«Серая шейка», или Предчувствие любви

Была практика и в аналитических лабораториях, которые следили за технологическим процессом на разных стадиях. Механизм всех превращений, начиная с сырья и кончая фасованием лекарственных растворов, был понятен девушкам, так как многие манипуляции с веществами ими проделывались в учебных лабораториях, хотя и в меньших масштабах. Работать было интересно. У них всё получалось, и их за это сотрудники цеха уважали. Да и отношения у Наташи с Ириной были тоже хорошие, доверительные. Как-то при случае, Наташа обмолвилась, что она, мол, накануне практики вышла замуж. Это настолько удивило Иру, что та долго хлопала ресницами, прежде чем смогла спросить: кто Наташин избранник и где он сейчас. Пришлось Наташе немного приоткрыть тайну своего замужества и даже показать паспорт с отметкой о регистрации.

Спустя три недели, по возвращении с завода Наташа увидела стоящего около школы Володю. Её удивлению не было предела.

– Ты как тут очутился?! И как ты меня нашёл?!

– А что тут сложного. У меня задатки разведчика. Я знал, на каком заводе у вас практика. Разыскал завод, обратился на проходную завода, но там меня не пустили. После того, как я предъявил паспорт с отметкой о регистрации, дежурный позвонил в отдел кадров, там подтвердили, что студентка Васильева действительно проходит практику на заводе. А так как рабочий день был в самом разгаре, то мне предложили дожидаться тебя не около завода, а около школы.

– Обожди, ты так рассказываешь, как будто этот завод в Алма-Ате? А как ты вообще смог уехать из погранучилища? Это что? Дезертирство?!

– Не переживай, всё законно! А ты что, мне не рада? Давай поцелуемся!

– Володя! Ведь нас все видят! И никто же не знает, что я вышла замуж и что ты мой муж.

– Никто-никто?! Ну, тогда ты годишься в партизаны. Рассказываю… Официально я числюсь на сборах. В данный момент я в качестве запасного члена сборной по гимнастике должен сидеть в поезде Алма-Ата – Москва. У нас в Москве сначала будут сборы, а потом Всесоюзные соревнования. Я уговорил своего тренера разрешить мне сойти в Чимкенте. Договорились, что если что, то по телеграмме до востребования я должен срочно вылететь в Москву. Вот так я оказался здесь. Как я могу где-то выступать и что-то делать, если моя голова занята другим. На последних тренировках я настолько плохо все делал на снарядах, что Самуил Яковлевич меня перевёл в запасные, – в конце своего объяснения Володя с мольбой вымолвил. – Я по тебе соскучился, и я хочу быть с тобою рядом. Давай, поцелуемся!

– Да, уговаривать ты умеешь. Вот и меня уговорил расписаться. Ну и что мы имеем? Это что – медовый месяц?! Ты говоришь: рядом со мной. А рядом, это где? Как ты себе это представляешь?

– Я пойду к завхозу школы, попрошу, может быть нам дадут место в каком-нибудь классе.

– Что?! Вова, ты что сдурел? Я, чтобы на виду у всех наших валялась с тобой где-нибудь здесь на полу? Да я и так не знаю, как всем объяснить твоё появление здесь. Никто же не поверит, что я вышла замуж. Тут у нас итак две девицы уединились в одном из классов, спят там на матрасах на полу. Поговаривают, что они с другого хода водят к себе каких-то гостей. Ты хочешь, чтобы и обо мне судачили? Ведь никому рот не закроешь. Неужели мне нужно будет всем паспорт показывать и каждый вечер доказывать, что ты мне законный муж! Откровенно, я и сама до сих пор не верю в своё замужество. И зачем мне всё это надо?!..

Мысль, что все на факультете будут знать о том, как низко она пала, «пошла по рукам», спит на полу в какой-то школе уже с третьим претендентом на её сердце, повергли Наташу в ужас, и от этого на её глазах навернулись слёзы.

– Наташа, извини, если я сказал что-то не то. А не веришь ты в замужество потому, что мы с тобой до сих пор не были близки. Неужели, ты этого не хочешь?

– Ой, о чём это ты?! Я право… ну-у-у… не знаю… что это такое. Но только не в школе! Умоляю тебя! Мне как-то не комфортно, стыдно… Здесь, на виду у всех наших я не могу, ведь потом на факультете все будут обсуждать меня, начнутся разговоры, почему я никому и ничего не рассказала. Почему утаила от всех, что у меня была регистрация, и почему не было свадьбы! Кстати мне и самой пока не понятно, почему у нас не так, как это обычно положено. Ты меня всё торопил, запугал своим повешеньем. Ну, а мама тоже странно себя повела, запретила мне вообще говорить на эту тему с кем-либо. «Молчи… не говори… так надо…»

Наташа не сказала, что самой главной причиной её нежелания афишировать свои семейные отношения среди сокурсников, является ещё не забытые никем её отношения со Слепаковым и Зориным. Другие девушки, возможно, гордились бы, что они «разбили» сердце не одному поклоннику. Но только не Наташа. Она чувствовала только вину и смущение. В это время на улице показалось Ирина.

– Наташа, ты будешь ужинать? Я уже всё разогрела.

– Ира, познакомься, это мой муж, Владимир.

– А я так и подумала. Так пойдёмте, все вместе и перекусим из того, что есть.

После ужина Наташа вышла с Володей во двор школы на спортплощадку, там они присели на лавочку, да так и просидели на ней до темноты. Идти гулять по совершенно незнакомому им вечернему городу, населённому южным народом, им не хотелось. А во дворе школы было комфортно и безопасно. Во двор выходили только окна длинного школьного коридора, двери которого для всех практиканток были закрыты на замок. И только две девушки их группы, которые перебрались жить в один из классов, имели от него ключи. И единственные глаза, которые могли бы увидеть наших молодожёнов, были только их глаза. Наташа постоянно испытывала дискомфорт от этих окон. Молодые о чём-то говорили, каждый рассказывал что-то из своей жизни, о родных, об учёбе. Украдкой, время от времени, они целовались.

– Володя, а где же ты собираешься заночевать? Ты хоть как-то рассчитывал, где устроишься, пока твоя команда будет на соревнованиях в Москве?

– Да вот дождусь рассвета и поеду по одному адресу. Мне его дал Нурик. Здесь живёт его родной брат. Обещал, что меня приютят, если что. Мы теперь с Нуриком как бы породнились, ведь он у нас на регистрации был свидетелем. А у местного населения это очень важный факт, мне не дадут пропасть. Договорюсь, а завтра вечером мы снова встретимся.

– Тогда я с тобой здесь побуду, раз тебе всё равно придётся ждать рассвета. Хотя спать ужасно хочется. О, уже три часа ночи! А мне завтра к восьми на работу… Да не завтра! А уже сегодня!

– Иди спать, а я здесь на лавочке пристроюсь, или пойду в скверик, там тоже лавочки есть.

Рядом со школьным двором чернела тёмной массой рощица. В дневное время она выглядела не так мрачно, как сейчас.

– Вова, я лучше побуду с тобой. Здесь во дворе к тебе может пристать сторож, и выгнать тебя, так как это школьная территория, и ты не студент. А в рощу я не советую тебе ходить ночью. Нас предупреждали, что район завода не очень благополучный в плане криминала. Там, если не бандиты, то милиция к тебе может предъявить претензии: почему спишь на лавочке. Так что сиди здесь и не дёргайся, а я с тобой.

Вскоре стало светать. Роща уже выглядела не так устрашающе, и молодожёны решили изменить свою дислокацию и немного прогуляться. Было уже пять часов утра. Скоро начнут ходить автобусы, и Володя сможет поехать к брату Нурика. В роще был полумрак, но всё хорошо просматривалось из одного конца аллеи в другой её конец. Володя предложил лечь рядышком на одну из скамеек. Такое предложение Наташу ужасно расстроило. «Неужели он так плохо обо мне думает, что я буду лежать с ним в этом чужом городе, в чужом сквере, на чужой скамейке. Неужели я в нём ошиблась? Я что женщина лёгкого поведения!? Я ему доверилась, пощадила его чувства, так почему он не щадит мои!» Хорошо, что молодожён не стал настаивать и сразу отступился от своих крамольных планов, когда увидел реакцию своей любимой. Но ему-то так хотелось… И ему было без разницы, где лечь спать со своей законной супругой.

А Наташе уже надоело это скитание в ночи. Молодые походили немного по аллеям, разминая затёкшие от долгого сидения ноги. Потом Володя проводил Наташу до дверей школы и ушёл в сторону ближайшей остановки автобуса.

Вечером после работы Володя поджидал свою любимую около проходной и сразу же сообщил, что сегодня они идут в гости к брату Нурика, который живёт в своём доме на противоположной окраине города.

Около часа молодожёны добирались до этой окраины. Их там уже ждали, провели в просторную беседку в саду. Пол беседки был застелен кошмой, на ней были разбросаны подушки, а в центре на низеньком столике горой были разложены виноград, персики, яблоки, черешня, в мисочках – грецкие орехи, изюм, конфеты, тут же высилась гора узбекских лепёшек, то есть всё то, чем была богата Чимкентская земля. Хозяин дома пригласил приземлиться на кошму и угощаться выставленными дарами своего сада. Он разломал лепёшки на крупные куски, а хозяйка разлила по пиалам ароматный чай с молоком.

Володя вёл неспешную беседу с братом Нурика. Говорили и о нём, его успехах в спорте, и о других видах спорта, так как оказалось, что хозяин дома долгое время занимался боксом. Наташа молча наблюдала за хозяйкой, которая за стол не садилась, а только разливала душистый чай с молоком и тут же в саду рядом с очагом, сложенным из кирпича, что-то готовила: резала мясо, обжаривала его в казане, чистила и резала морковь. Поглощая лепешки с фруктами и конфетами и запивая их чаем, Наташа думала, что пришли они не вовремя, так как хозяева явно ждут гостей. Вот, видимо, плов готовят. Значит, примерно через час придут гости. И она о своей догадке шёпотом поведала Володе. На что тот отмахнулся от её опасений.

– Сиди и наслаждайся фруктами и ни о чём не беспокойся.

Время шло. Наташа и Володя наелись фруктов с узбекскими лепёшками, напились чаю с конфетами, и уже собирались подняться из-за стола и раскланяться. Но в это время хозяйка выставила на «стол» блюдо с пловом. Оказывается, этот плов готовили именно для них. У узбеков принято всё готовить в присутствии гостей. А гостями в этот вечер были только Володя с Наташей! Пока гости пьют чай и ведут беседы, хозяйка у всех на виду готовит блюдо с нуля, из свежих продуктов, а не разогревает остатки от предыдущей трапезы.

Какой же это был плов! Рисинка от рисинки блестели от жира и источали чудный аромат! Но, несмотря, на запах и чудесный вкус, плов уже не помещался в усохшие желудки молодожёнов. Из-за стола они еле-еле поднялись, тем более что пришлось вставать с коленок.

Опять они долго ехали через весь город. Володя проводил Наташу до школы и ушёл ночевать к каким-то другим знакомым, а может быть и на вокзал. Ночной приют у брата Нурика у него почему-то не получился. Возможно, из-за большой численности этого дома. Помимо хозяев там проживали старики и куча детей. Но что примечательно, за всё время застолья никто из них не мозолил глаза своим присутствием, а только иногда мелькали где-то на периферии зрения.

На другой вечер молодожёны пошли в гости по другому адресу. Володя разыскал какого-то бывшего спортсмена из общества Динамо. И опять молодую пару приняли с любезностью, но в этот раз их потчевали за обычным столом. Кроме того, им предложили переночевать, когда узнали, что Наташе нужно добираться до общежития химфармзавода на другой конец города, а у Володи никакого угла – хоть снова иди на вокзал.

Жили эти люди также в частном секторе, их дети уже сами имели свои семьи и вылетели из родительского гнезда. Поэтому хозяева предложили гостям на выбор кровать в доме, или в саду. Володя выбрал в саду, надеясь уединиться от окружающих со своей молодой супругой. Но кровать в саду оказалась очень узкой, она стояла около стены дома под окнами одной из комнат. От фонаря над входом в дом сюда проникало достаточно много света. От него не спасала даже стена вьющегося винограда. Пришлось лечь валетом, чтобы хоть как-то разместиться на односпальной кровати. Полночи промучились, ища удобного положения, чтобы свет от лампы не бил в глаза, чтобы пружины старой кровати не упирались в рёбра, чтобы.… В общем, полный дискомфорт!

Утром опять как всегда: Наташа – на завод, а Володя снова был в поисках знакомых, которые смогли бы его приютить с женой. Ведь брачной ночи у них так и не было. Володя ещё в Алма-Ате заручился поддержкой всех, кого знал в городе и имеющих родственников или знакомых в Чимкенте.

Следующая попытка оказалась удачной: он нашёл знакомых своих друзей, которые предоставили молодожёнам гостевой домик в саду. Наконец было уединённое помещение, скрытое от посторонних глаз. Там помимо кровати даже стоял телевизор, кресло, умывальник. Наконец мечта Бушнева осуществилась: Наташа по-настоящему стала его женой, а не только по печати в паспорте. Он был счастлив без меры. А Наташа? А она была в полной растерянности, её обуревали смешанные чувства… «Неужели, это и есть «любовь?»

Как бы далее развивались события неизвестно. Были бы деньги, всё можно было бы решить цивилизованно: снять хоть комнату у какой-нибудь старушки. Но откуда взяться деньгам? Приходилось думать и о том, чтобы они остались хотя бы на обратную дорогу домой. Неожиданно пришло решение и этой проблемы.

На следующий день Наташа с Володей обоюдно решили никуда не ходить и отдохнуть и от гостей, и друг от друга, и выспаться. И это было очень правильное решение, благодаря которому молодожёнам здорово повезло: им выпал шанс решить свою жилищную проблему на время пребывания в Чимкенте.

Только практикантки решили после возвращения с завода поужинать, как к ним зашёл комендант, отвечающий за жилой фонд завода. Он собрал всех студенток и объяснил им возникшую у них проблему. Город выделил для завода трёхкомнатную квартиру для молодых специалистов. Квартира находилась в новом микрорайоне на другом конце города. Она пустовала, и её нужно было срочно занять. Приезд специалистов ожидался не раньше середины августа, и было опасение потерять эту жилплощадь. Временно поселить там, кого попало, опасно, так как в городе, как и везде в стране была проблема с жильём. Можно поселить, но как потом выселить через месяц? И было принято решение: временно разместить там студенток-практиканток, которые, с одной стороны, были бы рады таким комфортным условиям проживания, а с другой стороны, у них через две недели закончится практика, и они уедут домой. Причём, переселять всех студенток не было необходимости, достаточно было найти двух-трёх добровольцев.

Но девушки все сразу запротестовали: они не хотели менять нажитое место. А перспектива каждый день добираться до завода в душном городском транспорте всех просто пугала. Не нужно забывать, что это был юг, жара здесь в июле ужасная, до 40 градусов в тени. Асфальт на солнце плавился. А тут завод под боком, район старый, озеленённый. Да и школа деревянная, а не крупнопанельная, как дома в новых микрорайонах. В ней даже в жару было комфортно. Ну а то, что все удобства во дворе, молодёжь не очень пугало, так как сельхозработы их приучили и к более тяжёлым условиям проживания. И как только комендант не расписывал преимущества новой квартиры, практикантки дружно отказывались.

Выручила всех житейская смекалка Ирины. Она, зная о том, какие неудобства испытывает её подруга в связи с приездом мужа, толкнула её в бок и зашептала на ухо:

– Наташа, ты что теряешься? Вам же с мужем негде жить, так соглашайся! Если не возражаешь, то и я бы не отказалась пожить в новой квартире. Давно об этом мечтаю. Ну а то, что далеко ездить, мне не привыкать.

Наташа обрадовалась такой возможности решить свои жилищные проблемы и поспешила выступить с заявлением:

– Разрешите нам с Ириной переехать в эту квартиру. Но при условии, что с нами там будет находиться и мой муж.

Раздались удивленные возгласы её сокурсниц:

– Наташка, ты когда успела обзавестись мужем? А почему мы ничего не знаем? А свадьба была? Так это твой муж около тебя последнее время крутится? А мы уже ненароком подумали, что ты тут себе нового ухажёра нашла!

– Регистрация была перед самым моим отъездом на практику. По идее у нас ещё продолжается медовый месяц. Я вот сейчас вам и паспорт покажу, – при этих словах Наташа протянула паспорт коменданту.

– Добро! Всё правильно, регистрация 15 июня! Тогда быстренько собирайте свои вещички, я вас довезу до нового места проживания, отдам ключи и расскажу, как добираться до завода. Только обратной дороги в школу у вас не будет, уж потерпите две недели, тем более у вас там будет охранник – ваш муж, – и комендант весело подмигнул Наташе. Он был очень рад такому решению проблемы, иначе – хоть сам там ночуй.

Девушки побросали свои вещи и кастрюльки в чемоданчики и сетки, скатали постельные принадлежности и всё погрузили в уазик. Пришлось ехать через весь город. Приехали в новый микрорайон. А там только одни четырёх – и пятиэтажные дома и ни одного деревца. Хорошо хоть уже были заасфальтированы дорожки между домами, и остановка городского транспорта оказалась рядом с домом. Вся новенькая, сверкающая свежей краской квартира была на 4 этаже. Комендант вручил девушкам ключи и, довольный удачно проведённой операцией по заселению новой жилплощади, удалился. Ну а девушки стали осваивать новую территорию.

В каждой комнате лежали ещё несобранные кровати, и больше ничего не было. Но был свет, холодная и горячая вода, газ, туалет, ванная. Пожить в квартире с удобствами – это была тайная мечта обеих девушек. Ведь они выросли в многодетных семьях, в старых, тесных и неблагоустроенных жилищах с удобствами во дворе. Поэтому такой поворот событий их очень устраивал во всех отношениях.

На другой день приятный сюрприз уже ожидал Володю. Он встретил свою Наташу около проходной завода с предложением сходить в кино и хоть там пообжиматься, так как варианты сходить к кому-то в гости у него иссякли. А тут, оказывается, его ожидает отдельная комната в комфортабельной квартире. Похоже, «медовый месяц» все-таки состоится! Пусть не «медовый месяц», а только две «медовые недели». Но это всё-таки лучше, чем ничего.

И вот с того дня по утрам Наташа с Ириной спешили на завод, а Володя уходил в местный спортзал общества «Динамо». Он умудрился и тут уговорить местного тренера дать ему возможность поработать на спортивных снарядах, чтобы не терять свою квалификацию. Теперь молодожёны не метались вечерами по городу в поисках пристанища. После работы они все вместе с Ирой ужинали, а потом расходились по своим комнатам.

В выходные дни Наташа с Володей решили расширить свои представления о Чимкенте. Как живут горожане и как они встречают гостей, даже непрошенных, они уже знали. А вот как они отдыхают? Чимкентцы очень восторженно им рассказывали о своей зоне отдыха за городом – водохранилище «Бадан». Для жаркого и сухого климата это место для многих горожан стало любимым во время летнего сезона. Там можно было купаться в тёплой воде, загорать на песчаных пляжах, кататься на лодках, водных велосипедах, играть в волейбол.

И вот Володя со своей Натулей разыскали конечную остановку автобуса, который курсировал между городом и зоной отдыха. Несмотря на огромную толпу желающих уехать из жаркого и душного города на водные глади «Бадана», очередь на посадку продвигалась достаточно быстро. Молодожёнам даже посчастливилось занять сидячие места, расположенные напротив выхода из автобуса. Так как желающих побыстрее добраться до воды было много, то помимо сидячих мест все проходы были также заняты людьми, в основном молодёжью. Наши же герои сидели в достаточно комфортных условиях, а Володя – даже около окна.

Через пыльные окна автобуса были видны меняющиеся пейзажи: пригороды Чимкента, частные дома с садами, затем выжженная степь с чахлыми молодыми деревцами вдоль трассы. Наконец, вдалеке появилась полоска голубой глади, которая с каждой минутой расширялась, захватывая собой горизонт.

От радости, что их поездка в душном автобусе подходит к концу, Володя начал прикалываться. На одном из поворотов дороги он расслабленно, закрыв глаза, навалился на Наташу. Она такому давлению не поддалась, устояла и в ответ оттолкнула его к окну. И ему такая гимнастика понравилась. Он стал периодически, раскачиваясь из стороны в сторону, снова и снова валиться на Наташу. А та снова и снова стойко держалась за своё место, ухватившись за сиденье руками. Причём Наташе делать это было сложнее: она сидела у прохода, где стояли люди.

– Володя, кончай баловаться! Смотри, мы уже въехали на главную аллею, а вон там вдалеке и центральный вход.

Но Владимир не унимался. В это время шофёр резко на скорости развернул машину по кругу вокруг огромной цветочной клумбы перед центральным входом в зону отдыха и резко остановился. Как раз в этот момент Володя всей тяжестью навалился на девушку. Центробежная сила увеличила давление на её хрупкие руки, и она не смогла удержаться за сидение. И наши молодожёны, как две матрёшки, кубарем скатились со своих мест в ноги толпившихся у выхода пассажиров. Те ничего не поняв, вежливо расступились перед парочкой дуралеев, дав им возможность самим подняться и первыми выбраться из автобуса.

Стыд и позор! Два молодых здоровых человека не удержались на своих сиденьях и свалились на пол! А ведь были трезвые! Вот до чего могут довести невинные шалости в общественном месте. Наташа ужасно расстроилась, ей было стыдно за своё падение и валяние в чьих-то ногах. И виновником этого позора был её муж! У… как она рассердилась на него! Она пулей выскочила из автобуса и, ничего не говоря, побежала подальше и от главного входа, и от автобуса с пассажирами. А Володя за ней.

– Наташа! Наташа! Подожди!.. Ну не ожидал я, что автобус так резко развернётся. Ну, прости ты меня, дурака!

Постепенно успокаиваясь, девушка стала замедлять свой бег. Её мозг снова и снова прокручивал всю позорную сцену их падения. «Надо же, валялись в ногах пассажиров! Умудрились свалиться, как маленькие! Да, опозорились, так опозорились!»

Постепенно гневные воспоминания стали сменяться на более комичное восприятие всего случившегося. «Вот смех-то! Свалились под ноги на грязный заплёванный пол! Хорошо хоть стоящие рядом пассажиры удержались на своих ногах и тоже не повалились как оловянные солдатики. Тогда бы весь автобус катался по полу. Да! Сфотографировать бы всё это!»

Наташа сначала начала улыбаться, потом откровенно смеяться, а затем просто хохотать, приседая и держась за живот. Она хохотала без остановки до слёз. После этого успокоилась, а на попытку Володи ещё раз оправдаться, примирительно махнула рукой:

– Да ладно, забудь! Хотя такое вряд ли когда-нибудь забудется.

Такой свой конфуз на виду большого числа людей ей вспоминался потом не один раз. И она всегда начинала смеяться как бы без причины для окружающих. Из её памяти полностью стёрлись гнев и возмущение на своего супруга, и осталась только ирония над своей слабостью и неуклюжестью.

На водохранилище молодожёны провели весь день. Много купались, катались на лодках. Там Володя научил Наташу впервые держаться на воде и плавать разными стилями, даже на спине. Правда, плавать – это громко сказано. Наташа делала 5–8 плавательных движений, и её запал кончался. Ей нужно было обязательно встать на ноги и почувствовать ими дно. Никакие уговоры и ухищрения Володи не помогали. Несколько гребков и у Наташи начинался психоз. Её дыхание учащалось, как только она теряла уверенность в том, что под ногами дно близко.

Причину такого поведения Натальи можно было бы объяснить тем, что в детстве она тонула. Как-то в начале летних каникул девчонки её класса договорились пойти в парк Горького. Там на одном из озёр был дикий пляж. Негласно купаться там запрещалось, так как дно озера было неровное с глубокими ямами. Девчонки этого не знали. Никто из них плавать не умел, и они решили промерить дно ногами, чтобы застолбить территорию, за которую заходить будет опасно. И вот восемь бывших второклашек, взявшись за руки, фронтом пошли с берега в воду, как шеренга солдат на марше.

Когда вода дошла Наташке до груди, её ноги неожиданно соскользнулись с глинистого края подводной ямы, и она с головой погрузилась в воду. Дна не было! Девочки, держащие её с двух сторон, разжали руки и с визгом помчались к берегу. А Наташка? А она барахталась в мутной глинистой воде, то погружаясь вниз, то выныривая на поверхность. Страх постепенно сковывал её тело, движения становились всё более вялыми, воздуха не хватало, рот был уже заполнен грязной водой, пахнущей тиной. Ноги её до дна не доставали, но временами она натыкалась на скользкий обрыв в яму, с которого она неизменно срывалась и снова полностью погружалась в воду. Тем не менее, мысль работала: где край обрыва – там спасение, и она стала усиленно дергаться именно в этом направлении. Наконец, в очередной раз, вынырнув из воды, одновременно с глотком воздуха она почувствовала под ногами твёрдую почву.

Сколько длилась её борьба за жизнь? Её казалось, что прошла вечность. Когда она обессиленная впервые обрела под ногами твердое дно и стала выбираться на берег, её подружки уже были на травке около своих вещей. Они все галдели, что-то кричали друг дружке, не замечая, что Наташки среди них нет. Все громко что-то рассказывали, нервно смеялись, но никто даже не обернулся в сторону Наташи, никто не бросился ей на помощь. И то, что она реально могла утонуть, никому не пришло в голову. Наташа присела на берегу, голова её кружилась, от озёрной воды её мутило, кровь билась в висках… И вот с тех пор она стала панически бояться не только высоты, но и водной глубины.