Три курицы на Плющихе

Стоп. Почему она должна верить какому-то отставнику больше, чем самой себе? Если ему показалось, что она была здесь утром, значит, это у него галлюцинации, а не у нее. И его нужно немедленно гнать с такого ответственного поста! А может, никаких галлюцинаций у него нет, просто он обчистил ее ячейку и теперь пытается отвести от себя подозрения?

Да, но откуда у него второй ключ?

Потирая ноющий висок, Жанна вышла из той части здания, где было хранилище. У дверей она столкнулась с Мариной – молоденькой сотрудницей банка, с которой поддерживала легкие дружеские отношения.

– Жанна Георгиевна, так и не прошла голова? – заботливо поинтересовалась девушка.

– Здравствуйте, Мариночка. – Жанна остановилась. – Что значит «не прошла»? Она только начала болеть, и, кстати, я хотела тебя попросить…

– Но утром вы тоже жаловались на головную боль, – перебила удивленная Марина.

– Утром? – Лицо Жанны перекосилось, как будто она проглотила лимон.

– Утром, когда вы приходили в первый раз. Мне сразу показалось, что вы заболеваете… Ой, что с вами?

Жанна снова схватилась за стенку.

Только что она хотела попросить Марину условиться о встрече с управляющим, чтобы рассказать тому о странном поведении дежурного и осторожно выяснить, можно ли проверить вещи отставника, ведь если он только сегодня обчистил ее ячейку, то камея еще в банке. Но после того, что только что сказала Марина, эта идея теряла всякий смысл. Или Марина в сговоре с дежурным?

– Ничего, Мариночка, все хорошо. – Жанна двинулась к выходу, в ужасе оглядываясь. – Все хорошо, просто здесь немного душно, а я выйду на воздух, и все пройдет…

– Может быть, вас проводить? – Девушка шла рядом и заботливо поддерживала ее под локоть. – Может, вызвать врача?

– Нет-нет, ничего не надо. – Жанна неожиданно грубо выдернула руку и вышла на улицу. Марина испуганно смотрела ей вслед.

Стасик на крыльце поглядывал на подъезжающие к банку дорогие автомобили. Жанна остановилась перед ним и судорожно глотнула воздух.

– Стас, прости, что спрашиваю…

– Да, Жанна Георгиевна? – Охранник предупредительно повернулся к ней.

– В котором часу я утром приезжала, не помнишь?

– В девять тридцать, я только дверь открыл.

На его лице не промелькнуло и тени сомнения. Значит, или он говорит чистую правду, или так блестяще играет свою роль, что ему немедленно нужно присудить «Оскар» за реализм и достоверность в искусстве. Хотя, кажется, у «Оскара» нет такой номинации.

Выходит, и Стасик, и Марина, и дежурный в хранилище – все в заговоре против нее?

Жанна в задумчивости спустилась по ступеням и подошла к своему «Мерседесу».

Его покатый корпус и изумительная серебристая окраска всегда прибавляли ей бодрости. Но сегодня она уже не способна была ничему радоваться.

Через полчаса Жанна была дома.

Заперла за собой дверь, достала из бара коньяк «Ахтамар» производства ереванского завода и налила полстакана.

Прекрасный коньяк лился как вода – не доставлял удовольствия и не снимал напряжения. Жанна, не раздеваясь, легла на диван, подложила руки под голову и уставилась в потолок.

Никаких мыслей не было, никаких надежд не осталось.

Ее хорошо организованная, осмысленная жизнь закончилась.

Начался кошмар.

Хоть сколько-нибудь разумного объяснения происходящему подобрать она не могла.

Коньяк дошел до желудка, но вместо того чтобы успокоить и согреть живительным теплом, вызвал только мучительный спазм.

В это время на столике рядом с диваном зазвонил телефон.

– Меня нет, – громко сказала Жанна.

Словно послушно повторяя за ней, включился автоответчик и протараторил:

– Вы позвонили по такому-то телефону. Меня сейчас нет дома. Если вы хотите передать что-нибудь полезное или приятное, дождитесь сиг- нала.

– Жанка, мы же с тобой договаривались! – Механический монолог прервал энергичный голос Катерины. – Ты что, забыла? На работе тебя нет, мобильник отключен…

Жанна протянула руку и взяла трубку. Хотелось наконец услышать хоть чей-то живой голос. Оставаться наедине со своими мыслями было невыно- симо.

– Катька, – прошептала она едва слышно.

– Так ты дома! – обрадовалась та. – А что же твой автоответчик врет? Слушай, ты не забыла, что мы собирались подобрать Ирке мужичка?

– Катька, – повторила Жанна, – я не могу…

– Ты что, заболела? – всполошилась Катерина. – У тебя такой голос, такой голос, что только фильмы из жизни покойников озвучивать!

– Я не заболела. – Жанна попыталась приподняться с дивана, но комната плыла перед глазами, как будто она каталась на карусели. – Нет, я не заболела, но у меня неприятности. Ох, Катька, очень большие неприятности.

Катерина посерьезнела.

– Я сейчас приеду, – безапелляционно заявила она. – Никуда не уходи!

– Да незачем тебе приезжать! – Жанна всерьез разозлилась. – Чем ты можешь помочь?

– Никуда не уходи, слышишь? – Катерина бросила трубку.

О том, чтобы куда-нибудь уйти, не было и речи: Жанна не могла даже подняться с дивана. Когда через полчаса дверной звонок залился трелью, она с трудом спустила ноги на пол и встала, держась за спинку кресла. В стеклянной дверце книжного шкафа отражалось ее лицо.

Неожиданно ей сделалось противно.

Деловая женщина не может распускаться до такой степени! Нужно немедленно взять себя в руки! Еще не хватало перед Катькой появиться в таком виде.

Жанна несколько раз глубоко вдохнула, выпрямилась и решительно зашагала к двери. Комната немного покачивалась, но не так чтобы слишком. В пределах нормы, как палуба корабля во время небольшой болтанки.

В дверях стояли Катька и Ирина. Лица у обеих были донельзя встревоженные.