Компромат на суженого

– Что это с тобой? Тошнит? Ты что ела-то?

– Да сегодня ничего не ела, только там, у них на даче, кофе попила с булочкой.

– Может, от голода?

– Да нет, мне еще утром было нехорошо, наверное, после вчерашнего ликера. Я думаю, уже пора совсем со спиртным завязывать, старые мы стали.

«Не обобщай», – подумала Надежда, но вслух ничего не сказала, чтобы еще больше не расстраивать Алку.

Она снова оглядела большую комнату.

– Все-таки странно, ты можешь вспомнить за двадцать лет хоть один случай, чтобы твой муж оставил после себя такой разгром?

– Но ведь за двадцать лет он ни разу не уходил от меня к другой женщине, – резонно возразила Алка.

Надежда воспряла духом: Алка мыслит вполне здраво, стало быть, еще не все потеряно.

– Значит так, сними этот жуткий халат, видеть тебя в нем не могу, волосы причеши. Теперь скажи, когда ты своего Тимофеева последний раз видела?

– Сегодня у нас суббота, значит, вчера утром, ой, нет, утром я спала, он сам на работу собирался.

– Значит, в четверг вечером?

– Нет, в четверг у нас в школе был выпускной, я пришла после двенадцати, он уже спал.

– Но хоть спящим ты его видела? – заорала потерявшая терпение Надежда. – Ты можешь с уверенностью сказать, что рядом с тобой спал именно твой муж, а не кошка, не собака и не какой-то посторонний мужчина?

– Ну что ты кричишь, голова болит. Ну, разумеется, могу сказать: видела его спящим в ночь с четверга на пятницу.

– Хоть какой-то прогресс. Это же уму непостижимо, сутками не видеть собственного мужа! Неудивительно, что… – Надежда прикусила язык, но было уже поздно.

– Что – неудивительно? Что мой муж меня бросил? Что ты смотришь на меня свысока? Ты на своего муженька не надышишься, потому что вы только вдвоем. А у меня на шее вся эта компания, да еще школа, двадцать лет как заведенная, в зеркало на себя некогда посмотреть!

– Ну, давай жалей себя, что тебе хуже всех, а другие все в золоте и бриллиантах!

Насчет Надежды Алка была права и не права. Муж у Надежды был второй, они поженились пять лет назад, к тому времени оба были они людьми одинокими, дети у них выросли, имели свои семьи. Надежда с мужем жили только вдвоем, а вместо ребенка воспитывали кота. Надежда долго жила одна, привыкла быть самостоятельной, а когда познакомилась со своим будущим мужем, он вначале ужасно ей не понравился. Сан Саныч работал с Надеждой в одном НИИ, был ее непосредственным начальником. А потом случилось много всего неприятного и страшного, Надежда просто не могла не прийти на помощь Сан Санычу в трудную минуту, и за несколько месяцев они так привязались друг к другу, что уже не мыслили существования порознь. Когда они поженились, муж уволился из НИИ и нашел себе другую работу. Денег, конечно, не хватало, но одно дело, когда двое взрослых людей живут вместе, оба работают, а другое, когда здоровенным парням требуются еда, одежда, да еще полон дом зверей. Петюнчик, конечно, что-то зарабатывал, но все деньги как в прорву уходили в этой семейке. Алке было нелегко, к тому же школа постоянно высасывала все соки. Надежде стало стыдно.

– Ладно, поорали, и будет, ты меня прости. Но все-таки вспомни, ты в последнее время ничего странного за ним не замечала? Ну, может, он задумчивый какой-то стал или тебе грубить начал? А поговорить в последнее время он с тобой не пытался?

Алка наморщила лоб.

– Знаешь, вроде хотел он мне что-то сказать. Но у меня в июне сначала экзамены, потом медальная комиссия, после педсовет, затем выпускной, это не считая всяких хозяйственных дел, как-то я закрутилась.

– Вот, а в результате получила такую записку, и все. Знаешь, давай все-таки немного в комнате уберем, заодно посмотрим, что он искал такое.

Они стали складывать вещи в шкаф, попутно Алка определяла, чего не хватает из одежды.

– Так, костюм выходной он взял, а ботинки почему-то нет, рубашек не хватает, хотя, может, они в грязном? Свитер, кажется, взял, брюки, хотя нет, брюки здесь, да и свитер тоже.

Алка прошла в коридор, порылась в шкафчике для обуви.

– Ничего не понимаю, вся обувь на месте, неужели он старые кроссовки надел, в которых с собакой гуляет?

– Посмотри документы и деньги.

– Вот тут паспорт лежал, его нет, и деньги все взял.

– Денег много было?

– Получка вся моя, но кое-что Пашка взял с собой, в общем, тысяч восемь. А это что?

Там же, в баре, лежали две коробочки с Алкиными единственными драгоценностями, кольцом и сережками, которые Петюнчик подарил ей на рождение сыновей. Коробочки были пусты.

Подруги недоуменно уставились друг на друга. По всему выходило, что Петюнчик ушел в новую жизнь в выходном костюме и в собачьих кроссовках, прихватив с собой все деньги и драгоценности жены. Не вызывало удивления только то, что он взял паспорт. Оглядев еще раз пустые коробочки, Алка начала закипать.

– С-скотина! Он же сам мне их подарил, я же ему двух детей родила! А он этой стерве… кольцо мое и серьги!

– Подожди, подожди, остальные документы проверь.

– Это в столе.

Они пошли в другую комнату, посмотрели в ящике письменного стола, все документы были на месте.

– Ну, свидетельство о браке ему сейчас ни к чему, но военный билет должен же он был взять! Дипломы, справки, за всю жизнь много всего накопилось, это же все ему нужно!

Надежда еще раз посмотрела на записку.

– Слушай, а ты уверена, что это Петюнчик писал? Почерк его?

Алка посмотрела на нее и молча покрутила пальцем у виска.

– Сама можешь сравнить. Вон возьми из нижнего ящика, там его рукописи.

Петюнчик все-таки был доктором наук и много работал дома. Надежда открыла ящик, он был пуст.

– Значит, рукописи свои он взял, а диплом об окончании университета – нет, непонятно!

Надежда оглядела комнату. Они с Алкой кое-как распихали разбросанные вещи, и теперь в квартире можно было существовать.

– Вот что, Алка, ты как хочешь, а я не засну на голодный желудок. Я сегодня без обеда, у тебя есть нечего, давай пойдем в магазин и купим.

– Какой магазин, двенадцатый час уже!

– Пойдем в «24 часа», хоть что-то там есть.

– Там же все невкусное и несвежее!

– Ничего, не отравимся, а то я все равно не засну. Пойдем, заодно воздухом подышим, ночью воздух свежий, не жарко. Ты оденься похуже, никто нас не заметит.