Восемь обезьян

Снимок был сделан в этой же комнате. На этом снимке сама Элла позировала с кубком в руках. Но не этот кубок привлек внимание Надежды. На заднем плане был хорошо виден шкафчик с наградами, а на верху этого шкафчика стояла керамическая статуэтка – забавная обезьянка, которая смотрелась в ручное зеркало.

В этой обезьянке было какое-то едва уловимое сходство с Эллой Тихоструевой. А еще… еще при виде этой обезьянки Надежда почувствовала какое-то напряжение. Ну да, вчера как раз говорили с Антониной Васильевной про керамическую обезьянку.

Зрительная память у Надежды всегда была хорошая, так что она тут же представила себе полочку над диваном в квартире соседки, стоят там разные грошовые безделушки – фарфоровая китаянка, стеклянная роза, деревянный слоник, а также керамическая обезьяна, которая очень похожа на хозяйку. А эта, на фотографии, очень похожа на Элку. Но вместе с тем ясно, что эти обезьянки из одной, если можно так выразиться, компании. Или стаи. Или как там это у них называется.

Надежда отогнала от себя видение множества обезьян, которые в джунглях прыгают в ветки на ветку и кидаются в проходящих путешественников кокосами и бананами, и перевела взгляд с фотографии на шкафчик.

Обезьянки там не было. Стояли разные кубки, одна большая ваза с гравировкой – и никакой обезьянки.

– А где вот эта статуэтка? – спросила Надежда самым безразличным голосом, показав Тихоструевой на снимок.

– Ах, обезьянка! – Элла пренебрежительно махнула рукой. – Пропала. Кто-то ее унес. Не представляю, кому она могла понадобиться. Мне мои ученицы подарили ее на день рождения. Представляешь, здесь у метро есть такая небольшая мастерская, где можно заказать статуэтку, похожую на конкретного человека. Ну, на того, кому ее хотят подарить. Вот мои девочки и заказали такую обезьянку. Им показалось, что она чем-то на меня похожа. – Элла делано засмеялась. – Не знаю, в чем они увидели сходство… А потом ее кто-то унес… У нас здесь бывают случайные люди, за всеми не уследишь… А что ты про такую ерунду спрашиваешь, лучше вон фотографии посмотри!

– Не иначе, завелся у тебя тайный поклонник, – поддразнила Надежда, – боится к тебе подойти, вот и взял обезьянку на память.

– Да я уж и то думала, – хмыкнула Элка, – если поклонник, то очень тайный, шифруется почище Штирлица. Нет, Надя, честно тебе скажу, в смысле мужчин тут ловить нечего.

«Да мне и не надо», – подумала Надежда.

– Так придешь к нам заниматься?

– Подумаю, – уклончиво ответила Надежда, – с мужем посоветуюсь. Может, он будет против, если меня посторонние мужчины в танце крутить будут.

– Да какие тут мужчины, сказала же – нет у нас никого! Только пара пенсионеров…

И что-то такое расслышала Надежда в голосе бывшей сослуживицы, что посмотрела на нее очень внимательно.

– А как Виталик поживает? – Она напряглась и вспомнила имя Элкиного мужа.

– Мы развелись, – Элка вздохнула и поглядела в сторону, – оттого и квартиру разменяли.

– Да с чего это вдруг? – искренне огорчилась Надежда.

– Сама толком не пойму. Вроде все не так плохо было. Как свекровь умерла, ему ее квартира осталась. Прихожу я как-то вечером, а он вещи собирает. Ухожу, говорит, туда жить, и точка. Решение окончательное, обсуждению не подлежит.

– Так прямо и сказал? – ахнула Надежда. – Так и ушел, ничего не объяснив?

– Ага. Я прямо обалдела. Главное, понять не могу, с чего это вдруг его так разобрало!

– Так, может… – Надежда выразительно округлила глаза, – помню я, вроде он у тебя спокойный был по этой части, но говорят же, седина в бороду – бес в ребро…

– Да нет же! – Элка развела руками. – Спрашивала я соседку, что со свекровью на одной площадке жила, нету, говорит, у него никого, живет один как сыч, вечерами такая тишина стоит, как в могиле, от свекрови – и то шуму больше было. Но это уж потом, а тогда ушел он и пропал, как сквозь землю провалился.

Я звоню – не отвечает. Потом письмо прислал по мейлу – мы, говорит, с тобой давно чужие люди, дочка взрослая, ничего друг другу не должны, так что лучше нам жить отдельно, а насчет развода решай сама, как тебе удобнее, а мне все равно.

– По мейлу? – поразилась Надежда. – Это же вы без малого тридцать лет прожили, а он тебе – по мейлу? И слов никаких для тебя у него не нашлось?

– Двадцать семь, – вздохнула Элла, – и не сыпь мне соль на рану, и так противно вспоминать про это.

– Ой, что это я, – устыдилась Надежда, – ты так выглядишь прекрасно, все у тебя наладится, все будет отлично! И поклонник тайный обязательно проявится!

– Ага, что-то долго собирается…

– А когда обезьяна-то пропала? – спросила Надежда самым безразличным голосом.

– Когда? – Элла задумалась. – Когда же… знаешь, я, наверное, не сразу заметила. Ну, была обезьянка – а потом исчезла… но, по-моему, на прошлой неделе она здесь еще стояла. Да вот, кстати – эта фотография сделана в прошлый вторник, и обезьянка на ней еще есть. Да ладно, Надя, что мы все обо мне, ты-то как живешь?

Возвращаясь домой, Надежда думала о встрече с Элкой. Надо же, муж-то как с ней поступил!

Но, с другой стороны, Элка всегда была женщиной беспокойной и увлекающейся. Дома ей не сиделось – вечно у нее на уме были какие-то кружки, встречи и занятия. Бесконечно она на работе что-то организовывала – то день здоровья, то экскурсии всякие. Опять же, по путевкам на выходные любила ездить. И мужа вечно ругала, что он домосед. Оставляла его с дочкой, а сама рвалась из дому. Ну, дочка выросла, вот муж и осознал, что они друг другу больше не нужны. Но все же как-то нехорошо, не по-людски, по мейлу-то…

Сан Саныч вечером был окружен такой заботой и нежностью, что даже слегка удивился. Но вида не показал.

И про двух керамических обезьянок Надежда вспомнила только утром на следующий день, когда подхватилась пораньше, чтобы приготовить мужу завтрак.

Перевертывая на сковородке оладьи, она задумалась. Две керамические обезьяны пропали примерно в одно и то же время. О чем это говорит?

Да пока ни о чем. Ну, бывают совпадения, конечно. Но настораживает то, что обезьянки эти – полное барахло, дешевка, если, конечно, называть вещи своими именами. И кому они могли понадобиться? Сумасшедшему Элкиному поклоннику? Ну, уж у Антонины Васильевны точно никаких поклонников нету.

Надежда почувствовала легкое покалывание в корнях волос, что означало, что история с обезьянами интересная. И не просто так, а есть в ней что-то криминальное.

«Глупости, – тут же сказала она себе, – просто я до того извелась от скуки, что готова искать криминал там, где его и быть не может. Нужно выбросить из головы этих дурацких обезьян! Действительно, какая ерунда лезет в голову!»

– Надя, горелым пахнет! – крикнул муж из ванной.

– Черт!

Так и есть, оладьи здорово подгорели. Надежда в сердцах бросила на сковородку следующую порцию и сосредоточилась на приготовлении завтрака.

Муж вышел на лестницу, но в последний момент обернулся:

– Надюша, ты не забыла, что мне завтра понадобится мой синий костюм? Ну, тот… ты знаешь, о каком я говорю.

Последние слова прозвучали немного смущенно – Сан Саныч был человек сугубо материалистических убеждений и ни за что не мог вслух признаться, что считает синий в узкую полосочку костюм счастливым или приносящим удачу. Но Надежда-то прекрасно знала, что так и есть и что именно поэтому муж надевает этот костюм на самые важные и серьезные встречи.

– Не забыла, не забыла! – заверила она мужа. – Я как раз сегодня получаю его из химчистки.

– Хорошо, – проговорил муж не вполне уверенно. Подтекст, выражавшийся в этой неуверенной интонации, был такой: лучше бы ты никуда его не сдавала, а то еще задержат костюм в химчистке, и придется мне завтра идти в несчастливом костюме… и тогда неизвестно, чем закончатся важные переговоры…

– Не волнуйся, дорогой! – проговорила Надежда, поправляя шарф на шее мужа. – Будет твой счастливый костюм в полном порядке!

– Ну что ты говоришь… – смущенно забормотал Сан Саныч. – Что за суеверия…

В итоге, чтобы не волноваться, переделав утром все неотложные домашние дела, Надежда отправилась в химчистку.

Приемщица разговаривала по мобильному телефону и выглядела какой-то взволнованной. При виде Надежды она с сожалением бросила телефон в ящик стола, буркнув, что перезвонит.

Надежда протянула ей квитанцию.