Подарок. Серия «Другая Сторона»

– Мама? Мальчик вошёл. На кровати сидела мама, глаза были очень грустные, а голова почти седая. Она не смотрела на него.

– Ты где был? Сынок? Сыночек? Мы с родителями Тани вас две недели ищем!..

Мама будто говорила с темнотой, со сном, не с ним. В комнате стоял запах чего-то пропавшего, несвежего, чего-то затхлого, это было похоже на запах шерсти давно умершего животного. Запах смешивался и с другими ароматами – маминых духов и свежеотутюженного белья. Мамины руки обняли его и усадили рядом с ней. Прижимает её к себе, вдыхает это странную тошнотворную смесь, внизу что-то булькает, хлюпает, мальчик боится заговорить и посмотреть. Мне это снится. Это же просто сон, да?

*

Мальчик подобрал кроссовок Анджея, они взяли велики возле выносов руля и побежали рядом, бегом и к проёму между деревьями. Деревья сходятся аркой там, где старенькая едва заметная грунтовка выходит на асфальт. Они бегут, а кроссовок стареет, трескается на глазах. Снова на небе начинается гром, звук, похожий на грозу, и вместе с ним какое-то жужжание. Из кроссовка сыпется песок и высохшая глина. Арка почему-то отказывается стать ближе. Она всё дальше и дальше. Они бегут быстрее и быстрее, арка дальше, чем была вначале. Чем быстрее они бежали, тем дальше был выход из леса. Таня и мальчик синхронно останавливаются и оборачиваются. Сзади издалека на них смотрит точно такая же арка. Закружилась голова и затошнило, мальчик наклонился и прижал рукой грудь. – Не хватало ещё грохнуться в обморок, не сейчас! – на него смотрит Таня, своими большими вишнёвыми глазами ребёнка. Маленькая, маленькая девочка. Он не может её подвести, не может!

– Мы тут и останемся, как Анджей, – выдох Тани принёс запах горячего песка, дерева и травы. Мальчик закрыл глаза… А когда открыл – они стояли на асфальтированном перроне Малинского вокзала. Их велики лежали рядом. На часах было 18:30. Как мы добрались сюда за пол часа? Он ничего не понял и не помнил.

– Таня, как мы здесь оказались? Ты помнишь что-нибудь? Я ничего не помню!

Ясное небо смотрело на них и успокаивало. Никакой грозы, никаких туч, никакого грохота. Поезд подъезжает. Конец. Велики затащить в тамбур, потом в вагон. Где-то сесть. Людей мало, это прекрасно, это хорошо. Бросаем рюкзаки на лавку. Домой! Скоро дом. Мальчик спиной почувствовал, как идёт навстречу мегаполис, чуял эту дорогу домой всегда, когда возвращался. Особое его знание о приближении дома и города бодрило, утешало, вселяло в него надежду и теперь.

*

В мегаполисе они оба лезут за телефонами, мобильные работали, весело мигали и показывали время и день. Набирают Диму, Анджея.

– Мы уже давно приехали, потеряли вас по дороге, и знаете, залезли в какие-то дебри в лесу, там была дорога, которой до того не было. Не было, а потом бац и она там!.. – Веталь с восторгом, захлёбываясь, рассказывает новости. – И знаете что! Энджи кроссовок потерял, такое дело, его укусила оса за ногу, а у него же астма, аллергия… ну мы сняли кроссовок, чтобы смазать валидолом укус, пока возились с ногой, кросс потерялся, не поверишь, как – ну вот бац и нет тапка! Искали искали искали, туда сюда бегали, заблудились… Потом шли по дороге и нашли тот кроссовок, подобрали, а он ну знаешь – будто его лет 30 назад уронили… Так Веталь его и обул ободранным, жесть! – мальчик слушал на громкой связи, – чесслово, я сам бы себе не поверил на вашем месте! Но кроссовки у нас тут, один новый, нормальный, а другой тот, странный, доказательства, приезжайте и сразу к нам в гости! – в голосе Веталя восторг. Мальчик обнимает Таню за плечи и молчит молчит молчит…

*

Дорога раздваивается, в конце каждого отрезка немой лесной грунтовки виднеется своя арка. Белёсый свет светится в конце в каждой.

– Брось кроссовок, пожалуйста! – Таня взяла туфлю из рук мальчика и бросила в кусты. – Всё равно куда, идём. Рано или поздно мы куда-то выйдем. У нас разыгралось воображение, я уверена, всё наладится! У меня есть версия! Здесь, похоже, какое-то растение цветёт вроде дурмана – дурманит нам мозги, вот что! – Таня теперь решительно настроена. – Я хочу домой!

Мальчик вскочил на велосипед. Он злится и чувствует себя виноватым. Таня едет следом. Лес всё темнеет. Послышался звук электрички. Они вылетели из леса и хлопком оказались в Малине, прямо посредине вокзала они приходят в себя оба, другая сторона отпускает их, лес высвободил свои объятья. В память о кроссовке оба были в песке и оранжевой глиняной пыли.

*

– Глины сроду не было в этих краях! Тут гранит! Гранитное производство! – Таня рассматривает свои ладони, лезет за влажной салфеткой. – С чем мы столкнулись, чёрт возьми?! Что это у тебя? Мальчик достал кроссовок из рюкзачка. – Зачем ты его взял? Она смотрит на него и на кроссовок, как на чудовищ из её детских снов, как на то, что укусило её, предало, обидело и напугало. Таня чувствует себя маленькой и уязвимой, беспомощной, никуда не спрятаться, никуда.

*

Они проезжают жёлтый мост, недавно окрашенный, он ещё пахнет краской, этот чудесный из детства запах. Мост кричит своей яркой желтизной на фоне ржавых пластин в качестве тротуара, на фоне белого марева этих мест, на фоне реки, маленькой и бурлящей так, будто это горный поток. Деревья очень высоки, старые, – подумал мальчик. Асфальт недавно положили, странно, для чего? Может быть, здесь есть какое-то предприятие? Здесь же никто не ездит. И правда, за всё время они с Таней не увидели ни одного транспортного средства. Жаль, ребята с ними не поехали, эх! – думает мальчик. Таня сморит в небо, если прислушаться – где-то грохочет гроза, очень далеко, как из детства, что-то напоминает, тревожное и вместе с тем тёплое, дурманящее и манящее. Хочется остаться. Вечно блуждать этими дорогами, о, вот одна из них, давай свернём, Таня? Таня давно уже едет впереди и не оборачивается, не отвечает. Её тёмные кудряшки шевелятся на ветру одинаково, ритмично, закольцованной лентой, как зацикленный кусок кино, плохого кино, страшного и трудного кино, скучного кино, трансового кино, сюжет которого потерялся и забылся, закатился за порванные фрагменты событий, кино, в котором неважно, про что был сюжет.

– Таня, а давай свернём в лес? Срежем! Тань? Тааань? – Таня молчит живой статуей. Мальчик хочет ей сказать важное, да никак не может вспомнить, что. Таня сворачивает в лес, на дороге валяется какой-то белый предмет. Что это? Вещь смутно знакомая. Похоже, кто-то бросил, забыл здесь кроссовок, что-то такое в нём, мальчик никак не может вспомнить, где он его видел. Странное место на этой стороне от железки, жаль, что ребята не поехали вместе с ними. А ведь сколько уговаривали они с Таней Анджея, Витальку и Димку. Нет! Пацаны решили остались в мегаполисе. Мальчик не может вспомнить, почему не поехали друзья, что ответили в переписках, в голове вертится стёртый кусок киноленты, на периферии внутреннего зрения мелькают какие-то цифры – 678, 679, 680…

*

Мальчик вошёл в комнату и ослеп от темноты в глаза. Ему сегодня приснился кошмар, свет решил не включать – наощупь в ванную умыться. Отряхнуться, вытереть лицо. Будто вокруг что-то, похожее на паутину, если повертеться – воздух вокруг тихо и упруго хрустел. Приснится же такое! Он вернулся в комнату. По кинестетическому датчику нащупал на кровати тёплое тельце милого человечка, обнял. Погладил. Лёг рядом с Таней. Уснул. Тело Тани медленно остывало, руки обнимали пожелтевший грязный кроссовок её братишки Энджи.

*

– Ты Тане эсэмэс отправил?

– Надеюсь, они выбрались.

***

Обложка создана на основе собственного фото автора и сделана автором Полухиной Натальей