Звезды и пыль. Фантастическая повесть

– Клянусь!

***

Малк вспомнил, как впервые увидел учителя. Из прошлой жизни в его памяти сохранилось очень немногое. Были смутные воспоминания о какой-то струящейся ледяной воде, потом была тьма, сменившаяся ярким светом… Он лежал на полу. Свет падал откуда-то сверху. Невысокий бородатый человек подошел к нему с чашкой в руках.

– Ну, что? Жив, парень? – спросил он. – Ничего, я тебя переодел, не простынешь. На, пей! Испугался, небось?

– Ничего я не испугался! – ответил мальчик, которым был когда-то Малк, глотнув из чашки обжигающе горячее питье. – Где я? Ты – кто?

Он не мог вспомнить, как он попал сюда и вообще кто он такой. Даже имя свое не помнил.

– А ты меня не узнаешь? Я – Анд. Только теперь меня зовут по-другому. И тебя будут по-другому звать.

Темное сумрачное лицо, заросшее бородой, было совершенно незнакомым.

– Я что, умер? – спросил мальчик.

– Да нет, парень! Это не тот свет, и ты жив. Вас тут много таких, – последовал ответ. – Это город, Занг. Здесь нужны сильные парни! …А, смотри-ка! Вот и твой дружок!

Из тени у стены возникла страшная звериная голова, и большой длинношеий зверь с гладкой блестящей шерстью, припадая на брюхо, приблизился к Анду и ткнулся подслеповатой мордой ему в руки.

Анд потрепал его по загривку и слегка оттолкнул. Зверюга улеглась рядом и глубоко вздохнула.

– Это Рох, он тебя сюда притащил. Ему это не впервой, для того и держим – вас, дурачков, ловить. Что тебе наверху не жилось? – бурчал Анд, накрывая на стол, стоящий посреди помещения. Откуда-то появилась миска с жареной рыбой, хлеб, овощи. Он помог мальчику сесть. Голова у того слегка кружилась и болела, но есть хотелось страшно. Анд придвинул миску.

Когда они поели, Анд велел идти следом и не отставать. Как-то сама собой в стене открылась тяжелая дверь. За ней тянулся слабо освещенный коридор.

Казалось, свет идет от самих стен. Анд вел его долго, сворачивая в неожиданно открывающиеся проходы, спускаясь и поднимаясь, и наконец они очутились в большом полукруглом зале, перед лестницей, движущиеся черные ступени которой уходили вниз, в страшную глубину подземелья. Воздух здесь был теплым, и резкий непривычный запах поразил мальчика. Это не был запах дыма, земли, леса или живых существ. Пахло незнакомо и поэтому жутко.

– Не бойся! – сказал Анд, – Становись на ступеньку. Поедем вниз.

Было страшно. Но мальчик послушно шагнул на лестницу, и черные ступени плавно понесли их. Спускались они долго, пока наконец не оказались на небольшой круглой площадке перед закрытой железной дверью. Анд поднес к ней руку, и она распахнулась, открыв небольшое помещение с двумя рядами кресел вдоль стен. Анд сел и усадил мальчика рядом. Дверь сама собой закрылась, пол дрогнул, ускорение вдавило их в кресла. Ехали долго, так что мальчик задремал, сморенный усталостью. Проснулся он от того, что движение внезапно прекратилось. Анд снова провел рукой по двери, она открылась, и яркий голубоватый свет ударил в глаза. Перед ними был длинный пустой коридор, по бокам которого располагались еще какие-то двери, но уже обычные, из материала, напоминающего светлое дерево.

Анд подвел его к одной из них, они вошли. У дальней стены стоял стол, за ним сидел немолодой человек с хмурым, неулыбчивым лицом. Он заговорил с Андом, и мальчик удивился речи, похожей и не похожей на его родной язык. Он не понимал многих слов, хотя общий смысл до него доходил. Ему приказали подойти ближе. Человек долго смотрел на него и молчал.

– Совсем дикарь! – наконец сказал он. – Доэкспериментировали! Читать умеешь?

– Умею! – это мальчик знал точно. – И я не дикарь!

– Да? А что ты еще умеешь? Считать до ста? – человек сердито замолчал. – На вид вроде смышленый. Будешь учиться?

– Чему?

– Не бойся, плохому не научим! Веди его к остальным! – приказал человек Анду. – Назовем Малком. Пригляди на первых порах, чтоб не обижали! – и он добавил еще несколько непонятных слов.

Глава VIII. Битва

Сигнал вызова прозвучал резко и неожиданно. Малк повернулся к экрану и увидел смотрящую прямо на него незнакомую женщину: молодое, миловидное лицо, густые волосы, кольчуга с блестящими металлическими пластинами на груди… Она что-то говорила, сердито взмахивая рукой. Малк включил «Лингвос». Бесстрастный металлический голос переводного устройства удивительно не соответствовал энергичным словам команд, обращенным конечно не к нему. Женщина и не подозревала о нем, просто находилась в зоне обзора одной из замаскированных в скалах видеокамер, – амазонки наконец достигли Западной котловины.

Малк переключился на спутниковую камеру и осмотрелся. Площадь котловины была не более трех-четырех квадратных миль. Пусковые шахты находились в самом ее центре. Ему представилось на мгновение, что покрытая редкой травой и каменной россыпью почва над ними дрогнула, что из открывшихся шахт в столбах пламени вырвались длинные рыбьи тела ракет, устремляясь в темное небо… Стыдно признаться, но для него взлетающая ракета до сих пор оставалась завораживающе прекрасным зрелищем…

Однако происходящее быстро вернуло Малка к действительности. Конечно скрытый в скальных породах КП недоступен для аборигенов, но провести на нем несколько лишних дней ему совсем не улыбалось. А это, судя по тому, как основательно располагались здесь эти чертовы бабы, развертывая свой лагерь, могло стать вполне реальным.

«Зачем они именно сюда явились? Что, другого места не было?» – спрашивал он себя.

Между тем амазонки готовились к встрече с наседающими врагами. У входа в котловину расположилась сторожевая часть, огородившись перевернутыми телегами и стволами поваленных поблизости деревьев. Остальные рассредоточились по котловине, следуя какой-то своей таинственной логике. У противоположного края ее, ограниченного высокими отвесными скалами, развернулись палатки, задымили костры, – женщины постарше начали готовить немудреную походную пищу. Тарги не заставили себя долго ждать. Передовые группы их, вылетев из теснин ущелья на открытое место, с криком и гиканьем помчались вперед, но тяжелые арбалетные стрелы и более легкие стрелы лучниц не знали промаха, – немногие уцелевшие вынуждены были повернуть обратно. Солнце садилось, быстро темнело, и кочевники затихли в ущелье, не предпринимая больше попыток вырваться оттуда.

Перед лагерем амазонок бродили оставшиеся без всадников кони. Раненых и убитых никто не уносил. Изредка некоторые из еще живых, придя в себя, пытались подняться, уползти, но амазонки безжалостно добивали их стрелами. Наступала ночь, освещаемая только светом одинокой Малой луны да лагерными кострами.

Хотя все устали, Аланта приказала спать по очереди и вообще быть наготове. Она опасалась, что, пользуясь темнотой, кочевники попытаются напасть на лагерь. Если завяжется рукопашная, превосходство таргов в физической силе может сказаться на ее исходе не лучшим образом. Недавний такой бой на одном из соседних участков границы привел к большим потерям среди амазонок, – более восьмисот из них нашли упокоение в огромной общей могиле. Тарги в плен амазонок не брали. Они, впрочем, отвечали кочевникам тем же.

Аланта обошла посты и присела у одного из костров, разведенного за ограждением, у самого входа в котловину. Тут девушки уже закончили с едой и отдыхали, пересмеиваясь и перекидываясь шутками. Предметом насмешек был лежащий невдалеке рослый молодой тарг, сраженный арбалетными стрелами. Он был жив, время от времени приходил в себя и пытался подняться, но, потеряв много крови, падал снова и снова. Кровавая пена пузырилась у него на губах, он задыхался, однако грозил амазонкам, делая при этом неприличные жесты.

– Почему не добьете? – спросила Аланта.

Девушки засмеялись:

– Нок против. Он ей понравился. Она хочет приберечь его для ночи Целующихся лун!

Аланта взглянула на сидевшую у костра красавицу. Та была непривычно серьезна.

– Ты что, действительно на него глаз положила? – недоверчиво спросила предводительница. – Не хватало нам еще дочерей от таргов!

– А что? Он силен, и, если его вымыть и причесать, будет вовсе не плох собой, – ответила девушка, упрямо сверкнув глазами. – До праздника остается совсем немного дней. Здесь, в горах, мужчин кроме таргов нет, а мне уже двадцать лет, и я хочу, чтобы в следующем году у меня родился ребенок!

– Ну, так тащи его сюда. Выходишь – он твой! – сказала Аланта. – Не забудь только отправить своего ненаглядного в страну предков, когда кончится праздник.

– Не забуду! – улыбнулась Нок. – Так я пошла?

Две девушки вызвались помочь ей, и вскоре раненый уже лежал недалеко от костра, а врачевательница при помощи Нок перевязывала его. Затем тарга крепко связали по рукам и ногам, напоили и оставили до утра, накрыв старым плащом.

Ночь, против ожиданий, прошла спокойно. Перед рассветом в палатку Аланты вошла Эльор. Ее прислала Рени, небольшой отряд которой уже был над ущельем, в котором расположились тарги.

Аланта не спала.

– Рассказывай, только покороче. Все ли они уже здесь?

В ночной темноте, скрывающей ущелье, обычные люди вряд ли смогли бы разглядеть что-то с высоты, на которой остановилась группа Рени. Но Эльор обладала зрением ночного зверя, и Аланта это знала.

– Да, все. Последними подошли ведущие вьючных животных. Всего у них тысяч пять всадников, пеших же совсем немного. Рени велела сказать, что по твоему сигналу наши устроят обвал по ходу ущелья. Для этого уже все готово. У таргов будет только один путь – вперед.

– Нас меньше, но мы должны сдержать и уничтожить их, а потом нам нужен будет путь для отхода. Ты пришла пешая, значит, там, где ты шла, с конями не пройти. Ты знаешь наших девушек. Они скорее умрут, чем бросят лошадей. Я попрошу тебя… Нет, я тебе приказываю: не лезь в бой! У нас есть, кому сражаться. Твоя задача – найти подходящую дорогу и вывести нас отсюда. Иди, думай!

Эльор медленно шла по лагерю, осторожно ступая между сидящими и лежащими на земле девушками. Костры жарко горели, рассеивая предрассветный холод. Неподалеку от перевернутых телег ее окликнула Хот. Эльор подошла и села рядом. Видя, что она разыскивает взглядом Нок, Хот улыбнулась и зашептала ей что-то на ухо. Глаза Эльор удивленно раскрылись, и она прыснула, зажав себе рукой рот.

– Целую ночь, представляешь, возится со своим таргом! То поит его, то укрывает. Эдну замучила, заставляет ее готовить отвары и лечить этого дикаря. Хочешь, пойдем, посмотрим?

Они встали и вскоре были возле телеги, рядом с которой лежал молодой тарг. Его давно развязали. Тарг умирал. Рядом сидели заплаканная Нок и врачевательница Эдна. Редкое дыхание с трудом вырывалось из груди кочевника, но он был в сознании. Глаза его смотрели в прекрасное лицо Нок, губы шевелились, с трудом произнося слова чужого языка. Эльор прислушалась, наклонившись над ним.