Свекровь по вызову

Но Шурочка уже успела повесить трубку, и ответом мне были только короткие издевательские гудки.

Я облегченно вздохнула, подняла взгляд на экран телевизора и увидела проплывающие по нему финальные титры. Фильм закончился, и я так и не узнала, кто убил баронессу.

Уч еные утверждают, что любопытство – двигатель прогресса. Дескать, люди задавали себе вопросы, к примеру: «Почему светит солнце?», или «Отчего идет дождь?», или совсем классический: «Отчего яблоко падает не вверх, а вниз, да еще при этом больно бьет по затылку?» Любопытные ученые пытались найти ответы на эти вопросы, оттого и развивалась наука.

Иногда я ощущаю себя сродни Исааку Ньютону. Не потому, что меня также стукнуло яблоком, а потому, что обожаю задавать себе разные вопросы. Только в отличие от автора закона всемирного тяготения на свои вопросы я никогда не даю ответа.

Вот и сейчас, повесив трубку, я задала себе вопрос: «Отчего я раз и навсегда не объясню бывшей свекрови, что я совершенно не желаю ходить с ней в салон красоты и по магазинам, не желаю слушать по телефону сплетни про ее знакомых (общих у нас нет), не желаю, чтобы она вмешивалась в мою жизнь?»

Как было бы здорово высказаться, к примеру, так: «Меня достала ваша очаровательная семейка еще с тех времен, когда твой сын был моим мужем. Мое самое горячее желание – больше не видеть вас с сыночком никогда. При звуке твоего голоса в телефонной трубке у меня начинается головная боль, а идиотское имя Сандра вызывает в памяти соседскую бульдожку из детства – она вечно писала на резиновый коврик возле нашей двери».

А вот интересно, какое в этом случае у свекрови будет выражение лица? Скорее всего она и тут вывернется, сведет все на шуточки, скажет, что я плохо отдохнула, и посоветует расслабиться, бегая по магазинам в ее обществе.

Думаю, вы уже догадались, что я – полностью закомплексована, как трудный подросток. Только четырнадцатилетнее чудовище устраивает истерики и убегает из дому, а когда его отыскивают и возвращают в отчий дом, оно успешно превращает жизнь родителей в ад, мои же комплексы заключаются в том, что я не выношу шума и скандалов, не умею сопротивляться грубости и хамству, не могу заставить себя отказать человеку раз и навсегда.

Всем знакомым прекрасно известно про мои комплексы, я не делаю из этого тайны. И можете себе представить, та же свекровь в свое время пыталась мне помочь! Это было два года назад, когда мы расстались с ее сыном.

Не могу сказать, что свекровь очень расстроилась, более того, она тоже приложила к нашему разводу свою сухонькую ручку с наманикюренными пальчиками, но об этом после. Но ей обязательно нужно было вмешаться и окончательно испортить мне жизнь, поэтому она отыскала где-то самого настоящего психоаналитика и записала меня к нему на прием.

– Дорогая, ты не понимаешь! – щебетала она по телефону. – Развод – это огромный стресс для организма! Особенно для женского! А со стрессом нужно бороться! Он может негативно сказаться на твоей внешности! В общем, тебе нужна помощь профессионала!

Я, как всегда, не смогла отказаться.

Фамилия профессионала была Леденцов, и похож он был на петушка на палочке – такие же прозрачные глаза и горделивый взгляд по сторонам из высокого кресла.

При слове «психоанализ» в голове обычного человека всплывает только имя доктора Фрейда, и еще я знала, что в кабинете психоаналитика непременно должна быть кушетка, якобы для того, чтобы посетители могли расслабиться. Это-то меня и смущало, я считала, что неприлично разлечься перед незнакомым человеком средь бела дня в рабочее время, да еще и вываливать ему про себя не слишком интересные подробности. Еще я знала, что последователи доктора Фрейда ищут причины возникших у пациента комплексов в его раннем детстве. Но со мной в раннем детстве ничего такого не происходило: отец не драл ремнем за двойки (он вообще меня в жизни пальцем не тронул), гнусный сосед не подсматривал за мной в ванной (мы жили в отдельной квартире) и любимую курочку в деревне не резали в моем присутствии (наша семья сугубо городская, никаких родственников в деревне у нас не имеется, и в детстве меня возили отдыхать в Крым).

Поэтому я сильно приободрилась, не обнаружив в кабинете психоаналитика никакой кушетки. Очевидно, доктор Леденцов не был последователем доктора Фрейда. Как показало дальнейшее, я была совершенно права.

Доктор усадил меня за стол напротив себя и минут сорок читал лекцию о том, что такое стресс и как с ним бороться. Напрасно я боялась, что придется выворачивать перед ним душу, этот доктор слушал только себя (кстати, за мои деньги). Однако неудобно было его прерывать, и я выслушала его до конца. И даже почерпнула для себя кое-что интересное: как преодолевать стресс, как общаться с людьми и так далее. Очень хотелось записать кое-какие вещи, но доктор Леденцов был так великодушен, что подарил мне брошюру собственного сочинения, так что деньги за сеанс пропали не полностью. Комплексы же остались при мне, но, честно говоря, я так к ним привыкла, что не хотелось расставаться. Все-таки что-то родное…

Горячий, сладкий чай – замечательное успокоительное, особенно когда его подает любящий, заботливый муж. Пусть даже и немножко зануда. Надежда Николаевна выпила две чашки, и ее неудержимо заклонило в сон.

Однако сон ее был беспокойным.

Снилось Надежде Николаевне, что она идет по длинным пустым коридорам то ли жилого дома, то ли какого-то учреждения, а за ее спиной раздаются приближающиеся шаги. Она идет все быстрее, постепенно переходит на бег – но преследователь не отстает от нее, его шаги становятся все громче, все ближе… уже слышно за спиной его хриплое, тяжелое дыхание…

Вдруг впереди в коридоре появляется еще какой-то человек.

Надежда бросается к нему, чтобы попросить о помощи, – и видит перед собой мертвенно-бледное лицо человека из маршрутки, залитую кровью рубашку… Мертвец вытягивает руку, пытается схватить Надежду, заступает ей дорогу, другой рукой он придерживает тонкую папочку с какими-то бумагами, эта папочка невольно притягивает к себе взгляд Надежды Николаевны, на ней вытиснено название конференции по каким-то технологиям…

Надежда шарахается в сторону и тут видит перед собой обычную квартирную дверь, обитую коричневым стеганым дерматином, с кнопкой звонка на косяке. Возле звонка привинчена старинная медная пластинка с выгравированной на ней надписью: «П.В. Зайончковский».

Надежда бросается к этой двери, нажимает на звонок… Негромкая трель доносится из глубины квартиры…

И тут Надежда проснулась.

Проснулась и поняла, что трель доносится с прикроватной тумбочки, где лежит тускло светящийся мобильник.

Еще не вполне выкарабкавшись из вязкого сна, Надежда Николаевна схватила телефон и нажала кнопку, чтобы не потревожить спящего рядом мужа.

Только после этого она окончательно проснулась и осознала одновременно две вещи: что звонок был короткий, извещающий о том, что на мобильник пришло SMS-сообщение, а самое главное – что телефон у нее в руке не ее собственный, а тот, который она по ошибке подобрала в маршрутке.

Надежда Николаевна никогда не читала чужих писем. У нее с детства было твердое убеждение, что делать так неприлично, недостойно порядочного человека.

Однако светящийся в темноте текст эсэмэски буквально притягивал ее взгляд, и против воли она прочитала: «Предмет в ГДР, ключ у более чем надежного человека. Я попытаюсь разрулить ситуацию».

На этот раз неискоренимое любопытство Надежды преодолело врожденную щепетильность, и она нажатием кнопки вызвала на экран имя адресата.

Впрочем, это имя – Вадим – совершенно ничего ей не дало.

Неожиданно ровное сонное дыхание мужа прервалось, кровать скрипнула, Сан Саныч приподнялся на локте и сонным, озабоченным голосом проговорил:

– Надя, что-то случилось? Тебе кто-то звонил?

– Да нет… – Надежда поспешно убрала мобильник в ящик тумбочки. – Это от оператора сообщение пришло, что я приближаюсь к порогу отключения…

– Надо же, посреди ночи… – пробормотал Сан Саныч и добавил со своей обычной педагогической интонацией: – А я тебе всегда говорил, что нужно…

Дальнейшие слова потонули в сонном бормотании, муж лег на бок и тихо засопел.

А Надежда Николаевна еще долго не могла заснуть, обуреваемая самыми разными мыслями.

Первым ее побуждением было отключить чужой мобильник до утра, но затем она сообразила, что не знает PIN-кода и не сможет снова включить телефон. А ей с ее неуемным любопытством ужасно хотелось порыться в его записной книжке.

Кроме всего прочего, Надежда чувствовала характерное покалывание в корнях волос, которое всегда предупреждало ее о том, что она в очередной раз столкнулась с криминальной загадкой. А с такими загадками она сталкивалась удивительно часто.

Да тут и без всяких дополнительных примет было ясно – труп в маршрутке, двое мрачных уголовников, загадочная эсэмэска…

Она вспомнила текст сообщения: «Предмет в ГДР, ключ у надежного человека…»

ГДР, Германской Демократической Республики, уже много лет не существует, она вошла в состав Федеративной Германии. Как же тогда понимать текст сообщения?

Никакого разумного объяснения у нее не было. Впрочем, неразумного – тоже.

Надежда еще немного поворочалась с боку на бок и неожиданно для самой себя снова заснула.

И, как это иногда бывает, попала в продолжение прежнего сна.

Снова она стоит перед дверью, обитой коричневым стеганым дерматином, снова к ней приближается мертвенно-бледный человек в окровавленной рубашке, но на этот раз Надежда понимает, что он не угрожает ей, а наоборот – просит о помощи, пытается что-то сказать, разевая рот, как выброшенная на берег рыба…

Надежда Николаевна хочет разобрать его безмолвную речь, прочитать его просьбу по губам, и ей это наконец удается.

«Предупредите Вадима!» – говорит ей мертвец.

Она кивает, обещая ему – она готова пообещать все, что угодно, лишь бы не видеть его бледное лицо, окровавленную рубашку, безмолвно открывающийся рот…

И словно поняв ее страх, мертвец закрывает свое мертвенно-бледное лицо папкой – той самой тоненькой кожаной папочкой, которая в маршрутке лежала у него на коленях. Вместо мертвого лица Надежда видит теперь золотое тиснение: «Восьмая международная конференция по энергосберегающим технологиям».