. Но почему то казалось, что как она не сможет никогда выбросить улыбку и нежность к ней Мала со своего сердца, так никогда Тодор не сумеет это сделать с памятью о Милане. А девушке хотелось, чтобы голова и сердце любимого человека было занято только ею, и никем больше. «Не копайся в себе, ведь он хотел на тебе жениться. Не всё ли равно, любит он тебя или нет. Он будет рядом. Тебе будет дарить поцелуи и нежность, от которых зажигаются щёки и поднимается жар от кончиков пальцев ног, охватывая внезапно всю сущность».

Даже от этих мыслей непонятное волнение будоражило Любаву, заставляло трепетать каждую мышцу неискушённого тела девушки.

Алекс смотрел на неё и всё понимал. Таки не оставил её равнодушной к себе Тодор. Но как легко влюбить молоденькую девушку, для которой каждый поцелуй как впервые. Это он знал, но всегда старался избежать, понимая, что можно больно ранить юное сердце.

Ему надо было поговорить с Тодором, узнать о его дальнейших планах относительно Любавы. Как сложится их судьба, будут ли они вместе или пойдут по жизни порознь… Алексу хотелось, чтобы в жизни девушки всё наладилось, выправилось. И больше не было бы таких горьких дней, когда он чуть не потерял её. Девушка сейчас прислушивается к его советам, на Алекс верил, что когда- то он вернётся домой, а Любава останется без верного друга. Каким он был для неё.

В городе их уже ждали. Забегали дворяне, накрывая на стол. Девушки готовили пахнущую чабрецом , мятой купель.

После тёплой, мягкой воды тело ожило задышало. Вымытые волосы водопадом спускались с головы, струились по плечам, тонкому девичьему стану.

Любава оделась, а волосы не заплетала, чтобы подсохли и немного отдохнули от того, что постоянно были туго затянуты в косы.

Где -то далеко с востока слышался гул. Там Перун шёл над землёй, бросая молнии, высекая своим посохом гром. Тучи увеличивались и становились всё темнее и темнее.

Любава смотрела задумчиво в окно, когда ударила молния, осветила всё вокруг в опочивальне.

– Не страшно, Любушка? – постучав, вошёл в её комнату Алекс.

– Страшно сейчас в лесу одинокому путнику. Мы так вовремя приехали домой.

– Да, – согласился Алекс, – но я думаю, что ты не против была ещё погостить. Знаешь, мне тоже там понравилось. Как-то без беготни, суеты. А Ярополк! Ты знаешь, ведь он уже неплохо сидит на лошади. Правда, нужно его ещё немного придерживать. Такой маленький, а пытается походить на отца во всём. Да и вообще, смотрю, что здесь маленькие дети, только становятся на ножки сразу стараются пересесть на лошадь.

– Это потому, что мирного времени у нас значительно меньше. – Согласилась Любава. Те, кто посильнее, хотят захватить чужие земли, другие обороняются. Не будешь хорошим всадником, не сможешь владеть оружием – будешь на щите…

– Любава, я пришёл сказать, что собирается Совет, – стал серьезным Алекс. – Правда, я почему –то думал что Совет всегда собирается утром.

– Скажи, что скоро буду.– Кивнула ему девушка.

Когда он вышел, Любава гребнем расчесала просохшие волосы и быстрыми пальчиками сплела две косы. Надела своё любимое платье не забыв под ним спрятать оберег.

Мельком взглянув на себя в зеркало, она отправилась в гостиный зал, где её уже ждала знать.

Войдя в комнату, пожелав всем здоровья, заняла своё место на кресле возле окна. Как часто сначала отец, потом Мал, а теперь она принимали здесь послов земель, творили суд и правду людям.

Приходили и вставали на суд бояре, которые ругались за земли, да и не только ругались, но и хватали друг друга за бороды.

Они часто приводили на суд своих людей-смердов, закупов и просили князей вершить закон, отдавали на поток, бросали в поруби. И князья должны были утверждать это и судили, и вершили правду, хотя часто и было против их совести..

Всё это разом и так неожиданно упало на плечи девушки.

Глаза её поискали по залу и остановились на двух неизвестных ей боярах.

– От княгини Ольги прибыли мы.

– Чего хочет княгиня? – холодно спросила, хотя и понимала, что послов не за что пока ещё так встречать. Но само имя той, кого они представляли, вызывало непринятие.

– Княгиня понимает, что двойная дань непомерная была для древлянской земли. Она хочет ввести урок и устав. Осенью следующего года вы должны отдать сколько, сколько требуется уроком. Ни одного лишнего бочонка мёду или шкуры белки у вас больше не возьмут.

– А взамен что?

– Покорности. Много других неприятелей у наших племён и не хочет она иметь внутреннего врага, – склонив голову, ответил киевский боярин.

– Согласна ли ты, княжна ?

«Лучше плохой мир, чем хорошая война , – сразу вспомнила слова Тодора, и поднявшись спросила:

– Согласны ли вы, княжьи люди?

– Согласны, согласны, – закачали длинными бородами бояре.

– Княгиня приглашает тебя, княжна к себе. Погостить немного в нашем городе, чтобы увидеть доброе наше к вам расположение.

У девушки душа упала в пятки от наступившего ужаса. Точно так как и Мала… Неужели и с ней княгиня решила расправиться? Она обвела растерянными глазами собравшихся.

– Княгиня сожалеет о случившемся, но любое неповиновение вызовет такой же ответ.– Увидел нежелание сотрудничества опытный киевский боярин.

– Я подумаю, – ровным голосом ответила Любава.

Послы наклонили головы и вышли. Остались только свои.

– Нельзя злить Ольгу, – прервал молчание один из старейшин. – Она уже наказала древлянские земли за смерть Игоря. Мы ей нужны.

– Поломать она нас хочет. Проучить так, чтобы все остальные боялись головы поднять.

– А Любава? – говорили так, будто её здесь не было.

– Ну дала же Ольга охранную грамоту. Зачем ей девочка? Это же не князь-воин. А урок это всё- таки не дань. Выполнить сможем.

Любава смотрела на них и не понимала. Когда был жив отец, имели бояре и воеводы честь, славу, дружину. Сейчас, она заметила, это им не особенно нужно было. Всё тянут на себя: земли, леса, скотину, холопов. Раньше гордились своими ранами и шрамами, а сейчас хвастают добром и достатком. А она как разменная монета, бросают туда, где нужно им. Решили, что должна выйти замуж за Тодора и отправили к нему. Никто не поинтересовался, а хочется ли ей это делать. Была бы какая-то старая образина и пришлось бы с ним век коротать, только потому что так решили, что для земли нашей лучше будет.

Приехали послы от Ольги и сразу же её потребовали назад, не спрашивая, хочет она этого или нет. И сейчас забыли о договорённости с Искоростенем, другими древлянскими городами. Нужно сейчас объединятся, это же понятно. Но это поняла и Ольга, потому и будет всячески препятствовать, если не по хорошему, то по-плохому. Каждому племени наметила урок, ещё что-то пообещала и сейчас города будут тихонько сидеть, лишь бы их не тронули.

Что она, Любава, может изменить? Ни-че-го! Это только видимость, что князья всё решают. Может это когда-то так и было. А сейчас принимает решение Совет. Дело князей смотреть всё ли по закону, по правилам и утверждать то, что решают княжьи люди.

За своими размышлениями она не заметила, что спор утих и все смотрят на неё.

– Ну что же, дело князей поддерживать добрые отношения с соседями. Значит это и моё дело.– Кивнув совету, Любава удалилась.

Когда Алекс вошёл в светлицу к девушке, то увидел, что та лежит на постели, а худенькие плечи вздрагивают. Плачет… Парень присел возле неё и участливо спросил:

– Любушка, что случилось, ты плачешь?

Девушка всхлипывала и ничего долго не могла ответить.

– Ну-жно ехать в Ки-ев..

– Зачем?– удивился Алекс.

– Княгиня приглашает.

Алексу до боли стало жаль девушку. Он понимал, какие она испытывает чувства. Страх за свою жизнь, боль за брата, гнев на бояр, принимающих решение, исходя из своих интересов. Она думает, что её отправляют в пасть к тигру и непонятно чем это всё закончится. Алекс подумал и нашёл оптимальное решение

– Любава,– положил руку ей на плечо, – не соглашайся ехать одна с дружинниками. Возьми с собой тех бояр, кто более всех настаивал на твоей поездке. Если они не захотят, сиди здесь. Ну, а если они уверенны в твоей безопасности, то тоже съездят в Киев.

Девушка помолчала, но подумав, улыбнулась.

– Какой же ты молодец, Алекс. Конечно, если есть для меня сейчас малейшая опасность, то никто из них сопровождать меня не решится.

– Эх ты, птичка-невеличка! Измочила слезами все подушки, а ещё княжна, – подразнил её.– Девушки от любви плачут, а она от тяжести своей власти.

Прошло несколько дней и посольство города выехало в Киев. Не хотели плыть ладьями, решили напрямик, на лошадях. Благо реки можно было перейти вброд, а ручейки перескочить. Всё было так, как предложил Алекс. Девушка ехала в Киев не одна в сопровождении дружинников, с нею были и бояре. Правда как не рвался с нею парень, ему доходчиво объяснили, что он гость , а не житель древлянских земель и участвовать в поездке не может.

*

Много людей собралось в этот день в золотой палате, вдоль стен томились князья земель и городов, бояре и воеводы. В конце залы стояло кресло княгини и все ждали её.

Любава стояла среди этой массы людей и не совсем понимала, почему она здесь.

По приезду их встретили очень гостеприимно и после того как их разместили пригласили в Золотую палату в княжий терем.

Вдруг гул голосов притих и на помост к своему креслу вышла Ольга. Любава сразу же её узнала, даже если бы раньше не виделись. Гордая осанка выдавала в ней властную, уверенную в себе женщину.

Княгиня стала, оперлась на кресло:

– Здравы будьте, княжьи люди.

– И ты здрава будь, княгиня.

Ольга села и при полной тишине в палате огласила цель этого собрания.

– Мне ли вам напоминать, что муж мой, князь Игорь, со своей дружиной, переплыв Русское море, побывал в Константинополе. У нас есть много земель и поэтому нам хочется жить в мире со всеми народами, но мы также не допустим, чтобы кто-то из чужеземцев строил свои города на восточных и северных берегах нашего моря. Императоры Византии клялись, что не будут претендовать на эти территории. Игорь тоже пообещал, что Киев будет беречь мир.

Ольга вздохнула, опустила голову, но тут же подняла её и продолжила.

– Мы говорили правду, а вот они решили, что договор между нами выполнять необязательно. И не думали убираться с берегов моря и сейчас строят там свои поселения, роднятся с хазарами.

Пока были живы Олег, Игорь они голов не поднимали, потому что киевские князья приходили на своих ладьях к Константинополю, чтобы решить мечом, кто живёт по закону, а кто его приступает. Я не призываю собирать дружину и идти на Константинополь. Разрознены мы. Но есть между нашими землями и землями империи страна – Болгария, у людей которой и язык и обычаи схожи с нашими. И эта страна тоже не хочет неволи.

Мы должны послать послов в эту землю, чтобы поддержать друг друга в противостоянии с Константинополем. Вы согласны?

– Согласны, княгиня. А кого посылать будем?

– Достойных представителей городов наших.

Любава слушала разговоры бояр и понимала, почему так нужно Киеву сейчас сплотить славянские племена и совсем не нужны малейшие конфликты.

Когда княгиня стала выходить и все склонили головы, она остановилась возле Любавы.

–Ты княжна древлянской земли?

– Я, княгиня, – голос девушки не дрожал.

– Я хочу с тобой поговорить.– Все в Золотой палате старательно прислушивались к этому диалогу.– Пойдём со мной.

Любава двинулась вслед за Ольгой, оглядывая её исподтишка. Изменилась ли с той поры, когда виделись в первый и последний раз на тризне по Игорю. Такая же статная, стройная. Большие карие глаза, чуть припухшые губы.

В светлице, куда они пришли никого не было. Окна выходили на Днепр, обитель была обставлена скромно. Любава ждала вопросов, а Ольга, как ни странно, не знала с чего начать. Наконец решилась.

– А ты не хотела бы уехать, мир немного посмотреть, пока молода? Может с послами да подалее, людей посмотреть, их обычаи…

– Чего же смотреть. Сама ведь сказала, что обычаи у нас одинаковые.

– Ты не хочешь ехать в Болгарию, ну и не надо,– миролюбиво посмотрела на девушку.– Много желающих туда ехать послами от нашей земли. О другом я думаю. Князья мои стремятся к войне с ромеями, а я мира хочу.

« Зачем она мне это говорит»? – недоумевала Любава.

– Следующим летом сама хочу поплыть в Константинополь, чтобы договориться с императором о торговле с Византией, греками.– Помолчав, закончила.– Сама не знаю, зачем об этом с тобой говорю, ведь думаю совсем о другом. Обида на меня раздирает твоё сердце, правда ведь?

Любава молчала.

– Правда… Не хотела я губить твоего брата. Молод был и красив. Но ты законы наши знаешь: за кровь родную должна пролиться кровь чужая. Древляне убили Игоря.

– Да ничего бы с князем не случилось, если бы он не возвратился… Но ведь всё отобрал, больше же нечего не осталось.– осмелела Любава.

– А ты знаешь, что значит иметь большую дружину? Нет, не говори, что знаешь, потому что боеспособная дружина – это не кучка воинов, которые у вас деревья корчуют а в перерыве воинскими делами занимаются. Нет, большая многотысячная армия. Дань – это её прокорм. Никто сейчас не хочет воевать за славу и шрамы. Каждый норовит за золото и землю! – в голосе Ольги слышался гнев.

– Мой брат был не такой, – шепот Любавы еле слышен.

– Игорь, муж мой, сколько лет княжил, ходил в боевые походы, но я видела, что последние годы бояре вершили суд и правду. Постарел и тяжело стало с ними управляться. Дружина требовала всё больше и больше. И соседние племена подняли головы. Как руку на князя киевского можно поднимать? Он же защитником был для всех земель!

Две молодые девушки, правда одна постарше другой, стояли друг против друга. Они могли бы быть подругами: умные, решительные, смелые. Единственное, чем отличались – Любава искала свою любовь, а вот Ольга её потеряла. Ещё тогда, когда была молодой и независимой. Игорь…Простая юная девушка не любила мужа: он был гораздо старше её и льстило то, что самому киевскому князю пришлась она по душе. А вот уважала его, слушала и училась. Теперь же, когда Святослав ещё ребёнок и мал, чтобы княжить, ей пригодится наука мужа, а особенно то , что нужно потакать боярам, затыкать им рты золотом, землёй. Чтобы поверили пока, что жить им будет так же вольготно, как и в последние годы. А сын Святослав тем временем подрастёт.

– Мы не поднимали головы. А брату моему люба ты была. Хвалил красоту твою да мудрость не по годам. Когда живьём закопала древлянских мужей, ушёл в себя, поверить не мог…

– Значит помнил… – Ольга смотрела на неё , широко раскрыв глаза.

– Потом оправдывал, говорил так же как ты, что сделала это, чтобы угодить боярам да показать твёрдую руку. Только я не могу никого оправдать и простить. И говорить сейчас об этом напрасно.

– А ты что себе надумала? Прощать меня или нет? Ты кто такая, чтобы меня судить? За мужем я была и горя не знала. Я его ждала, а он не пришёл… Зато пришли древлянские послы! – Голос переходил в крик. – Из тех, у кого наверное, руки тоже были в крови моего мужа. И я приказала…

Видя, что Любава опустила голову и всю её бьёт мелкая дрожь, не закончила

– Ну ты знаешь… После, когда приехал твой брат, я уже ничего не решала. На Совет я слушала, понимая что это жестоко, но в то же время знала, что если позволить безнаказанно убивать князя киевского, то все племена, которые нам платят дань почувствуют слабину. Ты же сама понимаешь это. Нам слабыми быть нельзя! Вокруг волки: бояре, воеводы, которым всё давай, давай за службу…

– Слышу слово волки. Княгиня…– в светлицу вошёл боярин. Невысокого роста, коренастый. Глаза чёрного цвета, прямой нос, узкие губы, упрямо сжатые. – Закупы говорят о том, что волков вокруг много стало. Может поохотимся на серых?

Он говорил княгине, а глаза были устремлены на Любаву, которая внезапно побледнела, чем удивила княгиню.

Любава, как только услышала первые слова мужчины, сразу вспомнила тот ненавистный голос, рассказывающий в шатре Ольге о казни Мала. Его она запомнила на всю жизнь. Этот низкий тембр с хрипотцой. Именно его тогда поклялась Любава убить.

– Это Полуян, боярин, – махнула в его сторону рукой княгиня.– Давай поговорим об этом позже. Видишь, занята.

Боярин не спеша вышел. А Ольга, видно, потеряла нить разговора. Но взглянув на Любаву, обеспокоено спросила.

– Что с тобой, почему так побледнела?

– Да ничего… Уже лучше.

– Молода, красива. Наверное и парень любимый есть. Или нет? Хочешь, подыщу тебе мужа хорошего?

– А тебе кто мужа искал?– осмелела Любава. – Вот и я найду себе сама. И не того, кто княжеству нужен, а мужчину, которого полюблю.

Княгиня с любопытством уставилась на неё.

– Ты веришь в любовь? Наивная девочка… Лучше не верь. Ты знаешь сколько боли приносит она?

– Думаешь одна ты её сумела найти? Даже такую…

Ольга с любопытством смотрела на Любаву. Как позволяет себе так говорить с великой княгиней. Ну, как реагировать? Рассердиться за неучтивые речи или сделать вид, что ничего не заметила?Ольга выбрала последнее.

– Ты познала любовь?

В глазах Любавы мелькнула неуверенность и Ольга воскликнула:

– Вот видишь, это чувство как драгоценный камень, попробуй найти.

– Да, как две половинки одного целого. – Вспомнила слова Алекса.

– Да, это так. Но об этом узнаёшь только тогда, когда точно полюбишь. Значит не хочется тебе в Болгарию?

– Мне и на своей земле вольготно и хорошо. Лишь бы дали нам спокойно жить.

Ольга поняла скрытый подтекст этих слов, но ничего не ответила.

Поняв, что встреча закончена, Любава поклонилась и вышла.

За те несколько дней, которые была в Киеве она устала от шума и людей, которых так много было вокруг. Но как девушка, побывав в Киеве, могла обойти своим вниманием торги на Подоле?

Рано утром, решив прикупить себе обновок, Любава собралась на базарную площадь. Она подошла к грекам, которые на лодиях поднимались к Киеву от моря. Видно, что они бывали здесь часто, потому что знали язык славян. Здесь купила подвески – килты с драгоценными камнями. Набрала на платья тонких тканей.

Девушка не могла пройти мимо эмалей. Особенно ей понравилось женское украшение – золотая пластинка, заполненная эмалью разных цветов. Эта красота висела на золотом обруче. Любава примеряла украшение на шею и подумала почему-то, что у Миланы очень красивая шейка, которую украсит такой же обруч. И она купила ещё один.

Ярополку нашла красивую рубашку с кружевами и сапожки из тонкой кожи. Она снова вспомнила, как счастлива была совсем недавно. Как весело и беззаботно проходили дни, а Мал обещал её взять с собой в Киев…

Всюду за Любавой ходили два отрока. Они охраняли её, но не забывали поглядывать на боярских и воеводских дочек, прохаживающихся между рядами со своими строгими матерями. Наряженые, пахнущие заморскими духами. Девушки сюда приходили отнюдь не за покупками, а вернее не только за ними, а чтобы в первую очередь себя показать.

Неожиданно Любава увидела Подвизда. Она бы прошла мимо, но когда выбирала маленькие сапожки, почувствовала на себе пристальный взгляд. Оглянувшись, увидела юношу, с которым она не встречалась с той поры, как рассталась в лесу.

У девушки были двоякие чувства к этому человеку. С одной стороны когда-то его поцелуи заставляли забывать обо всём на свете, а с другой – он постоянно напоминал о боли, причинённой ей дружинниками Ольги на тризне по Игорю. Именно они убивали древлян. А был ли среди них Подвизд оставалось загадкой. Ей было понятно одно: если дали такой приказ, то никто не осмелится его нарущать. Чувство долга – главное достоинство воина. А ей каково? Первые светлые чувства в ней зажёг именно этот человек. Всё вспоминала его губы, ласковые руки… А потом такой удар. Смерть многих дружинников древлян от киевских воинов. Отроки только участвовали в попойке, а уже остальное делала воины постарше. Так ей потом рассказывали уцелевшие. Но камень на сердце оставался: пока она миловалась с ним, шла подготовка к убийству.