Марико

III

Война

Жизнь в новой квартире стала радостнее и веселее. Интеллигентные, воспитанные соседи не задавали лишних вопросов. – Мама, сегодня идем в школу подавать документы, помнишь?– спросила Марико, пытаясь накормить Ирму манной кашей.

– Перестань силой засовывать ребенку в рот еду,– сказала Геля, ставя на стол любимый внучкой омлет,– конечно помню. А в чем дело? Ты передумала?

–Как я могу передумать! Мне нужен аттестат, переживаю. Пропустила два года. Амиран настоял, чтобы дочь еще год, после родов, провела дома. «Здоровье матери и ребенка важнее всего» – заявил он. Геля, вспомнив свои роды и постоянные болезни Нино, согласилась.

–Марико, два года конечно много. Выглядишь ты не школьницей, но ничего. Заплетем косы, наденешь скромное платье.

Директор школы, молодая женщина с короткой стрижкой, веселыми глазами и озорной улыбкой, одновременно делала несколько дел: подписывала документы, разговаривала по телефону и махала руками, прося всех выйти из кабинета

Наконец, закончив неотложные дела и положив трубку, она вопросительно посмотрела на Гелю

– Нам назначено, мы записывались у секретаря, – ответила она, подходя к столу.

– Хорошо, здравствуйте, садитесь, пожалуйста, меня зовут Серафима Павловна.

–Мы переехали в этот район, переводим дочь в новую школу,– Геля показала рукой на Марико.

–Понятно, данным вопросом занимается завуч школы Геннадий Петрович, вам к нему.

– У нас не совсем простой переход. Дело в том , что девочка пропустила два года. Не сомневайтесь, программу предыдущих классов она не забыла. С ней занимался отец. Он профессор. Мы бы хотели, чтобы она пошла в выпускной класс. – Папа профессор – это хорошо, только, причем тут ваша девочка? За нее, ходить в школу, он не будет, – Серафима Павловна, вышла из-за стола.

– Папа, действительно, не причем. Я много занималась сама. Свободно говорю на 3 языках: немецком, русском, и грузинском. Обязательно выучу английский. Задайте мне любой вопрос по физике, химии, литературе из школьной программы,– сказала Марико.

Директор с удивлением посмотрела на необычную ученицу, но промолчала.

–У нее есть значок «Юный Ворошиловский стрелок» – непонятно зачем, сказала Геля и добавила «Она с детства росла самостоятельной девочкой. В 5 лет читала книжки и могла пересказать любой абзац из слова в слово. Запоминала телефонные номера, едва взглянув на цифры»

–Мама, что ты говоришь ерунду,– остановила ее Марико.

– Извините,– смутилась Геля.

–Значит так,– Серафима Петровна, снова села за стол. – Девочка хорошая, умная. Ясно, вы что-то скрываете, но думаю не очень серьезное, вдаваться в подробности не буду, – неожиданно сказала Серафима Петровна, поразив Гелю своей проницательностью. – А где девочка училась в 8 классе?

– В Москве. У нее всегда по всем предметам были отличные отметки.

– Из московской школы документы принесите, хочу посмотреть, А сейчас до свидания.

–Марико, ты понимаешь, что врать никогда нельзя, всегда заканчивается плохо,– раздраженно сказала Геля, как только они вышли на улицу.

– Мама, что ты имеешь в виду?

–Так на будущее.

– Всегда бывают исключения, – заявила Марико. – Меня волнует другое, как я буду сидеть за партой с детьми,

– Успокойся, 9 учебных месяцев пролетят быстро. В ученической форме совсем не будешь отличаться.

В 1940 году Марико благополучно окончила школу и поступила в МГПИИЯ (Педагогический институт иностранных языков). Училась она легко и с интересом. Ее избрали комсоргом факультета.

Наступил 1941 год. События в мире не давали спокойно спать. Гитлеровская армия захватывала все новые и новые государства. На кухне, шепотом, в кругу семьи, обсуждали приближение войны.

«А как же договор о не нападении?»– спросила Геля, понимая, что муж не сомневается в скорой войне.

«Отвлекающий маневр,– ответил Амиран. – Ты своими глазами видела, на какие мерзкие поступки способен Гитлер».

– Амиран, может, ты ошибаешься,– поддержал Гелю дядя Гурам. – Договор о не нападении подписан важными государственными людьми.

– Буду только рад, если ошибаюсь. Гелю с девочками надо срочно отправить в Тбилиси. Если начнется война, все силы будут брошены на взятие Москвы.

Встретив соседа, Илью Семеновича, отца многодетной семьи, Амиран изменил своему правилу: никогда не давать советов, если не спрашивают, и тихо сказал: «Слышал, у вашей жены родители живут в Сибири. Времена не спокойные. Может пока не поздно отправить детей».

«Если война и начнется, в чем я сомневаюсь, до Москвы немцы не дойдут. Остановим у границы» – услышал он в ответ. Так думали многие.

Открытие Академии наук в Тбилиси состоялось в феврале 1941 года. Дядю Гурама сразу перевели. С ним уехали Геля, Нино и Ирма. Профессора Тавгаридзе попросили закончить учебный год, принять экзамены у студентов. Марико осталась с отцом.

О начале войны по радио сообщил народный комиссар иностранных дел СССР В.М. Молотов 22 июня в 12часов 15 минут. Сталин мотивировал свой отказ от выступления политическими мотивами. Впоследствии, все сводки с фронта, будет читать Юрий Левитан.

Амиран поехал на митинг, состоявшийся в Коммунистической аудитории университета. Марико попросила взять ее с собой. После многочисленных выступлений, каждый хотел сказать о своей любви к Родине, Сталину, была принята резолюция: Считать всех комсомольцев полностью мобилизованными.

«Марико, не надо рваться на фронт,– попросил Амиран , когда они вернулись домой. – Война не женское дело. И не надо говорить, что ты об этом не думала. Я вижу в твоих глазах желание и решимость»

Через два дня после начала войны, в газете «Красная звезда» были опубликованы стихи В. Лебедева-Кумача» «Священная война»

Вставай, страна огромная,

Вставай на смертный бой.

С фашисткой силой темною

С проклятою ордой!

Композитор А. Александров написал к стихам музыку. И, начиная с 15 октября 1941, когда фашисты подошли на расстояние 100 километров от Москвы, песня стала каждый день звучать по радио, после боя кремлевских курантов.

Стихи были пропитаны патриотизмом и так взяли Амирана за душу, что он, не сказав, дочери о своем решении, направился в военкомат. Медкомиссия признала его не годным к строевой службе из-за зрения. А пожилая женщина, врач – окулист, посоветовала срочно обратиться к оперирующему специалисту. Амиран и сам стал замечать, что вечером, видит совсем, плохо даже в очках.

За несколько месяцев город опустел. Приняли решение об эвакуации заводов, институтов, театров. Профессор Тавгаридзе остался в Москве для защиты зданий и фондов университета.

В феврале 1942 года, Марико пришла домой поздно, собрала вещи в чемодан и, обняв отца, сказала: «Папочка, я поживу у подруги, рядом с институтом, не волнуйся. Буду звонить»

Про подругу Амиран не поверил, но спокойно ответил: «Хорошо, только, звони чаще»

«Я тебя люблю»– прошептала Марико и, не оглядываясь, ушла.

Раз или два в месяц она действительно звонила и веселым голосом сообщала, что у нее все отлично. Забеспокоился Амиран и решил поехать в институт, когда прошло два месяца, без звонка. Он понимал, что в институте о Марико скорее всего, ничего не знают. Но сидеть без дела, не мог! Долгожданный звонок раздался, когда Амиран надевал пальто в прихожей. Облегченно вздохнув, он взял трубку. Незнакомый мужчина попросил о встрече. И добавил: «Я от Марико» Пришлось пригласить его домой. Открыв дверь, Амиран увидел высокого парня в военной форме. Гость, показал документы и, отказавшись пройти в комнату, тихо произнес: «Амиран Шалвович, в ближайший год Марико в Москве не будет. Звонить, не сможет, но вам будут о ней сообщать. Я обещаю, за ней присмотреть. Больше ничего сказать не могу. И так нарушил приказ, и по просьбе Марико зашел к вам. Думаю, где она вы сами понимаете».

Конечно, Амиран понимал. Дочь без акцента говорит на немецком, и 10 лет жила в Берлине. Стреляет, плавает, у нее разряд по легкой атлетике.

–А сейчас она в Москве?– тихо спросил Амиран.

–Да, мы в 101 школе при НКВД. Но я ничего не говорил. Амиран с благодарностью пожал парню руку, а когда за ним закрылась дверь, поймал себя на странной мысли: «Мы с ним уже встречались». Открытый взгляд, приветливая улыбка и родинка над губой. Немного подумав, понял, что парень похож на Ирму, вернее внучка похожа на него. Он сходил за фотографией и был поражен сходством. «О Господи,– Амиран тяжело вздохнул и опустился на стул. Отец Ирмы! И, он точно, не знает о рождении дочери».

В 1942 году сводки с фронта, наконец, стали звучать оптимистичнее. Наша армия переходила в наступление. Амиран жил нечастыми письмами из Тбилиси и сообщениями от Марико. О переводе его в Грузию никто не вспоминал. А он считал не возможным, в такое сложное время, напоминать о себе. В сентябре 1943 года в университет пришли первокурсники. Началась обычная работа. 2 февраля была победоносно завершена Сталинградская битва И народ поверил в скорую победу Москвичи стали ходить в кино, участвовать в соревнованиях, отмечать праздники. В декабре 1943 года возобновил работу театр имени Ермоловой. В газетах появились сообщения мирной жизни: "в метро установили автомат для продажи билетов, На фабрике увеличилось производство валенок" За год позвонили всего два раза. Женский голос, спокойно и четко сообщил: «У Марико все в порядке. Передает вам привет» «Если бы что-то случилось, не стали скрывать – успокаивал себя Амиран. «Буду надеяться, она вернется домой раньше Гели».

Жене, о том, что Марико нет в Москве, он не писал. От сердечного приступа, скоропостижно скончался отец. Мама и дядя Гурам заметно постарели, требовали внимания. А еще две маленькие девочки.

В апреле и мае 1945 года Амиран проводил у радиоприемника, ожидая сообщения об окончании войны.

Оно прозвучало 9 мая, в 6 часов утра, когда он собирался на работу. Последние слова сообщения навсегда остались в его памяти. «Сегодня, 9 мая, в 22-00 часа, столица нашей родины, салютует 33 артиллерийскими залпами из тысячи орудий» Амиран быстро оделся и вышел на улицу. Находиться одному в пустой квартире не мог. Царило всеобщее ликование. Его обнимали и целовали незнакомые люди.

В августе, к началу учебного года, вернулась Геля, с заметно повзрослевшими, за 4 года, девочками. Нино шла в 4 , а Ирма в 1 класс.

–Где Марико?– спросила Геля, как только уложила девочек спать.

–Не знаю,– ответил он, стараясь не встречаться с женой взглядом.

–Как не знаешь? Посмотри на меня и немедленно рассказывай правду.

Выслушав мужа, Геля занервничала: «Амиран, надо куда – то идти, выяснять. Например, в военкомат. Война закончилась, а Марико не вернулась»

– Нам надо идти в НКГБ.

–Причем тут государственная безопасность,– удивилась Геля, но взглянув на мужа, и по его грустным и тревожным глазам все поняла, стало трудно дышать.

– Вот так всегда, Марико делает, что хочет,– тихо сказала она и заплакала.

–Не плач,– стал успокаивать ее Амиран, -последний раз звонили три месяца назад, у нее все в порядке. Но на прием я обязательно запишусь, если, конечно, меня кто-нибудь примет.

Проверив документы, Амирана проводили в кабинет на втором этаже. За столом сидел крупный седой мужчина в звании полковника. Он встал, пожал руку и пригласил сесть.

–За 3 года ни одного письма, только скупые казенные сообщения, жена сильно переживает,– стараясь говорить сдержанно, начал разговор Амиран.– У Марико растет дочь, она не помнит маму.

–Понимаю, у самого был сын. Погиб в Венгрии, остались две девочки. Амиран Шалвович, вы воспитали замечательную дочь. Где она сейчас, не знаю, но могу вас успокоить: жива и возможно скоро вернется домой. Если, друзья или знакомые будут интересоваться: «Где Марико?», отвечайте в Грузии. Живет с бабушкой, которой требуется уход. Принято решение, оставить за вашей семьей, занимаемую, квартиру. Ваш перевод в Грузию – отменили.

– Спасибо, – сказал Амиран, вставая,– мне можно идти?

– О Марико, к сожалению, больше ничего добавить не могу. До свидания. Выйдя на улицу, Амиран решил прогуляться. Осень была его любимым временем года. «Да, видимо отъезд в Грузию, откладывается до пенсии,– с горечью подумал он.

IV

Марико

Марико появилась дома только в феврале 1947 года. Открыв дверь, Геля увидела перед собой странно одетую женщину. На голове пуховый платок, закрывающий половину лица. На ногах, растоптанные ботинки. Пальто черного цвета было велико примерно на 2 размера. «Вам телеграмма»,– громко сказала она и без приглашения зашла в квартиру, закрыв дверь. Геля удивилась, такому поведению почтальона, но промолчала. Женщина стала разматывать платок и уже знакомым голосом произнесла: «Здравствуй мама». У Гели подкосились ноги. Перед ней стояла Марико.

– Амиран,– закричала она и, обняв, начала покрывать лицо дочери поцелуями.

– Мамочка, успокойся, пожалуйста, успокойся, – повторяла Марико, поглаживая ее по плечу.

– Девочка моя, почему ты так плохо одета?– спросила Геля, немного придя в себя.

– Так надо. Не обращай внимания.

В прихожей появились Нино с Ирмой и с интересом cтали разглядывали незнакомую блондинку, обнимавшую Гелю. Увидев Ирму, женщина подошла к ней и крепко прижала к себе.

–Вы кто? – спросила Ирма, отстраняясь и прячась за спину «сестры». Разница в возрасте между девочками была всего 3 года и Ирма никак не хотела считать Нино, тетей. Всем говорила, что они сестры.

– Ты тоже меня не узнаешь?– спросила гостья, обнимая Нино.

– Узнаю, ты Марико,– ответила она. – Только очень сильно изменилась. А зачем ты стала блондинкой?

– Так просто, иногда хочется поменять внешность. Вы тоже заметно выросли за 6 прошедших лет.

В прихожей появился Амиран. Отец был совсем седым, у губ появились глубокие морщины. Марико подошла и, уткнувшись головой ему в плечо, долго стояла, вдыхая знакомый и родной запах, любимого одеколона. А значит запах детства и полной защищенности.

– Давайте пройдем на кухню,– предложила Геля, – там теплее, чем в комнатах и уютнее.

– А где твои вещи, Марико?– спросил Амиран, оглядывая прихожую.

– Я не могу сегодня остаться.

– Как не можешь? Ты скоро уйдешь? И опятьнеизвестно куда, и на сколько?

– Папа, не будем обсуждать этот вопрос. Я приехала поговорить о Ирме.

– Прошло уже два года, как закончилась война. Мне обещали, что ты скоро вернешься.

– Поговорим об этом за столом, что мы толпимся в прихожей.

Ирма с интересом разглядывала маму. Таких молодых и красивых мам она еще не видела.

– Я живу в Германии, у меня хороший муж, большой дом. Надеюсь, Ирма согласиться поехать со мной,– сразу перешла Марико к делу, когда все сели.

Ирма с испугом посмотрела на дедушку с бабушкой и взяла за руку Нино. Стало ясно: ехать она никуда не хочет.

– А как ты будешь объяснять появление русского ребенка?– спросил Амиран.

– Что-нибудь придумаем. Надеюсь, она знает немецкий язык. Мама, ты разговариваешь с девочками на немецком?

– Конечно разговариваю. Марико, а ты можешь узнать, что с моими родителями? Я ходила в посольство, оставила заявление, но ответа не пришло,– перевела разговор на другую тему Геля. Она посчитала, что Ирме надо дать время привыкнуть к мысли о том, что надо уехать с мамой.

– Я узнала. Дедушка так и не вышел из тюрмы, расстрелян. Бабушка погибла в 1944. При каких обстоятельствах выяснить не удалось. Дядя Клаус эмигрировал в Канаду. Советую о нем не упоминать. А вот тетя Марта жива и здорова. Передает вам привет. Почему бабушка не уехала к Марте в Швецарию, не знаю.

«Как спокойно она говорит о гибели близких людей»,– подумал Амиран, внимательно посмотрев на старшую дочь. «Она стала совсем другой, видимо ей многое пришлось пережить. Усталый, печальный взгляд, никаких эмоций на лице, каждое слово заранее продуманно».

Геля услышав о смерти родителей, украдкой перекрестилась. Повисло тяжелое молчание.

– Интересно, а меня можешь взять в Германию? – неожиданно спросила Нино. – Мне, например, хочется поехать. И Ирма тогда согласиться.

– Перестань говорить ерунду,– строго посмотрев на младшую дочь, сказал Амиран. – Никто никуда не поедет. Марико, как я понимаю у тебя сложная и ответственная работа. Зачем брать с собой Ирму. У нас все хорошо. Прекрасная квартира. Девочки учатся в школе.

–Кем и где ты работаешь? – сразу заинтересовалась любознательная Нино.

–Она представитель торговой организации Грузии,– ответил за дочь, Амиран, – а сейчас все могут заняться своими делами. Мне нужно поговорить с Марико.

Примерно через час они вышли из кабинета. Марико молча, обняла мать, девочек и ушла. Разговор навсегда остался для всех тайной. Даже Геле Амиран ничего не рассказал.

Второй раз Марико появилась дома, только в 1955 году. Нино училась в консерватории, Ирма заканчивала школу. Выглядела Марико, в это приезд прекрасно. Перед ними стояла элегантная женщина в красивом платье. От нее пахло дорогими духами. «Я только повидаться и передать подарки» – сдержанно сказала она. – Извините, совсем нет времени. Сегодня уезжаем. Но не зайти не могла. Я очень скучаю.

– Ты даже не пройдешь?– спросила Геля, обнимая дочь.

– Мамочка, меня внизу ждет машина.

– Какая у тебя странная работа,– усмехнувшись, сказала Нино. – Можно подумать, что ты не торговый представитель, а тайный агент.

– Не говори глупости,– спокойно отреагировала Марико.

– До тайного агента мне далеко. Я просто покупаю за границей необходимые для страны товары. В Москве бываю редко, 1-2 раза в год, и зайти получается не всегда.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.