Конец или новое начало

Я была на них в разных местах, застигнутая за самыми разнообразными занятиями.

Он словно ловил оттенки моих эмоций и состояний…

Вот я гуляю с ним в парке, на лице безмятежная легкая улыбка. Приемлемо…

Вот я нагибаюсь завязать распустившуюся шнуровку на ботинке во время физической подготовки. Возмутительно, но тоже по сравнению с другими снимками терпимо…

Вот на моем лице выражение блаженства, когда после долгого трудового дня меня принимает в свои объятия кровать. Как он сделал это фото? Как?!.

Вот я чихаю, и лицо у меня забавно сморщилось, и все бы ничего, но это происходит, когда я стою в общественном женском туалете. Как он сделал и это фото тоже?..

Вот я сплю, и на моем лице виден след от подушки. Ужас! Тихий ужас!..

И как вишенка на торте – серия снимков, где я голая в купальне…

Это просто ни в какие ворота!..

Чуть отойдя от первого шока, я огляделась по сторонам.

Постойте… Что это? Это же…

Я поперхнулась воздухом.

На его подушке лежали мои трусики!

Совсем недавно я нигде не могла их найти, все винила прачечную, и вот…

Я взяла их в руки… Грязные! Он трогал мое грязное белье!

Такое чувство, что у меня из ушей пошел пар, так сильно я покраснела…

– Я раскрыт? – позади меня раздался голос наследника.

Я вздрогнула, поспешно пряча трусы в кулаке.

Медленно обернулась к нему…

Пулло смотрел абсолютно безмятежно и без малейшей тени раскаяния:

– Один вопросик, сладчайшая моя, ты заглядывала в шкаф?

Мой взгляд тут же устремился в направлении этого предмета мебели.

– Нет…– медленно проговорила я.

Надо же, голос меня все еще слушается… В этот момент я чувствовала страстное и почти нестерпимое желание кинуться в свою комнату и поорать как следует в подушку, но пока что держалась.

Пулло облегченно перевел дух.

– Слава богам! А то я уж испугался! – и он широко мне улыбнулся.

Я не буду думать о том, что у него там!

Не буду! Не буду, я сказала!!!

Так ничего ему и не сказав, на негнущихся ногах я пошла к себе, и, наконец, за закрытой дверью своей комнаты, дала волю своим эмоциям.

А потом пришлось наглотаться успокоительного…

Все! Больше никаких визитов на его территорию!..

Краска желтая.

Открывая дверь для выхода утром из наших комнат, точно я не ожидала увидеть ее на пороге.

Незнакомка по-акульи широко мне улыбнулась.

Где-то я уже видела похожую улыбку… Не далее, как вздох назад.

И точно, как только незнакомка увидела за моей спиной наследника, то сразу же широко расставила для объятий руки.

– Пухленький мой! Представь меня своей женушке, а то я до сих пор не могу ее обнять, а так хочется!

Выражения лица наследника я не видела, он был за моей спиной, а с лица женщины не слезала все та же широчайшая улыбка во все зубы.

– Познакомься, это моя мать – Иокаста, – голос Пулло прозвучал как-то подозрительно глухо.

– Очень приятно познакомиться,– я склонила голову в вежливом поклоне.

– Дай уже поскорее обнять тебя! – и Иокаста, не медля, заключила меня в крепкие объятия. Немного странные по-правде…

Она сдавливала руки, и тут же отпускала, опускаясь немного ниже, и снова сдавливала. И так сверху вниз до почти неприличного уровня.

Она что… Ощупывает меня? Зачем?

Я обернулась к мужу, ища подсказки. Но выражение его лица было – копия материнского.

Подсказок не будет,– поняла я.

Что же, попробуем плыть по течению, посмотрим, куда оно меня вынесет.

Бурная река по имени Иокаста закрутила меня в водовороте вопросов, шлепнула несколько раз о камни фактов-подробностей из детства Пулло, и вынесла меня, обессиленную, на мягкий песчаный берег кровати в моей комнате…

– Кругляшик мой! Принеси, пожалуйста, сундучок с гостинцами, я оставила его у портала. Какая жалость, у него сломалось колесо! – свекровь часто-часто заморгала, широко раскрыв огромные глаза цвета спелой вишни.

Улыбка Пулло стала напряженной.

– Хоро-шо-о…– последняя часть слова прозвучала уже за дверью, так быстро он исчез.