Сокровища ордена тамплиеров

Они ехали вдоль Обводного канала, вовсе не в ту сторону, где находился ее дом.

– Куда мы едем? – спросила она раздраженно.

– Пробки объезжаем, – бросил водитель через плечо. – Там такие пробки, что застрянем на час, а то и больше!..

– Пробки? – переспросила Анна и бросила взгляд на часы.

Был уже двенадцатый час, в такое время пробок не бывает, хотя кто его знает, пробки – вещь непредсказуемая…

Однако расслабиться больше не удавалось, она то нервно поглядывала по сторонам, то ловила в зеркале взгляд водителя. Напряженный, недобрый взгляд.

– Остановите машину! – потребовала Анна. – Я выйду сейчас!

– Здесь нельзя останавливаться! – процедил водитель, скосив на нее глаза.

– Что значит – нельзя?! – крикнула Анна. – Я сказала – сейчас же останови машину!

Но на этот раз водитель даже не обернулся. Вместо того чтобы остановить «фольксваген», он прибавил скорость.

Анна вжалась в сиденье, завертела головой… Что происходит? Куда и зачем ее везут? И самое главное – что делать?

Она вовсе не была робкой тургеневской барышней, теряющейся от любой неприятности, она умела держать удар и вела свои дела жестко и решительно, но сегодня она столкнулась с чем-то таким, перед чем ее решимость ничего не значила. На деловом языке, к которому привыкла Анна, это называлось форс-мажор, или иначе – обстоятельства непреодолимой силы.

Машина тем временем проезжала мимо автовокзала неподалеку от Балтийского вокзала. Здесь даже в такой поздний час движение было оживленным, но водитель не снижал скорости. Резко вывернув руль, он обогнал черный БМВ с тонированными стеклами. Вдруг черная машина прибавила скорость, вильнула, подрезав «фольксваген», и резко затормозила, прижав его к набережной канала.

Водитель «фольксвагена» едва успел остановить свою машину и сидел, вцепившись в руль и переводя дыхание. Дверца БМВ распахнулась, из нее выскочил здоровенный детина кавказского вида, с трехдневной черной щетиной на лице, и бросился к «фольксвагену», размахивая монтировкой и выкрикивая хриплым истерическим голосом:

– Ты кого, ка-азел, подрезал? Ты что, ка-азел, о себе думаешь? Я тебе сейчас рога-то пообломаю!

Водитель «фольксвагена» опомнился и полез в бардачок – видимо, там у него тоже имелось какое-то средство самообороны.

Анна не стала дожидаться конца этой разборки – она воспользовалась тем, что ее «таксисту» было сейчас не до нее, открыла дверцу машины, выскочила из нее и припустила бегом.

На этот раз, несмотря на усталость, она побоялась останавливать машину и села в подвернувшуюся маршрутку, которая довезла ее до ближайшей станции метро.

После перенесенного стресса ей хотелось как можно скорее добраться до своей квартиры. Она не любила эту квартиру, не успела к ней привыкнуть, не успела превратить ее в уютный обжитой дом, но теперь эта скучная, безликая квартира казалась ей островком безопасности и покоя, ей хотелось как можно скорее попасть туда, как можно скорее оказаться в собственном, защищенном пространстве, запереть дверь, принять горячий душ, выпить чашку горячего чая и попытаться понять, кто мог стоять за этой идиотской попыткой похищения…

Анна наконец добралась до своего дома, поднялась на четвертый этаж, достала ключи…

Руки у нее тряслись, и она не сразу попала ключом в замочную скважину. Ключ с трудом провернулся в замке. Это было странно и неприятно – замок новый, она, разумеется, сменила замки, когда въехала в эту квартиру. Успокоив себя тем, что ей это просто показалось, что замок в порядке, все дело в ее собственном нервном состоянии, в трясущихся руках, Анна вставила ключ во второй замок.

Этот замок вообще не был закрыт. Она не поверила себе, нажала на ручку двери – и дверь открылась.

Этого не могло быть. Анна прекрасно помнила, что, уезжая, заперла дверь на два замка. Она еще не в маразме, не могла она оставить дверь незапертой или запертой только на один замок.

Открыв дверь, она вошла в прихожую, включила свет… и ахнула.

В ее квартире, несомненно, кто-то побывал. И этот кто-то вовсе не пытался скрыть следы своего визита.

Голубой коврик в прихожей был отогнут, шкафчик для обуви открыт, его содержимое валялось на полу. Дверца зеркального шкафа-купе, где висела ее верхняя одежда, отодвинута, одежда сброшена с вешалок.

Анну затрясло от злости. Она угробила целый день, чтобы навести в этом шкафу порядок, а тут какая-то сволочь устроила настоящий погром!

Какая-то сволочь?

Анна догадалась, кто перевернул ее дом вверх дном. И с каждой минутой эта уверенность возрастала.

Она обошла всю квартиру. Всюду было то же самое.

Хуже всего – на кухне: шкафчики распахнуты, их содержимое разбросано по полу. Из морозилки вынули запасы мороженых овощей, и теперь зеленая фасоль, цветная капуста и шампиньоны превратились в отвратительную подтаявшую кашу.

В спальне – ничуть не лучше: шкаф открыт и разгромлен, с кровати сдернуто постельное белье, из прикроватной тумбочки вырваны ящики, их содержимое разбросано по полу.

И в жилой комнате, которая играла в квартире роль гостиной и кабинета, был такой же разгром. С дивана сдернуты подушки, книги и компакт-диски сброшены с полок и грудой валялись на полу. Запертый на ключ ящик стола, в котором она держала документы и деньги, выломан с мясом, его содержимое перерыто, но ничего не пропало.

Заглянув в ванную комнату и убедившись, что здесь тоже похозяйничали, она вернулась на кухню, села на табуретку и схватилась за голову.

Подозрение, которое возникло у нее в самый первый момент, укрепилось и превратилось в уверенность. В ее квартире побывали не обычные воры-домушники.

Те действовали бы аккуратно и планомерно, оставили бы как можно меньше следов, а самое главное – унесли бы все сколько-нибудь ценное, все, что можно продать. Здесь же царил дикий разгром, как будто в квартире похозяйничало стадо диких обезьян или компания разбушевавшихся пятиклассников, – но при этом ничто ценное не пропало, по крайней мере на первый взгляд. Воры не тронули ее новую шубку, не прихватили дорогой компьютер, мало того – они выломали ящик стола, но не взяли даже деньги!

Это уж совсем не похоже на квартирных воров.

Это выглядит так, как будто вор искал что-то вполне определенное. Какой-то конкретный предмет.

И Анна догадывалась, кто это был и что он искал.

Сволочь Вадим! Ну какая же он сволочь!

Все началось примерно месяц назад. Ее бывший муженек приперся как-то к ней в кабинет и по привычке уселся на угол стола.

– Можешь нас поздравить! – сказал он, глупо улыбаясь. – В июле у нас свадьба!

– Вот как? – Анна наклонилась к столу как можно ниже, чтобы он не заметил выражения ее лица.

Чего он от нее ждет? Что она бросится ему на шею, визжа от радости? Или прижмет к груди и заплачет материнскими слезами? Зачем он ей это сказал?

– Ты пришел ко мне поделиться своей радостью? – проговорила она холодно. – Я приняла к сведению, а теперь неплохо бы нам обоим приступить к работе.

Анна очень выразительно поглядела на него. Ишь расселся на столе, как мальчишка, еще ногами болтает!

– Очень уж ты сурова! – улыбка сбежала с его лица. – Так с людьми нельзя.

Анна промолчала, ей совершенно не хотелось вступать с ним в бесполезную перепалку. Как сделать так, чтобы он забыл дорогу в ее кабинет и приходил туда только по вызову? Раньше им обоим нравилось такое положение вещей, теперь же это очень мешает.

Ему тоже не хватает их разговоров, поняла она. Он привык каждой мыслью по работе делиться с ней. Иногда забегал просто так поболтать, ему помогали такие перерывы. А теперь что ему делать, когда нужен толковый совет или просто ничего не значащий разговор? Куда ему податься? Бесконечно пить с девчонками кофе? Они уж точно ничего умного не посоветуют, к тому же Анна строго следит, чтобы кофейные посиделки не продолжались более пятнадцати минут. Разговаривать с ненормальными программерами? От этих вообще ни одного внятного слова не дождешься, к тому же своими идеями с ними делиться чревато, как бы не перехватили идейку-то…

– Вадим, – решительно сказала Анна, – если у тебя нет ко мне конкретных вопросов, то я предпочла бы…