Попроси у неба счастья

– Но тысячи других уже убиты!– не сдавалась Любава, – как можно забыть об этом.

– А тысячи остались. Остались ещё старики, женщины и дети. Особенно дети, которых матерям- вдовам нужно ещё растить. Вот поэтому пока будем жить так как и жили раньше.

– Значит Киев поверит в свою безнаказанность и опять, если им дани покажется мало, придёт к нам через несколько дней за новой?

– Ты забываешь одно, что дань мы платим за то, что они защищают нас от врагов. Из неё они платят своим дружинникам, ведь даром никто не служит и не охраняет народ.

– Врагов? О каких врагах ты говоришь? Ведь никто не пришёл к нам со стороны и не выкосил лучших наших людей… Да ещё как придумали, чтобы отослали к ним сватов – самых уважаемых древлян. Просто нас обезглавили.

– Ты забываешь о нашей вине. Даже не нашей а старших братьев.

– Какая вина Мала? В том, что любил и послушался бояр?

– Мой, что заварил эту кашу с убийством Игоря, потому то, что случилось – результат этого решения. Можно было ведь как-то договориться.

– С кем договариваться? О чём?

– Сейчас уже не знаю. Ведаю только одно…

– Лучше плохой мир, чем хорошая война. Я уже об этом слышала. А в чём вина Мала? Что поддержал большинство?

– В том, что пошёл на поводу своих чувств.

– Тогда , что ты скажешь относительно своих? Раз всё так складывается, то мы спокойно сможем обойтись без союза с вами. Ведь, как я понимаю, будем платить дань и всё останется по старому – Киев нас будет защищать… Но какова тогда ваша роль? И зачем мне выходить за тебя замуж? – она нашла хоть что-то хорошее для себя в этой ситуации.

У Тодора оборвалось сердце и ухнуло в безнадёжье вниз. Неужели он так ей противен, что сразу схватилась за спасительную соломинку?

– Силком любимыми не стают, – взял себя в руки Тодор. И кивнув ей головой, вышел.

« С чего бы ему сердиться, – не могла понять Любава.– И Милана говорила и по нему видно, что любит он свою жену, а меня замуж звал, чтобы укрепить свои земли…». А поцелуй, а его взгляды, которые вызывали на её лице яркий румянец? Боги, какая же она ещё неопытная в обращениях с мужчинами. И Подвизд не рассказав ничего о своих чувствах сразу же пожелал большего: эти пламенные поцелуи, эти головокружительные ласки… Теперь для того же она понадобилась Тодору. Ведь ни слова любви не прозвучало, а сразу же – замуж…От этой мысли стало неуютно на сердце и как-то пусто.

Значит можно собираться домой. У неё в планах уже нет замужества. Но почему же нет радости от этой мысли?

А когда Любаве было грустно, она знала. что нужно делать. И сейчас, оседлав свою лошадь, с места рванула вперёд.

Вслед ей из окна смотрел Тодор. Во взгляде его была и нежность, и беспокойство и восхищение.

Любава гнала лошадь и та птицей перелетала через родники, поваленные деревья. Свобода манила девушку, а ветер охлаждал разгорячённую голову. И вдруг на полном скаку лошадь споткнулась: копыто её угодило в нору и животное, неловко приостановившись, чуть не сбросила Любаву с седла. Девушка сама спешилась, похлопывая, успокаивая, поглаживая животное по холке, а потом осмотрела ей ногу. Лошадь прихрамывала, очевидно получив небольшую травму. Девушка оглянулась. Совершенно незнакомые места. Куда идти, в какую сторону?

И Любава повернулась назад и повела за собой прихрамывающую лошадь. Чем дольше она шла, тем больше понимала, как далеко забралась. Они часто останавливались и Любава шептала на ухо животному ласковые слова, успокаивая и его и себя, теребила шелковистую гриву, но понимала что к заходу солнца в город она не поспеет.

Вдруг послышался нарастающий топот лошадиных копыт и Любава вздохнула облегчённо: кто бы это не был, она будет не одна.

Но ещё больше её обрадовало то, что это был знакомый человек. Даже очень знакомый – Тодор. А вот вторая её мысль огорчила. Не хотелось быть в лесу наедине с этим человеком.

Князь был удивительно красив и грациозен. Вышитая золотой нитью белая рубаха. Копна золотистых волос свободно спадала на высокий лоб и плечи. Синие глаза тревожно и пытливо смотрели на неё.

– Что случилось и почему ты ведешь за собой лошадь?

– Да вот она ногу поранила и потому движемся не быстро.

– К тебе приехали, а мне Милана сказала, что ты долго почему- то не возвращаешься с прогулки. Она стала волноваться, не зная, что ты прекрасная наездница. Но как видно, она волновалась не зря. Устала?

– Не очень. А далеко ли до города?

– К утру может и подойдёшь, – пошутил.

Тодор соскочил с коня, перехватил поводья из рук Любавы и привязал их к седлу своего коня , а потом сел сам и без особого напряжения поднял под руки девушку, посадил её впереди себя. Они медленно двинулись вперёд. Всадник с девушкой, а позади прихрамывающая лошадь.

– Последнее время со мной одни неприятности происходят. Бабушка-ведунья уже бы сказала: готовься, деточка к большим неприятностям.

– Какие могут быть неприятности у молодой девушки: ну парень бросил, ну мать выругала, что поздно пришла,– подсмеивался Тодор.

– Если бы такое случалось, я бы и не заметила…

Тодор знал, что эту смелую девочку, перенёсшую сколько испытаний, не надо жалеть, она его жалость не примет. Но сердце переполняла тревога за неё, хотелось обнять и защитить от всего мира. Он не понимал своих чувств. Ему до одури хотелось её раньше, а сейчас это чувство соседствовало с другим – необыкновенной нежностью к этой юной девочке. Это была, наверное, не любовь, он знал это чувство, он пронёс его через себя. Любовь сгорела вместе с Заряной… Но тогда что же с ним происходит?

Любава слышала как беспорядочно стучит сердце Тодора. Она попыталась отодвинуться от него, но внезапно почувствовала его твёрдые, горячие губы у себя на шее. Потом эти губы проделали цепочку поцелуев к её уху, которое моментально откликнулось на эту ласку и зарделось. Девушка не хотела никаких поцелуев, боясь потерять над собой контроль и снова попасть в негу этого безумно приятного занятия. Любава повернула к Тодору лицо, чтобы попросить не делать этого и столкнулась с его жаркими губами. Его руки приблизили к себе не очень-то сопротивляющееся тело. Девушке было очень приятно и уютно в его объятиях. Под нежной лаской чутких пальцев, Любаве становилось жарко. Она понимала, что должна его остановить и накрыла его руку своей, перехватив запястье, но потом пальцы почему-то разжались.

– Любава, ты такая прекрасная! Я сколько раз представлял тебя в своих объятиях, – прошептал Тодор. Его взгляд притягивал, манил.

Девушка ощутила дрожь в его теле, когда подняла руку и провела по светлым завиткам волос.

Его взгляд- пристальный, глубокий будоражил. Ей хотелось коснуться маленького шрама над левым глазом и она провела по коже нежным пальчиком. У Тодора возникло такое чувство, будто его с размаха ударили ниже пояса.

Отблеск горячих неистовых страстей, который она заметила ещё при первой встрече, вспыхнул ярким пламенем.

Губы Тодора захватили её уста целиком, у него вырвался хриплый стон. Мужчина слегка сжал её лицо ладонями и она почувствовала, какая сила таится в его объятиях, ощутила твёрдые мускулы его бёдер. Волнующее тепло разлилось по телу. Девушка вздрогнула. Никто и ничто не вызывало такого неведомого ей отклика.

– Любава, – услышала она его шёпот, в котором слилась настойчивая мольба, желание и страстное влечение.– Любава.

Девушка приглушено охнула, когда его рука нежно сжала её грудь. Она чувствовала его горячую ладонь сквозь тонкую ткань платья. Но заставить себя отстраниться не могла. Тело не слушалось разума. Твёрдая мужская плоть уперлась ей в бедро. Любава закрыла глаза. Ей казалось, что она погрузилась в какой-то сладкий сон. Вдруг она ощутила, как он отодвинулся от неё, рука опустилась на талию, а губы перестали её ласкать.

Любава открыла глаза и затуманенным взором посмотрела на Тодора. Как? Вот только что она плыла на волнах блаженства. Женская интуиция подсказывала, что дальше должно было быть что-то ещё лучше, возвышеннее, прекраснее. Она встрепенулась. Почему он прервал ласки, такие необходимые ей сейчас? Её глаза вопросительно смотрели в синие омуты, в которых ещё пылала страсть, готовая сжечь.

– Извини, Любава… Я пытался себя удержать, но ты сейчас так близко ко мне, что я еле себя превозмог. Я не беру девушек против их воли. Ты не хотела меня и я это видел. Ты мне сказала, что любишь другого. А сейчас моя похоть немного зажгла тебя. Вот и всё. Потом бы ты меня возненавидела, а я этого не хочу.

Девушка подняла к нему лицо и приоткрыла рот сказать, что…

– Молчи, я ведь всё понимаю. То что ты поддалась моему желанию может быть порывом благодарности за то что я приехал сюда. Это подсознательная реакция. Извини меня, девочка.

Любава приходила в себя. Она удобнее села в седле и оглянулась. Они уже давно стояли на месте, кони пощипывали траву, ожидая когда эти двое снова позволят им тронуться в путь.

Ну что же, она ему ответит тем же. И пока Тодор отвязывал поводья от луки седла она провела пальцем по линии его скул. Потом, чувствуя себя в полнейшей безопасности, положила ладонь ему на грудь, с наслаждением ощущая крепкие мышцы под сорочкой.

– А ты сильный и крепкий.

Она посмотрела ему в глаза и подняв голову, зубами мягко сжала его нижнюю губу. Огонь, запылавший в его взгляде, сверкал ярче, чем звёзды. Она ясно увидела опасность и только тогда отстранилась.

– А я всё стараюсь доводить до конца, – и резко повернула голову вперёд.– Поехали.

«Не знаешь ты, девочка, какой может быть у всего этого замечательный конец, – пронеслась мысль в разгорячённой голове Тодора. – А может знает? – напомнила о себе ревность.

Глава 15

Так молча они и доехали до города. Тодор отвёл хромавшую кобылу в конюшни, а Любава вошла в хоромы. И каково же было её удивление, когда навстречу ей показался Алекс.Она хотела даже глаза рукой протереть…

– Да я это, я, – смеясь, он подхватил её и закружил.

– Пусти, Алекс, пусти…– ей показалось неудобным, что молодой парень поднял её на руки, как маленькую девочку.

Вдруг Алекс перестал смеяться и остановился, глядя на входную дверь. Оглянулась и Любава- там стоял Тодор, хмуро глядя на эту счастливую парочку.

Алекс не стал дожидаться вопросов, а сам объявил о причине своего приезда

– Тодор, извини, что мы приехали как незваные гости, но на это есть причина: прибыли послы от княгини Ольги, хотят видеть Любаву.

Тодор молчал, неодобрительно глядя на Алекса, Любава вздёрнула плечом о гордо подняла голову.

– Они объявили о цели своего приезда совету?

– Нет, сказали что поведают об этом тебя лично. Поэтому совет направил за тобой воеводу и дружинников, а я увязался за ними. Это другой город и мне тоже захотелось на него посмотреть.

– Когда Любаву ждут в Малине?– наконец подал голос Тодор.

– Попросили не мешкать с этим. Я думаю, что завтра с рассветом нужно собираться. Ты не против, сестрёнка?– повернулся к Любаве.

– Это твой брат? Я не знал, что у Мала был ещё брат.

– Нет, Алекс мне не кровный брат, а брат по духу. Он для меня сейчас самый родной человек.

Как хотелось Тодору когда-нибудь услышать эти слова из уст такой очаровательной девушки. Опять хлопнула дверь и в комнату ворвался Ярополк, который на бегу уткнулся Любаве в подол. Она присела на корточки: на неё смотрели хитрющие голубые глаза.

– Ты куда бежал?

– К тебе,– и немного помолчал.– Я соскучился. Пойдём, ты расскажешь мне сказку.

Любава улыбнулась и погладила его по головке.

– Обязательно расскажу, но сейчас мне нужно поговорить с моим другом.

– Алексом?

– Ну да. Ты с ним знаком?

– Конечно знаком, – улыбнулся Алекс,– мы с ним битый час в прятки играли. Маленький, а такой шустрый!

– Я не маленький, – надул малыш щёчки.– правда, папа?

– Правда, сынок.– Тодор присел и протянул руки к ребёнку.– Пойдём со мной. Алексу и Любаве нужно поговорить.

Он подхватил сына на руки и кивнув головой гостям, вышел.

Любава поднялась и взяла Алекса за руку.

– Ты голоден?

– Нет, нас хорошо покормили.

– И я есть не хочу. Пойдём к реке там и поговорим. Хочется домой, а ты расскажешь, что у нас нового.

– Любушка, нового ничего не случилось за этот совсем маленький промежуток времени, – удивленно на неё посмотрел.

– Всё равно соскучилась…

Они пошли к берегу небольшой реки, которая спокойно несла свои воды к седому Днепру. Среди высоких кустов стояла старая верба со сбитой Перуном верхушкой, а на неё поселилось семейство аистов.

Недалеко от дерева на зелёную траву упал Алекс, широко раскинув руки, а Любава села аккуратно распрямив платье.

– Хорошо то как! Где ещё есть такая природа и такой чистый и свежий воздух

– Ах, Алекс, природа везде одинакова, – нетерпеливо ответила Любава. По правде говоря её совсем не это интересовало.

Но Алекс продолжал, глядя в небо и жуя травинку.

– Нет, Любушка. Есть разные края и разные люди. Есть океаны, пальмы, острова. А есть холодные земли с белыми медведями, с большими кусками льда, которые во много раз больше вашего городища. И они плавают там, где холодно, но бывает приплывают к тёплым местам в океанах и там растают. Вот такие места…

– Не может быть такого. Врёшь Алекс, чтобы меня подразнить. Наша земля как кусок льда сама плавает.

– Как плавает?– не понял Алекс.

– Земля плавает в океане на четырёх больших рыбинах.

– Любушка, ну представь какая большая должна быть эта рыба.

– Очень большая,– не сдавалась Любава. У неё проснулся интерес к разговору, хотя изначально хотела расспросить о совершенно другом. Но узнавать что-то новое или рассказы о том, чего она знает, ей очень нравилось.

– А что же над нами?– Алексу было интересно узнать о взглядах предков.

– Небо – океан на котором живут Перун, богиня Лада… А там, – Любава показала на запад,– есть чёрный, чёрный океан и туда днём прячутся звёзды, а ночью – солнце. А на небе есть ещё ладья судьбы. Она ни на минуту не прекращает свою работу.

– Какую же? – заинтересовался Алекс, повернув голову к девушке.

– А ткёт она полотно и нитей в руках сколько, сколько всего людей. И каждая ниточка привязана к звезде. Бывает нить обрывается и звезда падает- значит умер человек. Если нить крепкая- хорошая судьба. Но бывает и нить крепкая, а судьба всё равно плохая…– со слезой в голосе закончила Любава и наклонила голову.

– Снова Мала вспомнила?

– И Мала и отца, и маму.

– Но ты же маму не помнишь.

– Я её не знаю, но она часто приходит ко мне во сне Только молчит. Улыбается и молчит…Но всё равно, когда я просыпаюсь, мне хорошо и легко на сердце….А ещё я думаю, Алекс, что земля наша похожа на большое дерево, на ветках которого сидят птицы – это те люди, которых уже с нами нет. Ствол – это наш мир, а корни, это темнота, куда отправляют боги тех, кто делает плохо. Когда я смотрю на птиц, я думаю, что среди них есть мои родные.

– Иди ко мне, – Алекс уже сидел возле девушки. Он приобнял её за плечи и придвинул к себе поближе. Ей было спокойно и уютно под его сильной рукой.

– Алекс, ты не знаешь, мне правда срочно нужно уезжать отсюда?

– А ты бы ещё хотела здесь побыть? Ой девица, не понять мне тебя. То с трудом сюда выпроваживали, а сейчас домой ей не особенно хочется. И видя, как зарделась Любава, спросил:– Нравится он тебе?

– Кто?

– Ну о ком я могу спросить? Не о Ярополке, конечно. Этот парень кому хочешь понравится. Конечно, меня интересуют твои мысли о Тодоре.

– Я не знаю, Алекс. Правда не знаю. Но мне стало казаться, что с этим человеком я давно знакома. Он какой то близкий. Мне с ним хорошо.

Парень вопросительно и недоуменно посмотрел на неё. Совсем недавно эта девочка рассказывала ему с такой нежностью в глазах о киевском отроке, а сейчас она почти так же говорит о другом… Вот пойми этих женщин!

– Ты знаешь, сегодня в лесу захромала лошадь и я даже растерялась, – леса я не боюсь, ты же знаешь, но ведь места незнакомые. Но он нашёл меня…

– С твоей стороны это может быть чувство благодарности. Или тебе нравится, что проявляет свою симпатию человек старше тебя, опытнее.

«О да, мы умеем девушкам, особенно молодым, задурить голову и смотреть как они, раскрыв рот, слушают все наши бредни. Говорят же, что женщина любит ушами. Но не скажешь же об этом…Пусть сама разберётся в своих чувствах. Она девушка умная, да и Тодору видно что нравится, а не просто тот добивается одного. Да и мне будет поспокойнее, когда улечу домой. Он такой , что защитит, поможет ей».

– Я думала, что это просто будет деловой союз, но когда он меня обнял, то появилось такое чувство…

– Вроде бы ты обнимаешь меня, – продолжил, улыбаясь Алекс.

– Нет, нет ты не понимаешь…Это как-то по другому…

– Помнишь, мы с тобой говорили о двух половинках? Вот если поймёшь что это так, значит тебе в жизни повезло.

– Ах, как бы вот только это понять…

Вечерело, надо уже было возвращаться в терем. Любава пошла искать Тодора, чтобы обсудить с ним вопросы завтрашнего отъезда. Его нигде не было и она решила заглянуть в единственное место, где ещё не была- в опочивальню князя.

Она постучала в дверь, но никто не ответил. Девушка приоткрыла створку и заглянула.

На широком ложе кто-то лежал. Любава подошла поближе и увидела спящего Тодора, а возле него, положив свою курчавую головку на грудь отца спал сын. Взгляд задержался на мужчине и её почему то охватила удивительная нежность к этому человеку. Прядь светлых волос закрывала широкий лоб. Во сне его лицо казалось мягче и доверчевее. А на чувственных губах лежала лёгкая улыбка. Не сознавая того, что делает, Любава протянула руку и нерешительно коснулась пальчиком его верхней губы, улыбнувшись при этом. Потом позволила себе погладить его щёку, наслаждаясь упругой кожей, нежно провела пальцем по шраму над левой бровью и отшатнулась, когда он открыл глаза.

Тодор не мог понять: это явь или сон. Только что, во сне он видел Любаву, прикасался к ней и вот она, напротив совсем близко. Только протяни руку.

Мужчина попытался быстро встать, но на нём спал, сладко посапывая, сын. Поэтому он тихонько, чтобы не разбудить Ярополка выскользнул из кровати. Ещё раз посмотрел, не разбудил ли малыша… Но тот, намаявшись за день, крепко спал.

Тодор вопросительно посмотрел на девушку.

– Мне нужно ехать, – пролепетала она, пряча глаза.

– Я так понимаю, что союз наш не сложился.

– Нет, почему же. Наши города объединятся, если понадобится.

– Любава, я не о том спрашиваю. Меня интересует, что будет с нами. Тобой и мной.

– Не знаю, боги решат. А как решат так и будет. Мне же нужно время, чтобы разобраться во всём.

Она искала причину для встречи, но такую, чтобы не ущемить свою гордость и нашла, как ей показалось достойную.

– Я тебя прошу: лошадь моя далеко не уйдёт. Если подлечится, отправь мне её. Ладно?

– А может сама приедешь за ней, когда решишь все вопросы?

– Я очень благодарна за гостеприимство. У тебя хороший дом, просторные луга, красивые леса. Мне очень понравилась твоя семья – сестра и сын.

– Знаешь чего я сейчас хочу больше всего на свете? Сына от тебя.

Любава зарделась, опустила глаза. Зачем он это сказал? У него есть сын и жива ещё любовь к жене. Знала на примере брата, что любовь, если она есть не проходит никогда. А жить с мужчиной, когда у него ещё перед глазами та, которой уже нет, наверное нельзя. Хотя, как могла только себе признаться Любава, мужчина успел стать за такое короткое время знакомства почему-то таким родным и желанным.

Видя румянец на щеках девушки, Тодор подумал, а правда ли она такая скромница или умеет притворяться. Не может девушка с такими глазами притворяться… Но ведь зов моего тела, моей плоти она почувствовала.

Мысли бередили Тодора, не давали ему покоя.

– Ты безусловно, человек твёрдый, сильный и у тебя есть честь. Я понимаю, не маленькая, что ты мог воспользоваться моей слабостью, моей неопытностью, но не сделал этого , – как будто читала его мысли и отвечала вслух на них.

Искренность слов потрясла его до глубины души.

– Я думаю, что мы ещё увидимся.

Когда за Любавой закрылась дверь, Тодор ещё долго стоял, прислонившись к косяку двери.

Рано утром Алекс, наскоро позавтракав, вышел на улицу. Хотелось из душного терема окунуться в свежесть раннего утра.

Возле леса, он увидел отблески огня и обеспокоено спросил у проходящей рядом Миланы не пожар ли это.

– Нет, ну что ты, – улыбнулась девушка, – это руду варят. Ну из которой металл.

– Ну что, собрался, Алекс? Пора домой, – торопилась Любава в городище. Не хотелось задерживаться, ведь для чего-то послы приехали. И понятно что не с хорошими вестями.

– Любушка, я немного задержусь, а потом нагоню. Ладно?

– Ой, Алекс! Снова что-то заинтересовало или наконец кто-то?

Но он не дослушав её вопроса заспешил куда-то. Парню уж очень хотелось посмотреть, как выплавляли железо. В Малин из Киева привозили куски металла, а здесь оказывается его варят.

Большие горшки, по всей видимости вылепленные из красной глины, с дырочками по низу стояли на костре.

– Эй ты, чего высматриваешь?– возле Алекса стоял невысокий мужичонка и тоже с любопытством оглядывал парня.

– Пришёл посмотреть, как железо варят.

– Эка невидаль, у нас давно это дело. Ты наверное гость из Малина?

– Ну да… А что это за горшки?

– А, – воодушевлённо начал мужичок, – сюда выкладываем руду и уголь.

– Да откуда же они у вас здесь?

– Руду осенью заготавливаем, когда в поле работа закончится. Её искать в болотах надо, возле берега, а потом подсушиваем. А уголь у нас древесный – выжигаем из дуба.

– А разве он может дать такую температуру, чтобы руда стала жидкой?

– Мы ещё сухие полена подкладываем. Вот я здесь целую ночь то и делаю, что поддерживаю под домницами огонь.

– А сколько же времени для этого нужно?– Алекс ходил кругами возле варева.

– Несколько дней.Потом домницу разбиваем, а там уже кусок железа.

– Мы же только делаем, но без помощи Сварога никогда бы не получилось.

Алекс переубеждать никого не собирался, его интересовал только процесс металловарения.

– А где же эта руда находится?

– Не знаю я. О местах только кузнец ведает. Где- то выше на север, где осины и берёзы. Я только помогаю -дрова подбрасываю, чтобы костры не погасли.

– А вот те дырочки зачем?

– Мехами воздух задуваем, чтобы лучше горело, – словоохотливый мужичок наверное соскучился по человеческому общению.

– И как же вы всему этому научились?

– А вот этого я не знаю. Ещё мальчишкой был, а кузня уже стояла. Вот она, – кивнул в сторону.

Оттуда слышались ритмичные удары.

– Там уже кто-то работает? Так рано. – удивился Алекс.

– Да это наш кузнец. Работы много. Кто лошадь подковать приведёт, кому- то щит понадобился. Он и крючок на рыбу может и иглу выковать.

– Я пойду посмотрю?

Тот уныло кивнул, жалея, что теряет собеседника и снова придётся сидеть одному. Алекс поспешил в кузницу.

Посреди комнаты стояла большая открытая печь, наполненная жаром, а над нею – меха.

Возле огня колдовал высокий мужчина. Он вначале накалил что-то над жаром, потом поднёс к наковальне и постучал молотом.

Кузнец был высоким с жилистыми руками. Пот струйками стекал с его обветренного лица. Длинные волосы перехвачены сзади лентой.

Мужчина почувствовал чьё- то присутствие и повернул голову к двери, вопросительно посмотрев на Алекса.

– Здоров будь. Помогай тебе Сварог.

– Здоровья и тебе. С чем пожаловал, незнакомец? – он уже продолжал работу.

– Позволь посмотреть.

– Здесь не диво, чтобы смотреть. А помочь можешь. Видишь меха? Поддай немного воздуха, чтобы огонь разгорелся.

Алекс сделал то о чём его попросили, но руки работали, а глаза смотрели. Вот кузнец постучал по красному разжаренному железу, опустил его в воду и оно обижено зашипело, остывая.

Но кузнец не дал ему остыть, снова накаляя до красна и продолжая ковку, чтобы это стало…Серпом, – догадался Алекс.

Мастер положил готовое изделие в воду и вытер пот со лба.

– А можно я попробую? – осмелился попросить Алекс.

– Чего же, попробуй.

Алекс взял в правую руку молот, а в левую заготовку.

– Ковать что будешь?– искорки смеха зажглись в карих глазах.

– Ну серп, наверное…

– Ты из этой заготовки нож сделай. Сможешь?

Алекс уже накалял кусок металла, а потом старался сделать так всё, как делал кузнец. Тот ему не мешал , а только поддерживал температуру в горне, раздувая меха. У Алекса получилось что-то отдалённо напоминающее лезвие ножа. Он посмотрел на своё изделие и смущённо улыбнулся.

Крупная рука перебрала у него молот, а вторая то, что называлось ножом и через некоторое время, после вмешательства кузнеца это и вправду стало походить на лезвие ножа.