Бикфордов шнур

Катерина подошла к кабинету, осторожно открыла дверь и приготовилась извиниться за непрошеное вторжение. Но в кабинете был только Пуля, он сидел в непривычной для него позе. Катерина подошла ближе и замерла. Застывший взгляд Пули был холодным и жутким, а его тело безжизненно растекалось по креслу.

Катя выскочила из кабинета, и перед ней откуда ни возьмись опять вырос Савелий.

– Вы знали?

– Да! Я не успел вас предупредить!

– А где Анатолий?

– Он пошёл в пультовую и попросил организовать виски и закуски.

– О боже! Что делать? В доме убийство, – изо всех сил сдерживая крик, спрашивала Катерина у самой себя. Потом она повернулась к Савелию и сдержанно, спокойно, будто ничего не произошло, сказала: – Вызывайте скорую и… полицию.

Савелий вызвал скорую, милицию и позвонил охранникам:

– Срочно проверить сигнализацию, установить контроль за периметром! Никого не выпускать! – уверенным командным голосом приказал Савелий.

Перед Катериной всплыло кресло с мертвым телом Пули… Она замерла.

– А кровь? Крови нет! – говоря и спрашивая одновременно, она быстро вернулась в кабинет.

Савелий поспешил за ней.

– Это не убийство. Крови нет. Следов борьбы и удушения тоже нет.

Догадки крутились водоворотом, разбирая мысли на лоскуты.

– А где же Толик? Где он?! – уже не сдерживая себя, почти кричала Катя.

Она побежала в пультовую, но столкнулась с закрытой дверью.

– Толик! Толик! – Крик и стук уносились в пустоту закрытой двери. Другого Катерина и не ожидала, она развернулась и направилась в гостиную, оставив Савелия в кабинете.

Катерина зашла в гостиную с ВИДОМ, как будто рука смерти размазала по её лицу свой безжизненный грим бледно-голубого цвета. Она подошла к музыкальному центру, выключила музыку и сразу приковала к себе вопросительные взгляды.

– Олег Владимирович умер.

Гостиную накрыла холодная тишина, кто стоял, остался стоять, кто сидел, остался сидеть, магма ужаса и недоумения накрыла всех, как в последний день Помпеи. Позы и лица красноречиво выражали оторопь.

Парализовало ВСЕХ: и гостей, и прислугу, и охрану. Кадр жизни замер.

Скорая и полиция приехали почти одновременно. Врачи осмотрели труп, засвидетельствовали состояние, не совместимое с жизнью, и, дождавшись окончания исследований криминалистов, вынесли тело.

По предварительному заключению, обширный инфаркт, то есть смерть, вызванная естественными причинами.

Катерина стояла как не в своей оболочке, она не могла понять, что это всё происходит с ней – в её доме, на её территории, в её жизни.

На душе было так тошно, что сознание беспрерывно орошалось тяжёлой мутью.

– Гражданка Брунова Екатерина Александровна, – обратился к Кате сотрудник полиции в звании майора. – Когда вы последний раз видели своего мужа Брунова Анатолия Ивановича?

– Когда и все. Они с Олегом Владимировичем побыли вместе со всеми и удалились работать в кабинет.

– Во сколько они удалились?

– Около восьми.

– Почему вы так уверены?

– Потому что сейчас темнеет после восьми, а за окном было сумрачно, но не темно.

– И вы его с того момента больше не видели?

– Нет.

– А где он может быть? У вас есть предположения?

– Абсолютно нет.

– Ваша территория взята под наблюдение до выяснения обстоятельств. «И, пожалуйста, покажите комнату, где можно обосноваться для работы со свидетелями», – сказал майор.

Катерина позвала Савелия и попросила всё устроить.

Сама она еле держалась на ногах.

«Где же Анатолий?» Исчезновение мужа существенно усложняло подозрительность и погружало Катерину в гнетущие сомнения.

И у Кати перед глазами всплыл опять момент разбитого стакана, когда сообщили, что приехал Пуля. Стакан разбился вдребезги.

А говорят, посуда бьётся к счастью, да ещё вдребезги. Вдребезги – оно и есть вдребезги, хоть посуда, хоть ожидания, хоть чувства… Вдребезги. И остаются… одни осколки…

Глава 5

Брунов спустился к пульту, зашёл внутрь и начал проверять автоматы. Всё работало! Сигнализация и камеры в работающем режиме.

Когда Брунов находился в пультовой, он получил голосовое сообщение от Пули.

Пуля попросил его самого сходить и принести посылку.

– Толик, сходи за посылкой сам, мне кое-что надо выяснить с Савелием.

– Хорошо, – ответил голосовым Анатолий.

Брунов поднялся в спальню, взял нужные ключи и пошёл за посылкой. Идя к убежищу – бункеру, где они с Пулей прятали свои тайны. Было уже темно.

Бункер, к которому приближался Брунов, находился на его участке, в дальнем углу небольшого леса. Участок в 5 гектаров со своим лесом и зоной, примыкавшей к берегу реки. Брунов купил этот участок, уже работая, на себя, в команде с Пулей. Чтобы начать строить бункер и не вызвать ни малейшего подозрения, Брунов придумал легенду, что это проект под строительство овоще заготовительной базы. А бункер был не чем иным, как хранилищем, и вопросов ни у кого не возникало. Брунову надо было закончить бункер, причесать, прилезать, присыпать… и забыть. А главное, чтобы все забыли, легенда должна звучать достоверно. И легенда звучала довольно правдоподобно: «Это был первый этап строительства овощебазы, а на второй этап денег у государства не хватило, и участок продали под частное жильё». Угодья Бруновых выросли на месте, где должна быть овощная заготовительная база. Грамотно продуманный вымысел прикрытия с головой накрыл бункер Брунова, и о нём никто не вспоминал, и никто не знал. Никто, кроме его и Пули. Бункер покрылся землёй, травой, и конспиративное убежище, в необходимость которого верил Брунов, поросло быльём. Сооружение ждало своего часа. Час пришёл.

Это была как раз та «ложка», которая «хороша к обеду». И «ложка» оказалась не простой – «ложка» оказалась золотой! В бункере было электричество, вентиляция, запасы воды, еды, лежаки, спальники на –30°С, одежда, палатка – по разработкам самых передовых технологий – с обогревом и установкой хоть на льдине, хоть на воде, хоть на болоте. Стояли аккумуляторы. Всё, что было в бункере, обеспечивало жизнеспособность от 10 дней до одного месяца. Но самое главное и самое важное – в бункер было подведено оптоволокно, и камеры наружного наблюдения дублировали обзор. Мониторы были установлены в доме, на охране и в бункере.