Питомец из пробирки. Кошачий беспредел

Пушистик встрепенулся при упоминании своего любимца, но так на меня и не взглянул.

Не знаю, когда вернётся мой парень, но он точно единственный, кто может повлиять на кота. Меня даже посетила мысль отдать ему на время своего пушистого питомца, но я быстро ее отмела. Не хотелось бы, чтобы Пушистик сидел целыми днями в одиночестве, дожидаясь возвращения Гришки с работы.

– Живо за мной, – скомандовала я самым строгим голосом, на который только была способна.

Все трое, включая крылатого нососплава, последовали за мной.

Сладкоежка по примеру огромного кота в основном перемещался по земле, в отличие от существа, которого они каким-то образом освободили. Нососплав, трепеща маленькими прозрачными крылышками, пытался поспеть за своими подельниками, но не так-то просто было тащить толстую тушу на тоненьких, словно вуаль, крыльях, поэтому он вскоре отстал и плелся в самом хвосте, то и дело недовольно похрюкивая.

Такой необычной процессией мы прошли по зеленой лужайке, затем обогнули дом, и остановились возле главного входа.

– Даже не надейтесь, что я отменю наказание, – сердито хмуря брови, сказала я и погнала всех троих недовольно сопящих существ в особняк.

Но долго строить из себя строгую хозяйку мне не пришлось, потому что на пороге нас встретил Сашка Лисичкин. Меня сразу напрягло хмурое выражение лица друга, почти в любых жизненных обстоятельствах остающегося в приподнятом расположении духа.

– Асель объявилась? – тут же спросила я.

– Можно и так сказать, – со вздохом ответил Сашка.

– Живо в свою комнату и не показывайтесь на глаза, пока не позову! – велела я Пушистику и Сладкоежке, которые, оставшись без пристального внимания хозяйки, начали пихать друг друга боками.

Дракон и кот стремительно шмыгнули через гостиную вверх по лестнице, чтобы не огрести еще больше проблем, а мы остались наедине с Сашкой.

– Расскажи, что конкретно произошло, – попросила я, хватая за корпус пытающегося удрать вслед за питомцами крылатого нососплава.

– Эй, кто-нибудь верните беглеца в вольер! – крикнула я своим помощникам, которые, как всегда, скрывались где-то в недрах огромного дома.

Ни один из студентов не откликнулся, зато на помощь явился сам профессор Туманкин. Как обычно в заляпанном следами от реактивов халате, с всклокоченными каштановыми волосами и с треснутым стеклом на новых очках.

– Ох, Лев Борисович, вы бы уж заказали себе сразу в оптике сотню линз, а то что не эксперимент, то новая трещина, – покачала головой я, зная, что наставник теперь будет так ходить несколько месяцев.

– Так и сделаю, Марина. Так и сделаю… – торопливо ответил профессор и, поманив за собой носоплава, скрылся из виду. В том направлении, куда отправился Лев Борисович, тут же что-то взорвалось, затем послышался отборный мат. В общем, все, как обычно.

– Так что случилось? – обернулась я к Сашке, не обращая внимания на нарастающий шум.

– Давай, лучше поговорим в более тихом месте, – потянул меня за собой парень.

Точно! У меня же теперь есть свой собственный кабинет. И впервые я почувствовала по этому поводу гордость, ведь обсуждать важные вопросы мы будем в деловой обстановке. Словно я какая-то важная персона, а не обслуживающий персонал, коим я себя считала.

Поток моего мысленного бахвальства прервал Сашка, торопливо втянув меня, к моему величайшему огорчению, в первое попавшееся помещение, оказавшееся всего-навсего еще одной пустующей спальней.

Пока я хмурилась, друг нервно прошелся по комнате, периодически взлохмачивая пальцами и без того торчащие в разные стороны рыжие кудряшки.

– Рассказывай уже! – не выдержала я напряжения.

Сашка резко остановился и внимательно взглянул на меня небесно-голубыми глазами.

– Прежде чем я поведаю тебе о том, что узнал, ты должна рассказать, что известно тебе о последнем деле Григория Лопухова.

В этом предложении меня напрягло абсолютно все. Во-первых, серьезный тон, которым говорил Сашка, был вовсе ему не свойственен. Во-вторых, никто из моих друзей не называл Гришку Григорием НИКОГДА. В-третьих, мне было совершенно ничего неизвестно о работе парня. Во время наших встреч нам вообще было не до разговоров, тем более о скучной работе рядового сотрудника управления по борьбе со сверхъестественными преступлениями. И, в-четвертых, в душу потихоньку заползал липкий страх. Что если с Гришкой случилось что-то ужасное, и именно поэтому Сашка такой хмурый???

Глава 3

– Что-то с Гришей? – дрожащим от страха голосом спросила я, нервно теребя край футболки.

Сашка, после своего вопроса принявшийся снова мерить комнату широкими шагами, резко остановился, посмотрел на меня возмущенным взглядом и раздраженно воскликнул:

– Да ничего не произошло с твоим Гришей!

Я с облегчением выдохнула, но вновь напряглась, когда он едва слышно добавил:

– Наверное.

Сашка же, заметив, как я побледнела, вздохнул и, наконец, решился рассказать, что же его тревожит.

– В отделе в последнее время что-то происходит. И это что-то выступает под грифом секретно. Я пытался использовать свои связи, чтобы выяснить, каким делом они заняты, но ничего не вышло. Я боюсь, что Асель снова протянула свои ручонки к сотрудникам управления…

– Но Лев Борисович заверил, что зелье, которое он создал, навсегда избавит ребят от внушения! – возразила я.

– Так-то оно так, – покачал головой Сашка, – но и Асель навряд ли сидит сложа руки. Она, должно быть, с момента своего возрождения неустанно ищет возможность подобраться к дракону, а орден по борьбе со сверхъестественными преступлениями долгое время являлся оружием в ее руках. Я подумал, что если Асель снова удалось каким-то образом взять управление над ним?

Я окончательно расслабилась. Ведь все, о чем говорил Сашка, не более, чем предположения. Парень одержим своей темной сущностью, и ему всюду мерещится ее вмешательство.

– Мне ничего неизвестно, – ответила я, не в силах скрыть зевок. – Вот Гришка вернется с задания, и я все у него расспрошу.

Не добившись от меня ничего, Лисичкин отправился проверять защиту дома, а я – проконтролировать третьекурсников, которые как раз кормили животных ужином.

За заботами пролетел день, второй, третий… Гришка так и не вышел на связь, хотя периодически его телефон становился доступен, о чем свидетельствовали многочисленные сообщения от оператора связи. Я начинала злиться. Обида обжигала грудь, заставляя ещё больше задыхаться в замкнутом пространстве огромного дома. Я не понимала одного – неужели он не может найти даже минутку, чтобы позвонить? Или хотя бы оставить сообщение? Неужели работа для Гришки стала важнее всего, включая наши отношения? Неужели все те клятвы в любви, что он произнес, были лишь ничего не значащими словами? И те сильные чувства, что связывали нас, на самом деле оказалась обычной влюбленностью, которая прошла по истечении небольшого отрезка времени?

Эти мысли не давали мне покоя. Я буквально сходила с ума и в один момент приняла решение – я должна встретиться с Гришкой. И раз уж парень игнорирует мои звонки и сообщения, значит, я должна поговорить с ним лично. Но для этого мне придется покинуть охраняемую территорию особняка. От этой мысли сердце забилось в груди быстрее.

Сашке рассказывать о своем намерении совершить вылазку в город я не стала. Он будет против в любом случае. Не стала я говорить о запланированном «путешествии» и остальным обитателям дома, включая томящихся в комнате наказанных питомцев – Пушистика и Сладкоежку. Правда, одного из своих соседей я все же решила прихватить с собой. А то мало ли кого встречу на улицах города.

Ровно в двенадцать ночи, когда большинство обитателей кафедры крепко заснули в своих мягких постельках, я, одетая я в короткую джинсовку, широкие штаны и белые кроссовки на широкой объемной платформе, осторожно вынырнула в сад через один из запасных выходов. Озираясь по сторонам, словно дикий зверь, я пронеслась мимо деревьев и цветущих кустарников и остановилась возле высокого забора. Сердце билось в груди от возбуждения. И хоть я и понимала, что никто ничего мне не сделает за побег, все же адреналин бушевал в крови, заставляя на лице расцвести немного сумасшедшую улыбку. Мой неизменный спутник – длинношерстный зверек по кличке Волосатик, закопошился под джинсовкой, напоминая мне, что я не такая уж беспомощная перед этим высоченным забором. И правда, силы, которыми питомец совсем недавно поделился со мной, должно было хватить не только на то, чтобы ловко перебраться через забор, но и на пробежку по ночному городу. И возможно, даже на драку с отморозками, которых в такое время года в подворотнях пруд пруди.

Но стоило только мне сделать попытку перебраться через преграду, как окрестности озарил мигающий разноцветными лампочками яркий свет и оглушающий вой сирены.

Сашка Лисичкин! Готовясь к появлению своей темной сущности, он, должно быть, не подумал, что один из охраняемых им людей решит сбежать. Интересно, какие ещё сюрпризы ждут меня прежде чем я сумею оказаться на свободе? Об этом я думала, пока продолжала карабкаться на высокую стену без единого выступа. И об этом размышляла, когда, оказавшись на самом верху, мое тело пронзило сильнейшим разрядом тока.

– Сашка Лисичкин, ты негодяй! – взвыла я, падая с забора обратно в сад.

Сильно ударившись головой и всем телом, я застонала. Но первым делом принялась осматривать не свое тело, а питомца, который все ещё сидел у меня за пазухой.

– Ты в порядке, малыш? – спросила я каркающим голосом.

В ответ на мой вопрос из горловины джинсовки показалась приплюснутая морда с мокрым носиком, который ткнулся мне в лицо.

– Я тоже в порядке, малыш, – попыталась я успокоить питомца, который был обеспокоен за меня не меньше, чем я за него.