Шкатулка с секретом

Ее напарник пошел следом.

– Эй, вы куда это? – бросила им вслед Антонина. – Мне никого не велели пускать…

– К нам это не относится! – повторила женщина не оборачиваясь.

– Как же, не относится… – проворчала Антонина и села на коврик рядом с Риком. Его спокойный взгляд и ровное дыхание успокаивали, придавали уверенности.

С этого места было видно, что женщина в черном и ее напарник закрылись в кабинете. Оттуда доносился шум – выдвигали ящики, что-то бросали на пол.

«Опять мне придется там порядок наводить…» – тоскливо подумала Антонина.

Молодой шофер остался в прихожей. Он походил взад-вперед, потом открыл комнату, которая служила иногда гостиной. Антонина до нее еще не добралась с уборкой. Парень вошел туда и начал с интересом перебирать разбросанные вещи.

Антонина вскочила, встала на пороге:

– Эй, ты что тут шастаешь? Пропадет что-нибудь, а с кого спросят? С меня!

– Да не возьму я ничего, не беспокойся! Больно надо, тут и ценного ничего нет, одна ерунда! И вообще, никто с тебя ничего не спросит! – миролюбиво ответил парень. – Сбежали твои хозяева.

– Сбежали? – переспросила Антонина. – В каком смысле сбежали?

– В самом прямом. Жена и дети вылетели в Германию, оттуда – еще куда-то, а сам хозяин исчез. Наверное, тоже улетел, только по чужим документам.

– Ну надо же… – протянула Тоня.

Выходит, Анфиса Павловна все точно рассказала, ничего от себя не присочинила. Тоня не очень-то ее слушала – про повидло и кота ей было неинтересно.

– Только зря я тебе это все рассказываю… – Водитель опасливо поглядел на потолок, со второго этажа по-прежнему доносился шум.

– Да ладно, я неболтливая. А чего это она так из-за Рика переполошилась? – Тоня тоже кивнула на потолок.

– Соколова-то? Да она очень собак боится. Так – железная женщина, а как увидит собаку – прямо сама не своя… С детства это у нее, что ли… Случай какой-то был… Вроде от бешеной собаки она убегала…

«Жаль, что убежала», – подумала Тоня.

Они еще несколько минут поговорили. Потом дверь кабинета открылась, по лестнице спустилась железная женщина со своим напарником, подошла к Антонине, смерила ее взглядом:

– Имейте в виду, Барсукова, если вы нас ввели в заблуждение – ответите по всей строгости! И никуда отсюда не уезжайте, вы нам можете еще понадобиться! Имейте в виду – мы все про вас знаем и найдем вас, где бы вы ни скрывались!

– С чего бы это мне скрываться? – проворчала Антонина. – Я ничего плохого не сделала!

– А уж это нам лучше знать! – отрезала железная женщина и направилась к выходу, стараясь держаться подальше от Рика.

Рик проводил ее спокойным, неодобрительным взглядом и рыкнул вслед что-то нелицеприятное.

Вся троица спустилась с крыльца, погрузилась в машину и уехала, оставив после себя раздражение и запах бензина.

Антонина закрыла за ними ворота, вернулась в дом и погладила Рика по загривку:

– Ну все, Рикуша, все ушли, можно расслабиться! А ты держался молодцом! Скоро ходить будешь, а потом и бегать!

Рик благодарно заворчал.

Вдруг это ворчание оборвалось, он приподнял голову, уши встали торчком, шерсть на загривке поднялась дыбом, и на смену уютному ворчанию прозвучал грозный рык.

– Что с тобой, Рикуша? – удивленно спросила Антонина.

Тут в калитку позвонили.

– Вот черт, они вернулись! Забыли что-нибудь?

Она вышла из дома, подошла к калитке и открыла ее, не задавая вопросов.

И тут же пожалела об этом.

По ту сторону стояла не железная женщина Соколова, не ее верный напарник и не симпатичный молодой шофер. Там стоял крайне неприятный тип в коротком черном пальто. У него были выступающие вперед кривые зубы, приплюснутый нос и маленькие бегающие глазки. В довершение портрета нужно добавить, что он жевал резинку, мерно двигая челюстями из стороны в сторону.

Антонина попыталась закрыть калитку, но неприятный тип выставил вперед ногу, а потом целиком протиснулся в калитку и встал перед Антониной, сверля ее своими маленькими глазками. Он обернулся и коротко свистнул, и тут же в калитку протиснулся второй тип – здоровенный и толстый, как надувной человек, рекламирующий шины «Мишлен», с маленькой круглой головой на широченных плечах. Он встал за спиной первого, так же флегматично пережевывая резинку.

Когда он освободил проем калитки, Антонина увидела на улице перед воротами черную машину, большую и квадратную, как сарай на колесах.

– Вы еще кто такие? – проговорила она, стараясь не показать своего испуга.

Неприятный тип с торчащими зубами выплюнул резинку на траву, ухмыльнулся и спросил:

– Чего им было нужно?

– Кому? О чем ты вообще? И кто ты такой, черт тебя побери?

– Спрашиваю еще раз: что им было нужно?

– О ком ты?

– Ты отлично знаешь о ком! – прошипел бандит, скрипнув зубами. – К тебе только что люди приезжали. Трое, на черной машине. И не вздумай мне врать – мы не они, у нас разговор короткий! Раз-два, и готово! Правда, Матюша?

Верзила у него за спиной убедительно хрюкнул, что должно было означать подтверждение.

– Про хозяев спрашивали, – неохотно ответила Антонина, прислушиваясь.

Ей показалось, что из дома доносится какой-то шум.

– Ага! – Бандит удовлетворенно кивнул. – Значит, от них он тоже ушел? Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел… Тоже мне, Колобок нашелся! Ну, от нас-то он не уйдет! – Он хрипло загоготал, потом резко помрачнел и вызверился на Антонину: – А ты знаешь, где он прячется?

– Откуда мне знать? – Антонина пожала плечами. – Я его вообще в глаза не видела! Меня другой человек нанял за домом присматривать, прибираться здесь и все такое… Неужели вы думаете, что мне что-то известно?

– Кто тебя знает! – Бандит обежал взглядом двор и повторил: – Кто тебя знает, что тебе известно! Хозяин твой хитрый… То есть это он так думает, но с нами у него ничего не выйдет! Думает, можно наши денежки прихватить и уйти? Нет, с нами этот номер не пройдет! От нас он далеко не уйдет! Правда, Матюша?

Верзила за его спиной снова утвердительно хрюкнул.