В глубине себя. Что мы можем найти

– Вы не имели права так рисковать! – Ужасно удивившись, услышала Марина голос мента и опустила свои шансы с козырного валета всё же на шестёрку. – Вам повезло, что на этот вызов отправили меня, а ребята у меня недалёкие, но исполнительные. Почему вы не сделали всё там?!

– Кто-то начал деятельность и убедил дежурного, чтобы он проверил.

– Ты убил его?

– Само собой.

– Отлично. В таком случае у нас ещё есть шанс. Марта, ты сказала водиле адрес?

– Конечно. Куда он, по-твоему, нас сейчас везёт?

– Я бы на твоём месте не особо умничал! – Недовольно повысил на женщину голос мент. – Ваша судьба будет зависеть от того, что я скажу в своём отчёте. – Похоже, сотрудник органов считал, что главная роль здесь принадлежит именно ему.

Повисла напряжённая тишина. Видимо, не все были согласны с его мнением. Марине хотелось плакать от безысходности, но она делала всё, что нужно – полностью расслабив тело, не шевелилась, а присутствующие, казалось, совсем о ней и забыли, словно она была не живым человеком, а какой-то нужной им совсем ненадолго вещью.

Через некоторое время, проведённое в полной тишине и темноте, машина остановилась и Марину на каталке куда-то повезли. Мысленно попрощавшись с водителем скорой помощи, Марина вновь обратилась с молитвой к Богу: «Помоги мне! Сделай чудо, ведь только оно меня может спасти, а я обещаю, что больше никогда не буду спать с женатыми мужиками. Честное слово!» – Чуть не кричала она в душе.

Что она не могла знать, так это то, что не все подчинённые и коллеги продажного мента отличались недальновидностью и исполнительностью. Один, всё же отправил «своего» человека посмотреть, что произошло в палате, а сам остался и на своей машине последовал за машиной «скорой помощи». Выслушав по телефону отчёт о том, что произошло в отделении терапии со слов соседки по палате похищенной девушки и дежурной медсестры; а так же о тяжёлом ранении милиционера (парень был жив, но находился в реанимации), взяв с товарища обещание временно не связываться ни с кем из начальства, лейтенант Андрей Сорокин очень осторожно следовал до самого конечного пункта назначения за машиной «скорой помощи».

Свернув к многоэтажкам напротив частного сектора, он проследил и собственными глазами увидел, как его непосредственный начальник майор Мацаль пристрелил водителя, после чего, сев на его место и дав распоряжение своим подельникам, уехал.

Андрей позвонил товарищу, отправленному в палату, и, не вдаваясь в подробности, направил к единственному человеку, которому он мог на сегодняшний момент доверять – полковнику Стретовичу, наказав не говорить лишнего, а лишь то, о чём договорились. Полковник был старинным товарищем его отца и ненавязчиво наблюдал за служебной карьерой Андрея, о чём тот знал.

Сам же, проследив по включённому свету в доме, куда понесли девушку, по балконам и с небольшим уклоном изгибам крыши, поднялся на самый верх. По иронии судьбы в дом он проник через то самое окно, из которого не так давно вылезла Марина.

– Ложи её здесь. Нам повезло, что так долго действует снотворное, – перед тем как приступить к неприятной процедуре, решила высказаться женщина, которую мент назвал Мартой, – не хотелось бы ещё и с ней возиться…

– Ты заметила, что нам сегодня вообще везёт – что с девкой этой, что с Игорем вовремя появившимся. Вряд ли бы кто повёлся на твои фантазии про ампулу с вирусом.

– А, по-моему, так очень даже правдоподобно и эффектно. Главное – придерживаться выбранной версии и не отступать от неё ни на шаг – действует стопроцентно, сколько раз убеждалась. А менты у нас не настолько умные, чтобы не впечатлиться идеей о государственной безопасности. Последнее время модно о патриотизме рассуждать, хотя ещё древние говорили: «Где хорошо, там и Родина»…

– Ладно. Может и так. Меньше слов и ближе к делу. Нужно всё-таки определить, где тут в этой масти центр…

Марина снова раздетая лежала на животе, а её похитители рассматривали татуировку на попе, которую настоял месяц назад сделать Фёдор. Он лично отвёз Марину к своему приятелю – большому специалисту, с его слов, и профессионалу в данной области. Девушке всё это совсем не нравилось, тем более что боль она переносила очень плохо, но раскуренная папироска с травкой перед процессом нанесения татуировки, а так же обещание любовника купить небольшой Фольксваген жук, который ей всегда безумно нравился, сделали своё гнусное дело, результатом чего и стало её теперешнее положение – голая, в чужой, не факт, что чистой постели, на животе, и с перспективой того, что из неё вот-вот будут что-то вытаскивать…

– Посмотри, тут цифры какие-то… может, координаты? Может, нужно на них ориентироваться в определении центра? – Выдвинула свою гипотезу Марта.

– Я же говорю, что мне проще её всю содрать, пусть сам и ищет.

– А если так нельзя?! Петрович же сказал ясно – в центре и очень аккуратно.

– Ч…, так пусть сам и вытаскивает!

– Руки подняли оба! – Услышали все трое голос от двери. – Без резких движений. Пистолет с тумбочки аккуратненько мне подтолкни, и, возможно, я вас не убью.

– Кто ты такой и что тебе здесь нужно? – Вздохнув и повернувшись к говорившему, поинтересовалась Марта в полной уверенности, что хозяйка положения здесь всё ещё она.

– Быстро! И ты тоже давай! – Повысил голос Андрей, поднимая с пола послушно опущенное оружие обоих, держа при этом их «на мушке». – А теперь рассказывайте, зачем вам нужна девушка! Отойдите от неё в угол.

– Вы не понимаете совсем, что здесь происходит, и чем мы здесь все рискуем. – Вновь заговорила своим «заботливо-волшебным» голосом Марта.

– Теорию об ампуле я уже слышал, можешь не повторять, как, кстати, и то, как ваш подельник Мацаль застрелил водителя «скорой». Так что давайте что-нибудь более правдоподобное, не тратя зря времени…

– Ладно. Отлично. Хочешь поиграть во взрослые игры? Замечательно. Только не говори потом, парень, что я тебя не предупреждала. – Переключилась на следующую, уже не такую «благородную» роль Марта.

– Не скажу.

– Ты вообще когда-нибудь задумывался над тем, что происходит у тебя под носом? Например, об экономическом положении в стране, о кризисе? Нет?

– Причём тут эта девушка к кризису и экономике? – Абсолютно «завис» Андрей, никак не ожидавший такого поворота разговора.

– Девушка не причём. Она просто жертва. Так получилось. Её бывший любовник продал, как вещь. Такое, знаешь ли, происходит в нашем непростом жестоком мире… – словно наслаждаясь произведённым эффектом, продолжала Марта. – Можно я закурю?

– Перебьёшься! – Лейтенант совершенно не был настроен на уступки и любезности.

– Зря ты так. Когда я тебе расскажу эту невесёлую историю, боюсь, что ты поймёшь, что и выхода-то у тебя никакого нет. Мацаль это сразу понял…

– Ты мне его в пример не ставь – он убийца и отморозок. И сядет, как и должен.

– Это вряд ли… Вот скажи мне, много ли у тебя друзей в милиции? А? Все ли они там честные добропорядочные граждане страны, на которых ты всегда мог бы положиться и кому довериться? Или же они больше похожи на, как ты сам выразился, «беспринципного убийцу и отморозка Мацаля»? Можешь не отвечать – вопрос риторический, и ответ я уже прочитала в твоих глазах. Так вот… о том, что милиция всегда хоть и была властью, но лишь исполнительной, и использовала свои полномочия по распоряжению никак не народной власти, а власти, которую имеют люди, стоящие «на самом верху», где свои – акульи законы, с поглощением более крупной рыбой мелкой и так до бесконечности, замещая поглощение подчинением, полным и безоговорочным; редко кто задумывается…

– Всё это необычайно интересно, но ближе к делу… – проследив всю цепочку разговора, так до конца и не понял причину столь долгих рассуждений, милиционер.

– Ах да, я немного отвлеклась, прости… – и женщина, улыбнувшись, всё же достала тонкую сигарету и закурила. – Вернёмся к нашим баранам, а точнее к экономике. В стране кризис. Люди, имеющие что предложить в виде реформ – или уничтожены, или сидят, или высланы за ненадобностью, сам знаешь кому… Что остаётся делать? Не догадываешься? А я тебе расскажу: готовить пути отступления. А что может быть гарантом того, что у тебя ещё будет шанс торговаться за свою жизнь? Сокровища. Золото. Драгоценные камни. Всё, что представляет не только археологическую, но и реальную ценность. Кстати, закон, запрещающий любые раскопки частных лиц и наказание за них, соблюдение которого возложено на вас, всего лишь цветочки, хотя и они могут пригодиться…

– Вы хотите сказать, что в эту девушку поместили какой-то чип или… что-то подобное с информацией о зарытых сокровищах?! – Выдвинул свою, кажущуюся невероятной версию, лейтенант.

– А ты не так уж и глуп, можно сказать, на лету схватываешь. – Насмешливо улыбнулась ему Марта. – Над этим работает целая организация, и, поверь, покровительство у неё такое, что мало кому даже теоретически удастся до неё добраться. Куда уж тебе… – она явно издевалась над ним.

– Ну, раз уж мы заговорили о теории, почему бы не предположить и такую версию: я арестовываю вас, и моё непосредственное начальство относится как раз к той редкой категории людей, которые всё же блюдут интересы народа и судить вас будут по всей строгости народного суда? А? Как вам такой вариант?!

– А если не относится?! – Вновь улыбнувшись и хитро на него глянув, произнесла Марта.

– Придётся делать ставки. Ничего другого не остаётся.

– Пан или пропал в смысле? Тоже хорошо. Но у меня есть к тебе более интересное предложение. Что, если мы просто тихонечко извлечём из девушки то, что нам нужно и оставим её в покое? Она не заметит даже. Ты придумаешь красивую версию произошедшего, кстати, если плохо с фантазией, я тебе помогу; а завтра на твоём счету будет лежать вполне приличная сумма, несмотря на кризис. Можно даже и наличными. Поверь, ты таких денег никогда не видел и вряд ли когда-нибудь увидишь, добросовестно вкалывая на благо народа. Поверь, у него таких денег нет, и никто не допустит, чтобы когда-нибудь было. Это не выгодно, знаешь ли.

Повисла тишина. Каждый думал о своём, взвешивая свои и чужие шансы.

– И всё же я рискну. – Не очень уверенно, скорее обречённо, выдавил из себя Сорокин, воспитанный отцом, привившим ему не только стремление к справедливости, такое редкое в наше время, но и моральные принципы и стойкое убеждение, что женщин нужно защищать.

– Да сколько можно уже возиться с ним?! – Всё это время молчавший мужчина, похоже, просто вышел из себя от ничегонеделания.

Раздался выстрел. Крик Марты: «Зачем?!», прозвучал одновременно с уже знакомым звуком падающего тела. Большого тела. Марина всё ещё лежала, изображая полное безучастие в происходящем.

– Она очень скоро может прийти в себя. – Прошипела Марта. – Нужно извлечь этот ч….в чип. Помоги же мне! Ну! Не стой, как истукан. Ты же не хочешь, чтобы тебе ещё и приписали убийство сотрудника КГБ?! Поможешь, я помогу тебе выкрутиться – я специалист в этих вопросах… – всё увещевала Марта, – а наши суды…, ты же сам понимаешь, что окажется не тот прав, кто прав, а тот, у кого больше прав, и это вряд ли будешь ты…

Раздался ещё один выстрел. Марина лежала. Женщина замолчала. Сердце стучало так, словно намеревалось пробить дыру под собой на кровати и, вырвавшись из груди, убежать, полное ужаса и неопределённости.