Тайна венецианского купца

Женщина нашла в интернете реквизиты издательства, выписала телефон, а утром первым делом позвонила и проговорила воркующим голосом:

– Здравствуйте, вас беспокоит корреспондент городской газеты «Утреннее какао»! Я готовлю статью об одном вашем авторе, Марии Рыбниковой, и очень хотела бы взять у нее интервью. Продиктуйте мне, пожалуйста, ее телефон.

– Как, вы сказали, вас зовут? – спросили ее.

– Ах, я еще не представилась… меня зовут Изабелла Бобруйская. Так что насчет телефона?

– Вы понимаете… Изабелла, политика нашего издательства не позволяет нам сообщать кому бы то ни было личные данные авторов без их согласия.

– Как же мне быть?

– Если вы хотите взять у Марии интервью, дайте мне свой номер телефона, и Мария вам перезвонит.

Рыжеволосая замешкалась. Ей очень не хотелось давать кому-либо номер городского телефона, но другого выхода не было.

С тяжелым вздохом она продиктовала свой номер сотруднице издательства.

– Так вы не против такого интервью? – спросила Марию Ляля Кукушкина.

Мария медлила с ответом, и тогда Ляля, доверительно понизив голос, произнесла:

– Между нами, главный редактор был бы очень рад, если вы согласитесь. Такое интервью может положительно сказаться на продвижении вашей новой книги. Понимаете… журналистка очень просила встретиться именно с вами… наверное, ваша поклонница…

Мария все поняла. Если бы кто-то позвонил из газеты официально, то наверняка предложили бы корреспонденту кого-то другого, а Ляля позвонила ей напрямую исключительно из хорошего отношения. Славная все-таки девушка!

– Ну, если так… В конце концов, почему бы и нет? – ответила Мария.

– Прекрасно! Тогда позвоните этой корреспондентке прямо сейчас, она ждет вашего звонка.

И Ляля продиктовала номер телефона. Мария записала его (на этот раз ручкой, на листке бумаги) и уточнила:

– Как ее зовут?

– Изабелла! – сообщила Ляля с плохо скрытой иронией.

– Ладно, сейчас позвоню…

Закончив разговор с сотрудницей издательства, Мария сразу набрала записанный номер.

Ей ответили в ту же секунду, будто корреспондентка действительно сидела возле телефона в ожидании звонка.

– Это Изабелла?

– Что? А, да…

– А я – Мария. Мария Рыбникова. Мне дали ваш телефон в издательстве. Вы хотели со мной поговорить?

– Ах, да, конечно! – в голосе собеседницы зазвучало нетерпение. – Я могу подъехать к вам прямо сейчас…

– Ко мне?! – переспросила Мария и с ужасом огляделась.

В квартире царил жуткий кавардак, который Мария предпочитала называть творческим беспорядком. На полу валялись диванные подушки и недочитанные книги, на письменном столе стояла тарелка с недоеденной яичницей, повсюду были разбросаны листы с черновиками и распечатанные страницы книг. И это помимо пыли, бархатным слоем лежащей на подоконнике, и яблочных огрызков, валяющихся под диваном. Ну ничего не могла она поделать с этой детской привычкой – запихивать огрызки под диван.

Правда, когда была замужем, то про это позабыла. Тогда другие заботы появились: чтобы муж был вкусно накормлен, да чтобы квартира блестела, да чтобы жена всегда была всем довольна, ни в чем его не упрекала… тогда и будет счастливый брак. Так учила народная мудрость, а женских журналов тогда еще не было. Вернее, были, но в них печатались только фотографии женщин – знатных передовиков производства, а на последней странице пара-тройка рецептов блюд, да еще в середине выкройка какого-нибудь сарафанчика из ситца. Но народная мудрость никак ей не помогла: завел муж любовницу да и ушел к ней. Так что Марии стала больше по душе другая пословица: «Сколько волка ни корми, он все в лес смотрит». Вот тут правда!

А уж как Мария переживала – вспомнить противно. С дочкой рассорилась, потому что та с отцом отношения поддерживала, а ее вздумала критиковать: дескать, ты, мама, все не то и не так делала, потому отец и ушел.

Ну кто такое стерпит? Мария тогда, конечно, была не в лучшей форме, ответила очень резко… в общем, разругались они с дочкой вдрызг. Теперь та живет с парнем, но замуж за него выходить не торопится: не хочу, говорит, твой опыт повторять.

А Мария вдруг начала писать романы. И одно точно знала, что работать она может, только если в квартире никого нет, никто над душой не стоит, не требует еды и чистых рубашек. Оттого и в квартире был такой кавардак, что не смотрела она по сторонам.

Сама Мария к этому беспорядку привыкла, но принимать в такой обстановке незнакомого человека, да еще и журналиста… нет, это невозможно!

Увидев ее квартиру, эта Изабелла не напишет о ней ничего хорошего, а если еще сфотографирует на телефон, а она непременно это сделает…

– Нет, только не домой! – пролепетала Мария. – Давайте встретимся где-нибудь на нейтральной территории.

– На нейтра-альной? – разочарованно протянула журналистка. – Я бы хотела побывать в вашем доме… в том месте, где зарождаются сюжеты ваших книг!

– Но они зарождаются не дома… они зарождаются обычно в другом месте. Сюжет одного романа я придумала в морском круизе, другого – в писательском пансионате…

– Но я все же хотела бы побывать в вашей творческой лаборатории, увидеть все своими глазами…

– Нет, нет и нет! – уперлась Мария. – Я могу встретиться с вами только на своих условиях! Давайте увидимся в каком-нибудь кафе… вы ведь пьете кофе?

– Ну что ж, кафе так кафе… – протянула журналистка с явным разочарованием. – Но только, если можно, поскорее. Мне непременно нужно подготовить материал к завтрашнему номеру. Скажите, где вам удобно встретиться?

Мария назвала известное сетевое кафе, расположенное неподалеку от дома, и под конец разговора спросила:

– Но как я вас узнаю?

– Как узнаете? – Журналистка на мгновение задумалась. – Ну, давайте так. Я буду держать в руке газету. Ту самую, где работаю. «Утреннее какао».

Мария повесила трубку и заметалась по квартире.

У нее будут брать интервью… непременно нужно прилично выглядеть!

Конечно, это не телевидение, где ее увидели бы сотни людей, но все же она дает интервью не так уж часто, а значит, нужно произвести на журналистку хорошее впечатление. Говорят же: встречают по одежке… Значит, одежка должна быть соответствующая… соответствующая случаю.

Хорошо, что Мария настояла на встрече в кафе, там можно быть в верхней одежде, а пальто у нее новое, вполне приличное. Даже Надежда его вчера одобрила, правда, сказала, что цвет уж больно скучный, темно-серый. Она, Мария, даже обиделась – и вовсе не серый, а мокрого асфальта.

Надежда согласилась, но добавила, что к такому пальто нужен яркий шарф и… тут она запнулась на полуслове, но поняла, что подруга имела в виду ее головной убор. Не то шапку, не то шляпу, не то кепку… У Надежды на лице прямо написано было, что это – ужас, летящий на крыльях ночи. Мария и сама не понимала, зачем эту шляпу купила. Ладно, дождя сейчас не было, значит, можно вообще без шапки дойти, тем более что кафе близко.

А вот что под пальто надеть? Ведь не будешь все время в нем сидеть? Жарко все-таки… Костюм, в котором она в университет ходит? Мария тут же увидела скривившееся лицо Надежды. А ведь обещала ей, что выбросит его! Нет, костюм никак нельзя, он тоже серый, правда, другого оттенка. Нежно-крысиный, как говорит Надежда. Тогда джемпер и брюки. Брюки были мятые, а на новом джемпере откуда-то взялось пятно на рукаве. Вроде бы от шариковой ручки…

Мария взглянула на часы и поняла, что безнадежно опаздывает, поэтому надела джемпер с пятном, прихватила малиновый шарфик, который попался под руку, и наскоро, кое-как навела макияж. Удовлетворенная своим внешним видом, она стремглав вылетела из дома.

«Как неудобно! – думала Мария на бегу. – Нехорошо заставлять человека ждать… Что она обо мне подумает?»