Марико

Часть первая

I

Амиран

В знатной грузинской семье, в красивом городе Тифлисе, в октябре 1899 года, родился долгожданный наследник, мой прадед – Амиран Шалвович Тавгаридзе. Тифлис 19 века город с многовековой культурой, не смотря на постоянные войны. Древние церкви Анчисхати и Метехи, кафедральный собор Сиони, бани царя Ростома.

Город, всегда считался многонациональным: грузины, армяне, русские, немцы, поляки, татары, греки, персы, евреи и даже французы с итальянцами, жили на берегу реки Куры (Мтквари) и ее трех притоках. И все считались его коренными жителями. В саду, перед домом, по поводу большого события, накрыли праздничный стол и каждый желающий, мог зайти и выпить бокал искрящегося на солнце вина, за здоровье ребенка. Родился Амиран в последний год уходящего 19 века. Надвигались смутные, тяжелые времена. Менялся мир, менялась эпоха.

Мальчик рос умным, любознательным, воспитанным ребенком. Лучшие преподаватели города занимались с ним математикой, физикой, иностранными языками и музыкой. Гимназию он закончил только на отличные отметки. Красивого, образованного молодого человека хотели видеть зятем многие семьи Тифлиса, в которых росли дочери. Но Амиран был тайно и безответно влюблен в Элисо Дадиани. Дом родителей, девушки был одним из культурных мест Тифлиса. Здесь собирались представители грузинской интеллигенции. Элисо говорила на нескольких европейских языках, была начитана, и очень красива. Первая любовь к юной девушке надолго останется в памяти Амирана. Позже он узнает, что семья Дадиани в 1922 году эмигрировала во Францию, где Элисо вышла замуж за английского дипломата.

Старший брат отца, Гурам Тавгаридзе, Давно жил в России и работал в Петербурге. Был почетным членом Академии Наук. После окончания школы, Шалва стал уговаривать жену, отправить и сына учиться в Россию. «Родной дядя всегда поможет и поддержит в случае необходимости»,– убеждал он Этери. Трудно было расставаться матери с единственным ребенком, но она прекрасно понимала, что мальчик должен учиться и становиться самостоятельным мужчиной, способным, содержать и защищать семью.

Хорошо – согласилась она,– действительно, Гурам рядом, поддержит.

Но где-то там, на небесах, Амирану была предначертана совсем другая судьба.

В мае 1918 года в порт грузинского города Поти зашел корабль «Минна Хорн» с немецкой делегацией на борту, во главе с генералом Отто фон Лоссовом. Грузинские политики считали, что сотрудничество с Германией единственный способ не оказаться захваченными турками. Германская империя, в секретном сопроводительном письме, обещала обеспечить международное признание Грузии и сохранность ее территориальной целостности.

Грузины симпатизировали немцам, они, будучи христианами, рассматривали их, как передовых представителей европейской культуры. А Германия была готова упрочить свои позиции на Кавказе и считала договор важным политическим ходом.

Шалва Тавгаридзе, зная заранее о прибытии корабля, принимает неожиданное решение, отправить сына учиться в Германию.

«Правильный поступок» – поддержал его лучший друг Гия Бибилури,– получит европейское образование. Наши отношения с Германией, будут укрепляться »

«Амиран», – просила Этери, утирая слезы, ей пришлось смериться с желанием мужа, отправить сына так далеко, – дай мне слово, что вернешься домой и женишься на грузинской девушке» «Даю»,– не задумываясь, ответил Амиран. Кто задумывается, когда тебе всего 19 лет, а впереди интересное путешествие и жизнь, полная новых впечатлений и событий. За день до отъезда Амиран побежал к дому Элисо, решившись сказать девушке о своей любви.

– Нет никого,– ответила гувернантка, открыв окно.

И слова любви, юной красавице, так и остались не сказанными. Амиран, прекрасно знавший немецкий язык, был включен в грузинскую делегацию, в качестве, «запасного» переводчика.

Если сказать, что первое впечатление от Берлина у него было потрясающим – это ничего не сказать. Город его удивил, поразил, восхитил. Обращало на себя внимание большое количество машин и людей на улице. Он сразу прокатился на метро, побывал в историческом центре у Бранденбургских ворот, посетил зоопарк и огромный универмаг Ка De We, где продавалось все, что существует на свете. На главной улице города Унтер–ден-Линдер, Амиран остановился у красивого здания, подошел ближе и прочитал вывеску: «Берлинский университет имени Фридриха – Вильгельма». Проходивший мимо парень, увидев заинтересованность Амирана, стал вдохновенно рассказывать: «До 1828 года наш университет носил имя его основателя, немецкого философа, языковеда государственного деятеля и дипломата Вильгельма Гумбольдта. В 1928 году стал называться в честь прусского короля. Университет один из крупнейших европейских научных центров и расположен в бывшем дворце принца Генриха. Если думаешь куда поступать, то только к нам. В историю университета вписано много имен известных ученых, лауреатов Нобелевской премии, но не только они прославили университет. Это и Генрих Гейне, Отто фон Бисмарк, Карл Маркс».

«Отлично», – подумал Амиран, – поступаю».

После зачисления, счастливый и веселый, он долго бродил по Берлину, сожалея только об одном, что рядом нет ни родителей, ни друзей. Через три месяца учебы, радость, сменила грусть. Ему каждую ночь снилась Элисо, родной дом с резной верандой, нарочито, на показ, развешенное хозяйками белье во дворах Тифлиса, крепость Нарикала и родители, качающие его на качелях. В один из дождливых дней ноября, когда тоска стала совсем не выносимой, он купил билет до Варшавы, с намерением доехать оттуда сначала до Москвы, а затем и до Грузии.

Остаться в Германии заставило письмо отца. Его, привез знакомый семьи, Симон Джанилидзе, приехавший по делам торговли.

«Сынок, понимаю, как тебе тяжело одному в чужой стране, – писал отец, -но пожалуйста, потерпи. Нет смысла возвращаться. Дорога дальняя, трудная. Может произойти непоправимое. Никто не знает, когда закончатся постоянные конфликты, терзающие мир и нашу любимую Грузию. От союза с Германией нет никакой пользы, ее поражение в войне, не минуемо. Говорят, в Грузию войдут англичане, а возможно и русские. Думаю и молюсь о тебе. Никогда не вступай в политические партии, помни, ты уехал учиться. Мама крепко целует и просит следить за здоровьем»

Подумав несколько дней, Амиран согласился с отцом. «Уезжать, поступив в один из престижных университетов Европы – глупо. Он молодой, здоровый парень, он справиться со всеми проблемами. Нужно получить хорошее образование. И тогда красавица Элисо, его обязательно полюбит» Хотя в глубине души он понимал, что грузинские девушки рано выходят замуж. И надеятся на встречу с первой любовью, глупо.

Никакого спокойствия после окончания войны в Германии не наступило. Экономика страны не могла восстановиться из-за постоянных забастовок, а восстание матросов в Киле и ноябрьская революция, окончательно решили судьбу кайзеровской империи. 9 ноября было объявлено об отречении от власти Вильгельма, а Германия провозглашена Свободной социалистической республикой. Веймарская республика просуществует большую часть мирного периода между двумя мировыми войнами.

Амиран, совершенно не интересовался политикой, так был устроен его характер. Однокурсники часто звали его на митинги, собрания, но он всегда отказывался. Свободное время предпочитал проводить в университетской библиотеке. Собрание книг в ней достигало 800 000 томов. Преподаватели университета обратили внимание на юношу, так усердно занимающегося учебой, в то время, как его ровесники пьют пиво, принимают участие в футбольных баталиях и ухаживают за девушками. И хотя Амиран имел успех у женщин, ни одна из них не заставила его сердце забиться быстрее, как когда- то грузинская девочка. К тому же слово данное маме «жениться на грузинске» Амиран помнил и старался меньше времени проводить в веселых компаниях, где сексуальные связи на одну ночь, были в порядке вещей. В 20-е годы Берлин считался популярным местом секс – туризма мирового масштаба. В городе существовало множество публичных домов, где, без всяких обязательств, студенты проводили время, с дамами на любой вкус. А если ты не мог разобраться в своих желаниях, то можно было сходить в Институт сексуальных наук – первое в мире учреждение по половому просвещению населения. Посещение института было бесплатным.

Любовь пришла неожиданно, когда Амиран заканчивал 2 курс. Он даже не мог представить, что после неожиданной встречи с незнакомой девушкой, красавица Элисо отойдет на второй план. В университете, между лестничными пролетами стояла группа студенток. Одна из них обернулась, их взгляды встретились. У Амирана подкосились ноги, а сердце вообще перестало биться. Геля Бергер (моя прабабушка) была очень похожа на его маму, в семнадцатилетнем возрасте. Фотография Этери висела на стене, в родительской спальне. «Да, волосы у девушки немного светлее, да, ростом она чуть ниже мамы, но черные глаза, обрамленные густыми ресницами, мамины» – думал Амиран, ворочаясь ночью в кровати, без сна. – И еще улыбка, точно, мамина улыбка, и еще фигура. Стройная, как кипарис. Надо обязательно познакомиться» – пришел он к выводу, засыпая под утро.

Скромная, застенчивая Ангелика Бергер, только что поступившая в университет, на философский факультет, очень сильно удивилась, когда после лекции к ней подошел не знакомый, красивый парень и попросил разрешения проводить. Она его запомнила, он вчера чуть не упал на лестнице, но об отношениях она не думала. Впереди 5 лет учебы.

«Зачем? Не надо, я не хочу»,– сказала она и, взяв под руку подружку, рослую девушку с копной кудрявых рыжих волос, ушла. Амиран удивленно посмотрел им в след. Он никак не ожидал отказа, что он такого сказал, подумаешь проводить, но именно в эту минуту, ясно понял, почувствовал, что эта девушка обязательно станет его женой. «Неужели она не чувствует, что у меня любовь с первого взгляда,– думал он не спеша возвращаясь домой.

Следующий месяц Геля старательно избегала встреч, с настойчивым поклонником. Несколько раз из-за Амирана, она пропускала лекции, но он, решил не сдаваться. Грузин, он и в Германии – грузин. Первым делом выяснил, где она живет, украдкой проследив за ней. Затем, как бы случайно, встретил девушку у дома и очень вежливо пригласил в кафе. Геля, улыбнулась и согласилась. В кафе работала ее одноклассница Вилда Шульц, которая много раз намекала, что Ангелике пора познакомится с парнем. А то она все одна да одна. «Пускай посмотрит на иностранца – красавца, и позавидуют»– думала она, входя с Амираном в кафе и специально выбирала столик, обслуживающий Вилдой.

Через три дня Амиран решился пригласить девушку в кино, через неделю в театр. Через месяц, прощаясь у ее дома, попытался обнять, но она вдруг резко отстранилась и сказала: «У нас не может быть ничего серьезного. Больше не приходи. И в университете тоже не подходи »

От ее слов Амиран растерялся. Все было хорошо и вдруг такое заявление.

– Почему она так сказала?– спросил он у соседа по комнате, Айзика Цытрона, умного некрасивого еврея, приехавший в Берлин из Вильнюса. Айзик был из многодетной еврейской семьи. Помогать деньгами родители не могли. Он ходил в старой поношенной одежде, питался за счет Амирана, но был прекрасно образован. Знал три языка, играл на многих музыкальных инструментах и мог ответить на любой вопрос . В Германии выживал занимаясь репетиторством.

– Не обращай внимания, – ответил Айзик, – девушки часто говорят одно, а думают совсем другое.

– Как советуешь поступить?

–Продолжай ухаживать.

–А если сделаю предложение? Может она не верит в мои серьезные намерения.

–Решай сам, в таком деле совета у друзей не спрашивают. Хочу только поинтересоваться. Ты не очень торопишься? Вы знакомы два месяца. А обещание маме, жениться на грузинке, ты сам рассказывал.

– Послушай, я виноват, что влюбился?– вскипел Амиран.

– Мама обязательно поймет. Она всегда говорила, что в семье должна быть любовь.

– Тогда делай предложение, посмотрим, что она ответит. Хотя с какой стати ей соглашаться, если она порвала с тобой отношения.

– Сам сказал , что девушки говорят одно, а думают другое.

Утром, надев чистую рубашку и взяв золотой браслет, ручной работы, привезенный из дома, на всякий непредвиденный случай, Амиран пошел в университет. Дождался окончания лекции, зашел в аудиторию и, встав перед Ангеликой на одно колено, попросил стать женой. «Соглашайся»– кричали студенты, свистя и хлопая в ладоши. Геля ответила: «Нет»

Амиран поднялся, отдал браслет и вышел, громко хлопнув дверью. «Скажи, он тебе совсем не нравится?– спросила Гелю подруга, Дагмар Вейсе, когда они возвращались домой. «Он – красавчик. Ты вообще в курсе, что Ядвига Завадская, первая красавица университета, предлагала ему встречаться, но он тактично отказался, сославшись на учебу»

– Муж должен быть старше и представительнее, иметь хорошую должность, – ответила Геля. – А тут парень, ровесник, да еще иностранец. Ты представляешь, где такая страна – Грузия? К тому же мы на первом курсе, ну какая любовь? Какие отношения? Ты сама все время повторяешь, что от мужчин надо держаться на расстоянии.

– Причем тут Грузия? Будешь жить с мамой и папой. Геля, ты, конечно, выйдешь замуж за представительного мужчину, но всю жизнь будешь вспоминать Амирана.

– С какой стати мне его вспоминать, да еще всю жизнь?

– Первую любовь не забывают. Можешь убеждать себя, что он тебе безразличен. Но я вижу, ты его любишь. Умного, образованного, порядочного и красивого парня, невозможно не полюбить. А как он за тобой ухаживает. Не то, что наши парни. Они на свидание могут прийти, выпив бочку пива. Эх, почему он не обратил внимания на меня. Я вышла бы за него, ни минуты не сомневаясь. От парней надо держаться на расстоянии, только не от таких, как Амиран». Геля удивленно посмотрела на подругу и задумалась.

Получив отказ, Амиран долго ходил по городу, напевая любимую с детства песенку «Грибной дождик». Она всегда помогала ему, успокоится. «Жужана цвима мовида. Диди миндори данама»(грибной дождик пришел и лужайку намочил). К вечеру заметно похолодало, пришлось возвращаться домой.

– Сделал предложение?– спросил Айзик, открывая очередную бутылку вина. На столе стояло уже 2 пустых.

– Сделал, отказалась, видимо не любит.

– Любит, любит. Только начиталась глупых романов и представляет своим мужем другого мужчину.

– Тебе откуда знать, что она представляет?

– У меня есть человек, он мне рассказал. Я не выдумываю, не смотри с таким недоверием. Это ее подружка. Очень хорошая девушка, жалко, что у меня нет шансов ее заинтересовать. Как ты думаешь, родиться не красивым -это счастье или все же не счастье? Я вот тут второй час об этом думаю.

Амиран удивленно посмотрел на друга. Он не знал, что ответить, такие вопросы в его голову не приходили.

– Ладно, понял, зачем тебе об этом думать, а сейчас даю бесплатный совет, – тяжело вздохнув, сказал Айзик – Месяц, а лучше два не подходи к Ангелике. Пусть помучается и подумает, какого парня потеряла. Затем, сделав грустное лицо, пойдешь прощаться. «Уезжаю домой, прощай любимая» Главное говори больше красивых слов, желательно искреннее.

–Я искренне люблю.

– Ну и отлично, значит, скажешь правду.

–А если она помашет рукой и пожелает хорошей дороги?

– Не помашет!

– А если помашет, уезжать?

– Когда помашет тогда и будем думать. Безвыходных ситуаций не бывает. Главное ходи, «как в воду опущенный». Пусть видит, что переживаешь.

– В какую воду? Ты, похоже, перебрал с вином.

– Грустный и молчаливый. Когда тебя опускают в воду веселиться и разговаривать не получается. Можешь поэкспериментировать. Налей воды в ведро и сунь голову.

– Лучше я тебе так поверю. Давай спать.

– Согласен с моим предложением?

– Хорошо, что делать дальше все равно не знаю.

Два месяца тянулись долго. Амиран, несколько раз, действительно, собирался уехать. Настроение было прескверное. И хотя он старался не пересекаться с Гелей в университете, один раз они встретились. Он внимательно посмотрел ей в глаза, а она, опустив голову, прошла, ни сказав ни слова.

–Интересно, почему не подходишь прощаться?– спросил Айзик, собираясь утром на учебу.

– Считаю твой план глупым.

– Давай так, если она пожелает хорошей дороги, мы с тобой уедем вместе. Махнем в Париж. Поступим в Сарбонну. Даю слово.

– Отлично, собирай вещи. Завтра пойду прощаться.

Геля сидела в парке на скамейке и пыталась читать, но мысли ее, последнее время, были только об Амиране. Без него жизнь стала пустой и не интересной. С ним можно было поговорить на любую тему, сходить куда захочется. «Он умный, надежный, порядочный»– думала она, – может помириться. А вдруг подруга права и я всю жизнь буду его помнить»

– Привет,– услышала она голос Амирана и от неожиданности вскочила на ноги, книжка с колен упала на землю.

Амиран поднял и тихо сказал: «Пришел попрощаться. Оставаться в Берлине не хочу. Скорее всего, больше не увидимся»

«Уезжаешь?– испуганно переспросила Геля и вдруг заплакала, такой реакции она от себя не ожидала. – Но почему? А как же я? Мне без тебя стало скучно жить»

Амирана обрадовали ее слова, но он хотел услышать совсем другие.

– Ничего, встретишь парня, полюбишь. Станет веселее.

–Зачем мне другой? Мне никто не нужен, кажется, Я тебя люблю.

–Кажется?

– Люблю,– повторила Геля и, встав на цыпочки, поцеловала Амирана в губы.

Радостно улыбаясь, он поцеловал ее в ответ, а увидев на руке свой браслет, не стесняясь прохожих, крикнул: «Люди, я женюсь»

–Амиран, ну зачем нам жениться? Давай закончим университет. Мало ли , что может произойти, – попыталась вразумить его Геля.– Будем так жить, подумаешь, соглашайся.

–Ангелика, за кого ты меня принимаешь? Разве я давал повода считать себя не порядочным человеком. Я тебя люблю и не собираюсь жить с тобой, не зарегистрировав брак. Мои родители придут в ужас от таких отношений. Да и мне, свободные отношения не нравятся. Месяц с одной, месяц с другой – безнравственно!

Геля улыбнулась, обняла Амирана и радостно сказала: «Ты лучший, согласна стать твоей женой».

Родители невесты Отто и Эльза Бергер, встретили жениха дочери, как родного сына. Конечно, выходить замуж было рано, но мальчик-грузин им очень понравился. Свадьбу решили сыграть через полгода. В Германии молодые люди, после обручения, женятся примерно через год иногда два, чтобы успеть к тому времени обзавестись собственным жильем. Амирану повезло, оказалось, что у Гели есть небольшая квартира, доставшаяся в наследство от бабушки. И после шумного, неугомонного и не всегда опрятного соседа, Амиран мог найти носки Айзика даже на полке со своими учебниками, тихая, уютная, чистая квартира Гели показалось ему земным раем. У окна стояла большая кровать, у стены шкаф, два кресла и журнальный столик. На полу лежал ковер. Кухня была полностью оборудована бытовой техникой. Амиран даже не представлял, что такие приборы существуют. Ванная с окном во двор выложена белым кафелем, а на балконе, цветы.

К тому же Геля очень хорошо готовила . Гусь тушеный с квашеной капустой, свиная нога запеченная в хлебе и десерт –буберт. Манный пудинг. Она подавала его с вареньем или киселем. Амиран был счастлив. За год, проведенный вдали от дома, он похудел на 10 килограмм.

Немецкие традиции, которые положено было выполнить молодым, Амирана поразили. Сначала, до свадьбы, проводилась шумная вечеринка по изгнанию злых духов. Затем, уже на свадьбе они с Гелей пилили бревно, наряжали столбик с аистом, чтобы родились дети, а в конце застолья незамужние девушки стали отрывать кусочки фаты у невесты, чтобы самим выйти замуж. Своим родителям Амиран не сообщил. Он понимал, что поступает плохо, но сомневался, что вернется домой в ближайшие годы. Приехать к нему родители не смогут, отец стал постоянно болеет и мама, изведет себя мыслями, что не увидит невестку. А как сказать, что жена-немка?

В Германии наступил короткий период, вошедший в историю под названием «Золотые двадцатые» Средства из-за рубежа, в виде кредитов, благотворно отразились на экономической ситуации. По интеллектуальной жизни Берлин стремительно стал догонять Париж и Вену. Кабаре, джаз и чарльстон – стали визитными карточками города. Население приближалось к 4 миллионам. К Берлину присоединили семь, раньше независимых городков. На оживленном перекрестке Потсдамер-плац, устанавливили один из первых в Европе – светофор. Открылся пассажирский аэропорт Темпельхов. На двадцатые приходится и рассвет немецкого кинематографа. Звуковая лента «Голубой ангел» сделает звездой экрана, дочь берлинского полицейского Марлен Дитрих. Но залы кинотеатров Берлина заполнили Голливудские фильмы. Немецкий кинематограф был отодвинут на второй план.

В начале мая 1922 года, прогуливаясь по городу, Амиран остановился около отеля «Адлоне» и задумался. Геля должна родить через месяц. Он прочитал много научной литературы по акушерству, гинекологии и сильно беспокоился. У жены были узкие бедра и неправильное положение плода. Неожиданно к нему подошел молодой, прилично одетый, белокурый парень и по-русски спросил: «Грузин?».

– Грузин, – ответил Амиран.

– Обязательно поеду в Грузию, давно собираюсь. А я известный русский поэт, Сергей Есенин. Может, слышал?

– Извините, я математик. У меня в голове цифры и формулы. Поэзией никогда не интересовался.

– Да ладно, меня только русская эмиграция знает. Хотя и здесь вышли 3 книги, почитай. Давно в Берлине?

– 4 года, учусь в университете, женился на немке.

– Шустрый парень, выучишься, уезжай домой, скучно здесь, – сказал Сергей и, встав в красивую позу, громко прочитал: «Если крикнет рать святая, кинь ты Русь, живи в раю. Я скажу не надо рая, дайте родину мою» и, обняв Амирана, как старого знакомого, добавил: «Поверь, человек может быть счастлив только дома». А затем тихо произнес: «Тебе одной плету венок. Цветами сыплю стежку серую. О Русь, покойный уголок. Тебя люблю, тебе и верую».

– Детство и отрочество прошли в Грузии,– сказал Сергей, не сводя глаз со входа в отель.– Там живут родители, родственники. И скорее всего девочка, в которую был впервые влюблен. Правильно?

– Правильно, но здесь у меня любимая жена, скоро родится ребенок – возразил Амиран.

Двери гостиницы распахнулись, вышла элегантно одетая женщина. Увидев Есенина, помахала рукой «Прощай»– сказал Сергей, – подумай о моих словах " и быстрым шагом направился к гостинице. Амиран подумал, что она его мать, но страстный поцелуй, дал понять: они состоят в любовной связи. Женщина села за руль, припаркованного возле отеля «Бьютика». И они уехали. Амиран подошел к одному из репортеров, толпившихся у входа, и поинтересовался: «Кто эта дама?»

–Американская танцовщица Айседора Дункан с русским мужем, поэтом – Есениным,– ответил один из них, отходя с Амираном, в сторону.– Он не знает ни одного иностранного языка, а она не знает русского, так и живут. Прославилась она не столько талантом, сколько оригинальной манерой танцевать -босиком и необычностью своих сценических образов. Будет возможность, сходи, посмотри, впечатляет. Присев на касеный бордюр клумбы Амиран попытался понять, смог бы он жить с женщиной на много старше его. Решил, что – нет! Для него такой вариант не подходит. Через два дня, возвращаясь из университета, он услышал, разговор. Соседка, Фрау Лиссбет рассказывала другой соседке фрау Райк: «Вчера, одна ненормальная американка, в пансионе на Уландштрассе устроила настоящий погром. Разыскав там мужа, исчезнувшего три дня назад. А муж совсем мальчик, в сыновья годится» Раньше, Амиран прошел бы мимо, не обратив на разговор никакого внимания, но сейчас решил послушать. «Кофейники, вазочки, сервизы и пивные кружки, летели на пол. Затем она, как фурия, с хлыстом в руках, побежала за парнем, спрятавшимся в гардеробе, и увела с собой. Счет за погром ей выставили огромный. Мне рассказала сестра. Она там работает. Куда катиться мир!».

«Интересно, она ревнует, как женщина или воспитывает, как мать, загулявшего сына?» – подумал Амиран.

Берлин 1920-х годов назвали «литературной столицей русской эмиграции». Марина Цветаева, Владимир Маяковский, Владимир Набоков, Алексей Толстой и многие другие жили в те годы в Германии. На каждом шагу можно было слышать русскую речь. Открылись русские рестораны, выходили русские газеты.

В конце месяца Геля благополучно родила девочку, Когда начались схватки, ребенок принял нормальное положение. Марико (моя бабушка)смуглая, черноглазая и черноволосая девочка, была копией отца. Воспитание внучки взяла на себя бабушка Эльза. Родители спокойно заканчивали учебу. Сдав экзамены, Амиран поступил в аспирантуру. Геля, устроилась на престижную работу с хорошей зарплатой. На все лето они уезжали в Биркенвердер, маленький городок недалеко от Берлина. Тихое красивое место, окруженное лесами, и речкой Бризе. Жизнь потекла спокойно и размеренно.