Завещание крестоносца

– Не откладывай на завтра то, что можно выпить сегодня. Завтра может вообще не наступить…

Алена хотела прервать разговор, но что-то ей мешало. Что-то в голосе Игумнова.

– Это вообще кто? – проговорил он после короткой паузы. – Это ты, Вероника? Я же говорил, что переведу тебе деньги, как только мне заплатят! Я сказал, а ты же меня знаешь: мое слово – закон… только дай мне немного времени…

– Это не Вероника, – перебила его Алена. – Это Алена Кортнева. Мы с вами встречались год назад на семинаре. Вы тогда еще предложили мне работу. Вот я и подумала…

– Год назад?! – Игумнов пьяно засмеялся. – Год назад я был совсем другим человеком! Надо же, я предлагал вам работу… а сейчас сам безработный… и почти бездомный. Как это называется… без определенного места жительства.

– Господи! – ахнула Алена, вспомнив Игумнова как уверенного в себе, лощеного господина, хозяина жизни. Одет со вкусом, часы дорогущие, швейцарские, ботинки итальянские, на заказ шитые. – Как это случилось? Вы ведь были владельцем собственной крупной компании. Кто вас мог уволить?

– Как случилось? – Игумнов, кажется, немного протрезвел. – По собственной глупости. Хотел быть круче всех, ну и связался с парочкой крутых бизнесменов из Нижнего Новгорода. Вроде опытный, битый волк, а нарвался как мальчишка. Эти, с позволения сказать, бизнесмены обещали вложить в мою компанию миллионы, я и повелся на эти обещания. Они действительно вложили в «Классику» большие деньги – в форме беспроцентного кредита, после чего выкупили у меня часть акций компании. Потом, воспользовавшись правом подписи, продали часть ключевых активов фирме, которой владели через подставных лиц. То есть сами себе. А сразу же после этой продажи потребовали вернуть кредит. Но после продажи активов я не смог этого сделать, и вся фирма перешла к ним, а я… а я оказался на улице. – Игумнов тяжело вздохнул и продолжил: – А тут моя жена, Вероника, решила разводиться. Выбрала самый подходящий момент. Видимо, почувствовала, что я уже не тот, каким был раньше, и решила вовремя сбежать с тонущего корабля. И напустила на меня целую свору дорогих адвокатов, которые отняли у меня все, что еще оставалось. Короче, обобрали как липку, оставили ни с чем. Так что извините, Алена, ничем не могу вам помочь, мне самому нужна помощь…

– Сочувствую… – Она не знала, что сказать. – Это… это несправедливо…

– Э, девочка, жизнь вообще несправедливая штука! – язык Игумнова снова стал заплетаться, и Алена закончила разговор.

«Упорство и целеустремленность», – повторила она себе, мрачно глядя на телефон.

Не сдаваться. Ни в коем случае не сдаваться. На фирме Игумнова свет клином не сошелся, в городе еще много солидных страховых компаний… Вот хотя бы «Рекон-Страхование», очень известная, уважаемая фирма, одна из старейших на рынке.

На этот раз Алена решила позвонить в офис компании и поговорить с начальником отдела кадров.

После нескольких гудков в трубке раздался щелчок, и бодрый голос проговорил:

– Фирма «Дионис», мелкооптовая продажа элитных спиртных напитков. Чем я могу вам помочь?

– Как – «Дионис»? – растерянно переспросила Алена. – Это же телефон страховой компании «Рекон-Страхование»…

– О, вспомнили! – Молодой человек явно еще больше развеселился. – Так эта компания разорилась! Сами подумайте, кому сейчас нужно страхование? Времена трудные, все пытаются сэкономить! Еще удивительно, что они так долго продержались. Мы у них офис купили и телефоны оставили. Так что если вам нужен элитный алкоголь – обращайтесь, у нас лучшие в городе цены!

Алена нажала на кнопку отбоя.

Вот оно как. Значит, даже такой гигант рынка, как «Рекон-Страхование», разорился… Как сказал этот жизнерадостный молодой человек?.. «Кому сейчас нужно страхование?»

Алена до сих пор думала, что все обстоит с точностью до наоборот: в трудные времена люди стараются сэкономить на предметах роскоши и вкладывают деньги в будущее, страхуются от возможных неприятностей.

Выходит, она ошибалась. А ведь сама поступала так же – вкладывала деньги в жилье, в дорогую машину, в приличную одежду, но ничего не откладывала на черный день. То есть не страховалась от возможных рисков…

Впрочем, что теперь об этом думать. Анализировать свое поведение она будет потом, в более спокойной обстановке. Когда разберется с неприятностями, сядет в кресло с чашкой кофе, а еще лучше с бокалом мартини и подумает, что сделала не так. Было у Алены в характере хорошее качество – не винить в своих неприятностях всех окружающих или слепую судьбу. Она упорно считала, что свою жизнь человек должен устраивать сам. До сих пор такие принципы помогали. Но не сейчас.

Алена снова взглянула на неоплаченные счета.

Что же делать? Где найти приличную, хорошо оплачиваемую работу? Где взять денег?

Тут у нее мелькнула еще одна идея. Не то чтобы выход – но способ хотя бы временно перебиться, оплатить самые неотложные счета и выиграть время.

Правда, прибегать к этому способу ей ужасно не хотелось, но другого варианта, похоже, не было.

Она поколебалась еще немного и набрала телефон матери.

Отношения с матерью у нее были в общем-то неплохие, хотя правильнее было бы сказать – никакие. С тех пор как умер отец, а особенно с тех пор как мать снова вышла замуж, Алена почувствовала в сердце какой-то холодок. Они периодически перезванивались, поздравляли друг друга с праздниками, сообщали о новостях, но ни разу за это время не поговорили по душам.

С другой стороны, они уже давно отдалились друг от друга. Похоже, матери не нравилось, что Алена с юности была самостоятельна. «Уж слишком ты умная, – вроде бы в шутку говорила она, – слишком организованная. Все у тебя по плану, все по полочкам разложено. Уже сейчас знаешь, какой будешь через десять лет, а какой – через двадцать… Так нельзя!»

На что отец посмеивался и говорил, что все правильно, нужно заранее продумать свою жизнь, поставить цели и твердо к ним идти. И что Алена в него пошла, он сам так всегда делал. Рано сиротой остался, никто ему не помогал, работал и учился, достиг по нынешним временам, может, и немногого, но все же его семья никогда не бедствовала.

Все верно: жили они неплохо, мать работала от случая к случаю, семью содержал отец.

«Тоже все рассчитывал, – с грустью подумала Алена, – а жизнь внесла свои коррективы. Точнее, смерть».

Отец умер от инфаркта прямо в своем кабинете с телефонной трубкой в руке. Его собеседник не удивился внезапному молчанию – мало ли, что-то со связью, так что секретарь нашла отца только через час, он уже остывать начал.

Алене казалось, что мать слишком легко приняла смерть отца, слишком быстро нашла нового мужа… Настолько быстро, что иногда Алена задумывалась, а не началось ли это еще при жизни отца.

Впрочем, отчим – точнее, новый материн муж – казался ей неплохим тактичным человеком, к ней относился подчеркнуто приветливо, но не переступал черту, что Алене тоже импонировало. Но она не могла преодолеть себя и разговаривала с ним холодно. Впрочем, разговаривать с ним часто ей и не доводилось. Они никогда не жили вместе, Алена сняла квартиру еще при жизни отца. Мать тогда была недовольна, но отец все понял правильно и матери объяснил: дочь хочет начать самостоятельную жизнь, а как это сделать, когда она, мать, все время пытается ее контролировать? Мать тогда здорово на них обиделась, с отцом не разговаривала чуть ли не неделю. Теперь Алена думала, что уже тогда между родителями пробежала черная кошка. Не все в их жизни было ладно, это точно. А тогда она не слишком этим интересовалась, не до того ей было.

После смерти отца они с матерью не только не сблизились, а еще больше разошлись. А когда мать вышла замуж, Алена почти перестала бывать в их квартире и они изредка встречались в кафе, чтобы поболтать и поглядеть друг на друга. По наблюдению Алены, мать тоже не испытывала особой тяги к общению с дочерью.

Но сейчас Алена позвонила матери по вполне конкретному поводу.

После смерти отца осталась довольно приличная дача в хорошем месте, на Карельском перешейке рядом с Зеленогорском. Мать эту дачу продала. Алена имела законное право на половину полученных денег, но в тот момент дела у нее шли хорошо, и когда мать попросила у нее эти деньги на какой-то коммерческий проект, задуманный ее мужем Федором Михайловичем, не стала возражать. Тем более что Федор Михайлович рассчитывал на хорошую прибыль, часть которой пообещал Алене.

Теперь эти деньги могли ее очень выручить.

Как ни странно, мать обрадовалась звонку.

– Как хорошо, что ты позвонила! Я тебе несколько раз звонила, но ты все время была занята…

Алена вспомнила, что действительно два или три раза видела пропущенный звонок от матери.

– Извини, мама, я действительно была занята.

– Понятное дело! У тебя ведь такая ответственная работа…

Алена не поняла – был в мамином голосе сарказм, или это ей только показалось.

– Моя ответственная работа осталась в прошлом, – проговорила она с тихой грустью.

Тут же в душе прозвенел предостерегающий звоночек: «Что ты делаешь? Зачем сразу вываливаешь про свои неприятности? Тебе ли не знать, как с людьми разговаривать? Сколько переговоров с клиентами провела, умеешь человека в чем угодно убедить. Разучилась, что ли?» – «Да что такое! – сама себе возразила Алена. – Я еще должна подбирать выражения в разговоре с собственной матерью!»

– Что ты говоришь? – Кажется, мать не слушала ее. – Я хотела спросить, как у тебя с деньгами.

– Вот как раз по этому поводу я и звоню, мама. Те деньги, которые вы получили за папину дачу… вы не могли бы вернуть мою долю?

– Что? – Мать явно была удивлена. – О чем ты говоришь?

– Как – о чем? Деньги за дачу. Половина из них – моя. Ты попросила их на какой-то проект Федора Михайловича. Так вот сейчас мне очень нужны эти деньги…