Тайное сокровище олигарха

– Вот если бы вы его взяли – тогда операция действительно была бы успешной, – продолжал недовольно ворчать Лазоревский, – и утечки информации не было бы, и деньги целее… Ну, деньги, допустим, небольшие, но все равно ведь обидно… сам знаешь, копейка рубль бережет… Ладно, приезжай, нечего воздух сотрясать!

В действительности Лазоревский уже вовсе не думал о закончившейся операции, он прокручивал в голове детали Большого Блефа, идею которого ему подсказал похититель чемодана. Владимир Борисович подумал даже, что, если бы Урушадзе со своими людьми поймал этого человека, его стоило бы оставить в живых и использовать в своем аналитическом отделе, потому что мозги у него явно очень и очень неплохо варят.

А Лаврентий Георгиевич Урушадзе поджидал на пустой платформе своих оперативников, недовольно поджав губы. Он думал о том, что Лазоревский недостаточно его ценит и что тот уже совершенно зажрался, если шесть миллионов евро для него – «небольшие деньги» и даже «копейки»!

Еще он думал, что Лазоревский, конечно, очень богатый человек, но в Москве в последнее время им недовольны, и, если попробовать его сдать, можно войти в доверие к таким людям, которые сумеют по достоинству оценить опыт и способности отставного генерала ФСБ…

Дома все было плохо. То есть Энгельсина Софроновна, конечно, поддерживала чистоту в квартире, поливала Лолины цветы и вовремя кормила животных, но без хозяев бедные звери совершенно зачахли. Попугай потерял половину своих ярких перьев и вообще был каким-то потертым, кот Аскольд, встретив Маркиза в прихожей, замяукал так жалобно, что у Лени дрогнуло сердце. Кот здорово похудел, бока его запали, он сутулился при ходьбе. Манишка, раньше сверкавшая белизной, была какого-то грязно-серого цвета – как видно, коту даже умываться не хотелось, пока хозяев не было рядом.

– Мои бедные! – Лола бросила на пол корзинку, откуда тотчас раздался негодующий визг Пу И, и устремилась в кухню, чтобы разгрузить тяжеленные сумки с едой.

Пу И вылез из корзинки самостоятельно и побежал приветствовать своих хвостатых и пернатых приятелей, но те презрительно отвернулись от сытого и заласканного предателя. Пу И обиделся и немедленно напустил лужу в коридоре у входной двери.

– Мерзавец! – тут же заорала выскочившая из кухни Лола. – Вечно от тебя одна грязь! Только ешь да хулиганишь!

Пу И так удивился, услышав грозную отповедь от Лолы, которая вечно за него заступалась, что сел прямо в лужу. Маркиз вздохнул, решительно подхватил паршивца за шкирку и прополоскал его под краном в холодной воде. Пу И даже не посмел пикнуть.

Весь остаток дня Лола суетилась над котом и попугаем. Аскольда вымыли специальным французским шампунем для пушистых котов, промокнули шерстку розовым махровым полотенцем и расчесали массажной щеткой. Кроме того, через каждый час Лола подсовывала ему то кусочек буженинки, то ложечку паштета из гусиной печени, то кусочек вареного языка, то лососину, жаренную на решетке, пока Маркиз не прекратил это безобразие. Кот совсем объелся и лежал на боку, свесив лапы, тяжело дыша.

Попугая закармливали грецкими орехами, как рождественского гуся. Лола все сокрушалась по поводу его поредевшего хвоста и даже позвонила знакомому ветеринару.

Цветы тоже выглядели не лучшим образом, потому что воспитанный и благородный кот Аскольд, ранее никогда не позволявший себе подобного безобразия, объел все бутоны на Лолиных любимых фиалках. Но Лола не сделала ему ни единого замечания.

Прошло два дня. Лола крутилась по хозяйству, возилась с животными. Вставала она рано, в ванне по два часа не лежала, как раньше, а магазины посещала исключительно продуктовые и «Все для животных». Исподволь присматриваясь к своей подруге, Маркиз понемногу приходил в недоумение. Своей внешностью она занималась мало. То есть для любой другой женщины этого было бы достаточно, но Лола, которая раньше часами могла проводить перед зеркалом, теперь совершенно охладела к этому занятию.

С Маркизом она почти не разговаривала, просто не обращалась к нему ни за чем. Причем делала это не демонстративно, а совершенно естественно, как будто у нее просто отпала всякая необходимость с ним общаться. К Пу И она тоже относилась теперь совершенно спокойно, абсолютно ничем не выделяя его из прочих домашних питомцев.

Вообще-то положа руку на сердце, такая Лола была гораздо лучше – она не устраивала скандалов по пустякам, не своевольничала, не спорила с Леней до хрипоты и не дулась из-за каждой мелочи. Кроме того, как уже говорилось, она не занимала на два часа ванную комнату каждое утро и не валялась до полудня в постели. Маркиз долго присматривался к Лоле и наконец сильно забеспокоился, потому что уразумел нечто вопиющее: Лола совсем не играла! Она, которая раньше не могла и получаса прожить без того, чтобы не начать представлять кого-нибудь, чтобы не играть какую-нибудь роль, теперь была абсолютно естественной. Не было заботливой и любвеобильной хозяйки песика, не было молодой дамы приятной наружности, не было хулиганской девчонки, не было капризной примадонны – осталась обычная молодая женщина, хорошенькая и довольно молчаливая.

Спору нет, такая Лола была гораздо приятнее в общении. Но дело в том, что это была уже не Лола. Леня привык к постоянным вывертам своей подруги, ему теперь даже не хватало ее ежечасной игры, этого театра одного актера. И одного зрителя, то есть – его, Маркиза. Впервые за все время их совместного существования в их с Лолой отношениях не было никакого подтекста. Лола не пыталась вывести его из себя, заставить делать то, чего он не стал бы делать, будучи в спокойном состоянии. Она не пыталась как-то его подначивать, совершенно исчезли также из обихода их обычные, почти что семейные, перепалки. Все хозяйственные вопросы Лола способна была решить сама, поэтому и не обращалась к нему за советом. Чтобы в квартире не стояла глухая могильная тишина, Маркиз включал телевизор. Делать ему было решительно нечего, кроме как гладить кота, который после разлуки с хозяином стал необычайно сентиментальным и все время просился на колени, как маленький. Один раз Леня перехватил Лолин взгляд. Она смотрела, как он почесывал кота за ушами, и в глазах ее застыло какое-то странное выражение.

По окончании третьего дня их совместного пребывания в одной квартире Леня понял, что с Лолой творится что-то не то. Внутренний голос подсказывал ему, что нужно немедленно разобраться, но присущая всем мужчинам нелюбовь выяснять отношения заставляла его откладывать неприятный разговор.

Наконец он решился.

– Что думаешь делать летом? – спросил он ее как-то утром после завтрака.

Обычно утром Леня потреблял много калорийной пищи: горячие булочки с шоколадом, круассаны с вареньем, и выпивал большую чашку кофе с молоком, либо же ел оладьи со сметаной и сливовым джемом, гренки с сыром, или омлет из трех яиц с ветчиной и помидорами.

Сегодня же с утра у него совершенно не было аппетита, и внушительный кот Аскольд удивленно посматривал с высоты холодильника на нетронутые сдобные булочки и бутерброды с сыром. Маркиз мрачно пил пустой остывающий кофе, глядя, как Лола отхлебывает зеленый чай и откусывает маленькие кусочки тоста из муки грубого помола.

– Что думаешь делать? – повторил он вопрос, тут же уловил в своем голосе неуверенные, заискивающие интонации и разозлился на себя. На Лолу он злиться не стал, потому что понял вдруг: ей все равно.

Лола оторвала глаза от газеты, где просматривала страницу, предлагавшую всевозможные варианты отдыха за границей, и поглядела на Леню. Если бы он не задал прямого вопроса, они так бы и сидели за столом молча, как немолодые, много лет прожившие вместе супруги, которым не о чем говорить – все, что скажет один, другому уже известно заранее.

– Ты хочешь уехать, – проговорил Леня утвердительно.

– Да, – тихо сказала Лола.

Она не прибавила больше ни слова, не стала многословно объяснять, почему ей нужно уехать и куда она собирается, и из-за такого ее лаконичного ответа Леня забеспокоился. Они ссорились и раньше, Лолка не раз убегала из их квартиры. Да что там говорить, почти каждый раз по окончании сложной операции они на какое-то время расставались. И каждый раз Лола заявляла, что это – навсегда. Один раз она всерьез приревновала его и чуть не сбежала с Пу И в Италию. Еще как-то раз она влюбилась в банкира Ангелова и ушла к нему, но выдержала всего неделю. Однажды Леня и сам сорвался и улетел в Египет за женщиной, которой увлекся. Прошел месяц, прежде чем он понял, что тоскует по Лоле и их совместной жизни. С той Лолой ему никогда не было скучно. А с этой, новой…

В глубине души он был уверен, что, если сейчас Лола застукала бы его на встречах с какой-нибудь девицей, она только пожала бы плечами. Ей все равно, где он будет и с кем. Теперь у них совершенно другие отношения.

– Конечно, – заговорил он суетливо, – поезжай куда-нибудь, отдохни. Тебе обязательно нужно развеяться… Куда ты собираешься – в Испанию? Или на юг Франции? Имей в виду: если ты выберешь что-то экзотическое, то… там сейчас очень жарко…

– Ты не понял, – проговорила Лола тихо, но твердо, – я уезжаю совсем. Понятия не имею куда, но…

– Что на этот раз?! – воскликнул Леня, вскочив и с грохотом опрокинув стул. – В чем я провинился?! История закончилась благополучно, я не смотрел все это время ни на одну женщину, не грубил тебе и не обижал твоего волкодава! За что я снова впал в немилость, объясни, будь добра!

– Ты считаешь, что история закончилась благополучно?! История, в которой по ходу дела всплывают чуть ли не двадцать трупов, не может кончиться благополучно! – заявила Лола. – Но ты, конечно, лопаешься от самодовольства. Еще бы – все прошло так, как ты хотел, без малейшей накладки. Ты сумел сговориться с самим Лазоревским! Как Колобок из сказки, обошел всех и получил от него огромные деньги! А гибель всех тех людей тебя совершенно не волнует!

– Каждому воздалось по заслугам, – угрюмо произнес Леня, недовольно отворачиваясь, – не я начинал эту операцию, не я ее задумывал, меня втянули в нее насильно.

– Каждому? – явно не слушала его Лола. – Ты уверен, что каждому? А доктор Наппельбаум? Или ты считаешь, что если сумел натравить на Хорька мстителя, то все опять пришло в равновесие? Ты рассуждаешь как самый обыкновенный бандит, вот что!

– Ну уж…

– Именно так. Где же твои остроумные легкие мошеннические операции? Где они, Ленечка? Теперь ты имеешь дело исключительно с убийцами и бандитами. И недалек тот день, когда ты и сам станешь точно таким же, несмотря на все твои заверения, что ты терпеть не можешь насилия. Не мне тебе напоминать, что с волками жить – по-волчьи выть!

– Я понял. Ты просто испугалась, – Леня подошел к Лоле и попытался погладить ее по плечу. – Это бывает. Конечно, то, что ты увидела убийство Хорька там, возле гаражей, очень на тебя повлияло. И этот твой Глеб…

– Не напоминай мне о нем! – Лолу передернуло.

– Ты переутомилась, всего этого, безусловно, слишком много для слабых женских нервов, – успокаивающе заговорил Леня.

– Не перегибай палку! – вспылила Лола. – Я не истеричка и не слабонервная барышня. Мы с тобой работаем вместе уже долгое время, кажется, ты имел множество возможностей в этом убедиться.

– Я именно об этом и говорю! – горячо подхватил Леня. – Тебе нужно отдохнуть. Посидишь на песочке, поплаваешь в теплом море – и через две недели всю хандру у тебя как рукой снимет! Вернешься обновленная, посвежевшая… Пу И ты, конечно, возьмешь с собой, а за котом и попугаем я присмотрю.

– Да, – задумчиво проговорила Лола, – с котом ты, разумеется, ни за что не расстанешься, да и он очень к тебе привык. Но вот что делать с Перришоном – ума не приложу!

– При чем тут Перришон? Что ты собираешься с ним делать?

– Придется отдать его в зоопарк! – не слушая его, размышляла Лола. – У вас с ним всегда были весьма натянутые отношения, и рано или поздно они неизбежно перерастут в открытый конфликт. Чтобы не доводить до этого, нужно пристроить попугая прямо сейчас.

– Лола, о чем ты говоришь?! – вскрикнул Маркиз. – Ты в своем уме?! Какой зоопарк! Да если на то пошло, кто его возьмет, такого невоспитанного!

– Ну, в зоопарк-то как раз возьмут…

– Но ему там не с кем будет разговаривать! Да и я к нему привык. Несмотря на то, что он изгадил почти все мои пиджаки…

– Это похвально, – улыбнулась Лола, – но все же тебе трудно будет уследить за таким беспокойным попугаем.

– Но это же ненадолго… – беспомощно проговорил Маркиз, – ты ведь вернешься…

– Опять ты совершенно ничего не понял! – в сердцах воскликнула Лола. – Леня, я не вернусь! Я просто не могу этого сделать! Леня, пойми, я серьезно, – заторопилась она, заметив, что Маркиз явно порывается что-то ей возразить, – эти убийства, кровь, страх, жестокость – это не для меня. И тут нет никакого притворства, никакой игры. Ты сейчас опять скажешь, что все закончилось. Но где у тебя гарантия, что в следующий раз это не повторится? Ведь ты, Маркиз Великолепный, широко известен в узких кругах. Так ведь вовсе не в узких, Ленечка! Получается, что у бандитов – очень широкий круг, и каждый второй – «криминальный элемент». Леня, времена благородных мошенников-одиночек вроде Аскольда безвозвратно канули в прошлое! И ты не можешь этого не признать!

– Ты думаешь, что, если мы не будем вместе, тебя больше никто не тронет? Лолка, я никогда не поверю, что ты можешь так перетрусить! Говори немедленно, в чем дело!