Загадка небесного камня

Она разобрала сумку, порадовалась, что сообразила взять сахар и заварку. Посуды на кухне почти не было, кастрюль тоже, видно, счастливый наследник прежней хозяйки выбросил все старое барахло. Зато в углу стоял новенький электрический чайник – небось подарили старушке на Новый год или День Победы. Маша вскипятила чаю, сделала бутерброд. Тут же рядом с ней возник кот, который до этого прятался где-то в темных закоулках квартиры.

Маша дала ему кусок сыра, он его аккуратно и вежливо съел.

– Как же тебя зовут?

Кот посмотрел на нее так выразительно, что Маша ничуть не удивилась бы, если бы он ответил человеческим голосом. Но кот только благодарно мурлыкнул.

Маша достала из сумки простыни и постелила их на старом диване. Хотела положить кое-какие мелочи в прикроватную тумбочку, но ящик тумбочки никак не выдвигался, видно, его заклинило, так что она оставила эти попытки.

Диван был жутко неудобный, из него в самых неожиданных местах вылезали пружины, впиваясь Маше то в бок, то в спину, кроме того, при каждом движении он безбожно скрипел. В дополнение ко всем этим радостям ближе к полуночи на диван забрался кот. Он устроился у Маши в ногах, свернулся калачиком и заснул.

Сперва Маше стало еще более неудобно – даже ноги толком не вытянуть, – но потом исходящее от кота живое тепло успокоило ее, и она наконец задремала. Перед глазами поплыли разноцветные круги и полосы, сплетающиеся в сложные узоры начинающегося сна, но вдруг в бок ей впилась очередная диванная пружина. Тут же фантастические узоры сна рассыпались на куски, накатили воспоминания, и снова сна не было ни в одном глазу.

Здесь, в тишине чужой квартиры, наедине с собой она смогла задать себе простой вопрос: что же случилось с ней, с Марией Русаковой, умницей и красавицей, как пишут в глянцевых женских журналах, подающей большие надежды, имеющей огромные амбиции и желание сдвинуть горы, сделать карьеру, добиться всего во что бы то ни стало.

Маша рано поняла, что вырастет красавицей, уже классе в седьмом мальчики на нее заглядывались, и телефон дома раскалился от звонков. Мама была недовольна, потом поняла, что Маша не обращает на школьных кавалеров ни малейшего внимания, и успокоилась.

– Тебе от семьи достались внешность и ум, – говорила мама, – и еще способности. Так что с такими данными грех не добиться высокого положения.

Маша была полностью с ней согласна. Хотя насчет семьи…

Они жили вдвоем с мамой, потому что Машин отец умер, когда ей было лет десять. Не имелось у мамы ни братьев, ни сестер, с родственниками отца она не зналась, никогда про них не говорила, может, и не было их совсем. Не ладила она и с Машиной бабушкой, не то чтобы скандалили и ругались, но виделись редко, словно кошка между ними пробежала. Так что мамины слова насчет семьи Маша по молодости не принимала всерьез, она понятия не имела, от какой семьи ей что досталось. Ясно было только, что Маша на маму не похожа.

Училась Маша хорошо, не прикладывая для этого особого труда, все ей давалось легко. В институт поступила тоже довольно легко, денег-то у мамы было маловато, чтобы платить репетиторам, однако выдержали, заплатили.

– Это тебе аванс, – говорила мама, – надеюсь, что я правильно вложила свои деньги.

Причем сказано это было вовсе не в шутку, а на полном серьезе. Маша училась, подрабатывала на выборах, летом – в небольшой турфирме, занималась даже синхронным переводом – с языками у нее всегда было хорошо.

На последнем курсе появился у нее Антон. Собственно, недостатка в друзьях-приятелях не наблюдалось. Маша вовсе не была занудой, любила развлекаться, но учеба всегда оставалась у нее на первом месте. Однако Антон сумел нарушить все ее планы. В них, в этих планах, не было ничего нового. Окончить институт, получить престижную работу и целеустремленно делать карьеру. Стремиться как можно больше зарабатывать – словом, добиться высокого положения. Танька, с которой встречались все реже, потихоньку над Машей посмеивалась – все, мол, у тебя расписано, по полочкам разложено.

И вот появился Антон и ужасно Маше понравился. Он и правда был хорош – белозубая улыбка и синие глаза. Но дело было даже не в этом. От него веяло таким обаянием, что сердце ее сначала замирало, а потом начинало трепыхаться, как птичка в силках.

Не прошло и месяца, как Антон предложил ей жить вместе. Маша сразу же согласилась, потому что ужасно не хотелось расставаться с ним по ночам.

Мама была против ее переезда.

– Это серьезный шаг, – говорила она дочери, – это обязывает тебя ко многому.

– Да ладно, мама, – отмахивалась Маша, – у плиты стоять я не собираюсь, а белье машина постирает.

– Ты прекрасно знаешь, что я говорю вовсе не об этом! – мама повысила голос. – В конце концов, быт можно организовать, это сейчас не проблема. Вот ты представь – ему надо тоже делать карьеру. А я знаю, что редкий мужчина сможет сделать это в одиночестве. Это надо быть очень целеустремленным, а таких мужчин мало, считай, что единицы. Что-то мне подсказывает, что твой Антон не из их числа.

Маша наклонила голову, потому что она о таких вещах и не задумывалась.

– Мужчину нужно вести, – продолжала мама хорошо поставленным голосом, – контролировать его, подталкивать, подбадривать, поддерживать советом. То есть всегда, в любое время суток, в отпуске ты или на работе, ты должна быть готова все бросить и лететь к нему, чтобы подбодрить, утешить, помочь советом и так далее – смотри выше. А ты этого не сможешь – не потому, что неспособна, а потому что у тебя просто не будет на это времени и душевных сил… почему?

Мама перевела дыхание, набрала полную грудь воздуха и продолжила:

– Потому что ты сама должна будешь все силы – и душевные, и физические – отдавать сложному делу построения собственной карьеры. Уж тебя в этом случае точно никто не поддержит, не подбодрит и не проконтролирует. Разве что я смогу помочь советом, только ты все равно советов моих слушать не станешь!

Редкий мужчина способен самостоятельно преодолеть все трудности и подводные камни, которые могут встретиться ему на работе, и никто не будет помогать в этом жене. Таких мужчин просто нету. Напротив, они всячески стараются карьере этой помешать, иногда неосознанно. Сама посуди, зачем ему жена, которая преуспевает? На ее фоне он всегда будет выглядеть неудачником. Вот поэтому они и твердят всегда, что место женщины – на кухне и главная ее цель – материнство. С домохозяйкой разговор короткий – не умеешь ничего делать, так сиди и молчи, слушайся мужа во всем. Так что, Маша, предупреждаю тебя: подумай хорошенько, прежде чем съезжаться.

Маша вполголоса пробормотала, что мама слишком серьезно все воспринимает, и сделала по-своему. Жить вместе с мамой они не захотели, сняли квартиру.

Первое время Маша была счастлива, сознавая, что Антон – сказочный, невероятный, обаятельный, любимый – вот он, рядом и никуда не денется в ближайшее время.

Далее выяснилось несколько неприятных вещей.

Во-первых, Антон все время хотел есть. Холодильник на съемной квартире был старенький, дверца его удивительно противно скрипела, открываясь. Первое время Маша нервно вздрагивала, слыша этот скрип. Причем весьма часто – и днем, и поздней ночью. В кафе, где они обедали, Антон брал обязательно двойные порции и все равно часа через два уже алчно обследовал холодильник. Который, надо сказать, ничем его не радовал.

Сама Маша привыкла питаться правильно. За этим с самого детства следила мама. Поэтому она по привычке покупала диетические творожки, йогурты и бездрожжевые хлебцы, на которые Антон смотрел в полном изумлении. Один раз он сводил ее к своим родителям на обед. Мать оказалась довольно молодой, но полной женщиной, она встретила Машу приветливо и усадила за стол, который ломился от еды. Намечающаяся свекровь хорошо готовила, причем делала это не напоказ для гостей, а каждый день, для мужа и сына.

Надо сказать, что Антон, отъедаясь у мамы, Машу ни в чем не упрекал, он вообще был довольно покладистый. Он покупал навынос пиццу в итальянских ресторанах и гамбургеры в «Макдоналдсе». Иногда заказывал суши или роллы в магазинчике на углу. После того как Маша увидела, в каких условиях готовят эти суши, ее трясло от запаха рыбы даже в супермаркете.

Все это Антон поедал в одиночестве у компьютера поздно ночью, так что, проснувшись, она находила на письменном столе промасленные пакеты и коробки от пиццы.

Вот это был второй его недостаток.

Антон был совершенно фантастически неряшлив. Он разбрасывал свои вещи по квартире, он мог оставить грязные носки в кухонной раковине, он запихивал грязную одежду на полку шкафа, где лежали выглаженные Машей блузки, он не мог самостоятельно заправить стиральную машину, он ни разу за всю их совместную жизнь не поставил уличную обувь аккуратно на галошницу.

Маша рано лишилась отца и росла одна, не было у нее ни брата, ни соседей, ни родственников, с которыми отдыхали вместе. То есть она с детства не видела, что представляет собой в быту подрастающий мальчишка, а потом мужчина. В ином случае она относилась бы к этому недостатку Антона спокойнее – все они одинаковые, не следует пытаться их переделать, надо принимать такими, какие есть.

Теперь она это понимает, а тогда ее буквально сводил с ума вид его грязных трусов, брошенных почему-то на кухне.

Но и это было не главное. Третий и самый важный недостаток заключался в том, что Антон оказался самым настоящим пофигистом. Он устроился на работу, причем выбрал фирму, что находилась поближе к их временному жилищу, честно отрабатывал на службе свои восемь часов и забывал о ней, выходя из офиса. Вечера он проводил с книжкой на диване, ночами смотрел фильмы по компьютеру. И ел.

Справедливости ради нужно сказать, что так было не всегда. Разумеется, они любили друг друга, он был ласков и нежен с Машей и даже пытался помогать ей по хозяйству.

Довольно часто они ходили куда-нибудь развлекаться. Но как выяснилось, развлечения они понимали по-разному. Антон общался с постоянным кругом друзей, они встречались в дешевых кафе, долго сидели там за общим столом, обсуждая книги и фильмы. Было шумно, накурено, и еда невкусная.

Через некоторое время Маша поймала себя на том, что ей скучно. И жаль тратить время на такие занятия. Фильмы, которые они обсуждали, Маша не смотрела, пару раз Антон предложил ей какую-то артхаусную муть, от которой мгновенно заболели зубы, так что в общих разговорах она не участвовала.

Нет, такие развлечения не по ней. Нет чтобы сводил в приличный ресторан или в ночной клуб, чтобы одеться самой и посмотреть, как люди прикинуты…

Были в компании Антона две-три девицы – все нечесаные и в драных джинсах, с такими о своем, о девичьем, и двух слов не скажешь, вылупятся, как коза на афишу, услышав про пилатес и мезотерапию.

Если уж не развлекаться, то дела переделать, в салон красоты сходить, на массаж, по магазинам. Антон стал встречаться с друзьями один, а Маша заглядывала к маме.

– Попомни мое слово, – говорила мама, выслушав отчет о жизни дочери, – так он и будет всю жизнь вечерами с книжкой лежать. А все остальное на тебе будет. Ребенка если заведете – тоже все на тебе. Денег больших заработать он не сумеет, сама говоришь, его работа не волнует. Всю жизнь так и будешь за ним грязь убирать и копейки считать, уж поверь. Он сам ничего не достигнет и тебе не даст.

Маша не соглашалась с мамой, говорила, что Антон хороший, добрый, что они любят друг друга, однако, приходя домой, заставала квартиру в таком виде, что мамины слова против воли лезли в уши и застревали где-то в мозгу.

На работе получалось не все гладко, ее плохо приняли, считали выскочкой, Маша решила искать новую работу. Не было никаких сил бороться с недостатками Антона, тошнило от запаха гамбургеров, желудок болел от острого томатного соуса, и однажды Маша устроила жуткий скандал и буквально выгнала Антона вон. Он не спорил, молча собрал вещи и уехал на такси к маме – лежать на диване с книжкой и питаться вкусной и калорийной пищей.

Опомнившись, Маша ждала неделю, что придет, встретит после работы, что позвонит, пришлет сообщение.

Ничего не было. Тогда она собрала свои вещи и уведомила квартирную хозяйку, что съезжает, как раз месяц кончился, за который было заплачено.