Леди Титаник

– Уже! – напомнил Леня. – Уже угробили двоих… Что же это, интересно, за наследство такое? Вот что, Лолка, я тебя сейчас высажу, пешком дойдешь, тут близко, а сам смотаюсь на разведку. И чтобы сидели тихо как мыши и обед готовили!

Глядя вслед машине, Лола только покачала головой. Когда Ленька в таком состоянии, с ним лучше не спорить!

Калерия Ивановна, оставшись дома одна, немедленно принялась за уборку. Конечно, у Ольги квартира была отремонтирована, мебель красивая и везде вроде бы чисто, но зоркие теткины глаза уловили кое-где легкий беспорядок. И тетя Каля засучила рукава и принялась мыть, чистить и пылесосить. Вскоре квартира блестела, но энергии у тети Кали не убавилось, поэтому она приступила к домашним животным. Выгнав попугая из клетки, она вычистила ее, вытряхнула шелуху от орешков и водрузила клетку на место. Постоянного места у кота и песика не было, кот обычно спал на кровати у Лени либо же в гостиной в кресле. Пу И обитал в комнате Лолы, но любил поваляться и на кухонном диванчике, и в прихожей на пуфике, и в кресле кота Аскольда, если он разрешит. Вычистив все эти поверхности, Калерия подманила песика домашней колбасой и заперла в ванной комнате. Там она налила в большой таз теплой воды, подумала и хотела добавить шампуня. О том, что имеется специальный шампунь для мытья собак – а у Лолы было закуплено для Пу И штук семь разных видов, – тетя Каля как-то не подумала. Она схватила первое, что попалось под руку, думая, что это Лолин шампунь, оказалось – пена для ванны. Пахло, во всяком случае, приятно. Тетя Каля щедрой рукой плеснула пену в таз и сунула туда сопротивлявшегося Пу И. Песик, в общем-то, любил купаться, но когда Лола моет специальным шампунем, ласково приговаривая, и поливает своего любимца теплой водичкой из душа. Сейчас же тетка довольно бесцеремонно плюхнула его в таз, сказав:

– Если ты собака, то непременно должен плавать уметь! Вот у нас в городе Черноморске собаки плавают, что твои олимпийские чемпионы! Стало быть, и ты выплывешь!

И Пу И забарахтался в розовой пене, отчего пены этой стало еще больше, потому что он взбил ее лапами, как миксером. Пена лезла в глаза и рот, и переливалась через край. Пу И визжал, тетя Каля никак не могла отыскать его в пене. Оба были совершенно мокрые. Наконец тетя Каля догадалась включить душ. Оказалось слишком горячо для неженки Пу И, и он с громким воплем выскочил из таза, как дельфин выпрыгивает из воды на радость зрителям. Дельфин, однако, ныряет обратно в воду, Пу И же коснулся края ванны, быстро-быстро перебирая лапами, оттолкнулся и перелетел на пол. Поскользнувшись на кафельной плитке, песик упал на спину и собрался было дать деру, но дверь была закрыта, так что Пу И просто заполз вод ванну.

Тетя Каля не успела и охнуть, как он исчез. Она повернулась, присела на коленки, но тоже поскользнулась на мокром полу и плюхнулась рядом с ванной, больно ударившись боком.

– От это собака! – воскликнула она. – Ну что же это за собака такая хулиганская! От горшка два вершка, а туда же! Вот у нас в городе Черноморске собаки, дак это собаки! Такие большущие, такие лохматые, под ванну не пролезут! Она как скажет тебе «гав», так прямо люстра дрожит! Вся лестница слышит, что к тебе гости идут! А это что же за собака, так, мелочь пузатая, а ведет себя, просто как малолетний уголовник…

Пу И под ванной было ужасно обидно и холодно. Лолы не было дома, некому было причитать над ним и называть деткой.

Тетя Каля с кряхтеньем встала и вышла из ванной, погасив свет. Пу И понял, что никто не придет на помощь. Он тихонько пошевелился, стало еще холоднее. Клацнув зубами, он пополз к двери и жалобно заплакал. Дверь тотчас отворилась, ибо хитрая тетя Каля подслушивала.

– Ну что? – спросила она, зажигая свет и подхватывая песика за шкирку. – Будешь еще хулиганить?

Пу И смотрел жалобно и дал понять, что не будет.

– То-то, – удовлетворенно молвила тетя Каля и полила песика теплой водичкой, и завернула в большое махровое полотенце, и расчесала потом массажной щеткой.

Кот Аскольд, предугадывая события, встретил тетку, яростно умываясь, и дал понять, что не потерпит постороннего вмешательства в свои личные дела. Как моют попугаев, тетя Каля понятия не имела, так что решила и не пробовать. Она дала Пу И за хорошее поведение полкруга домашней колбасы, которая, кроме замечательных вкусовых качеств, обладала еще одним – долго не кончалась, и вплотную приступила к приготовлению обеда.

Холодильник тетю Калю несколько разочаровал. То есть он, конечно, был набит продуктами, но все это было не совсем то, что нужно. А если проще сказать, совсем не то. Тетка только головой качала, удивляясь на племянницу. Ну кто, скажите на милость, будет есть такое количество разноцветных йогуртов в крошечных стаканчиках? Это мужику на один укус, замучаешься ложкой в них ковыряться! Уж если просит душа молочного, то сделай ему литров пять простокваши! От у них в Черноморске простокваша! Она ж с банки не выливается, хоть ты ее вверх дном переворачивай! Бывало, Степан, покойник, поспит после обеда часик, а потом как навернет мисочку такой простокваши, да с ней хлебца свеженького полбуханочки – спасибо, говорит, Ивановна, до ужина теперь доживу…

Или хоть колбасу ихнюю для примера взять… Да разве ж это колбаса? Ничем не пахнет, да еще нарезано пять ломтиков в целлофане. Что тут есть-то нормальному мужику? Леонид хоть и худощавый мужчина, но хорошо поесть очень даже уважает! Иначе нормальному мужику нельзя, иначе и не мужик этот вовсе, который мяса не ест.

Тетя Каля достала с полки нечто, про что племянница утром говорила, что это – сыр. Да на нем никак плесень! Мало того, что вид жуткий, весь в зеленых разводах, так еще и запах отвратительный! Неужто Ольга это съела? Так и в ящик недолго сыграть…

Тетя Каля вытащила несколько упаковок испорченного сыра и, брезгливо сморщившись, отнесла их в мусоропровод, после чего снова вернулась к холодильнику.

А то еще морепродукты всякие… Ольга говорила, что для здоровья очень полезно. Она, Калерия, сама всю жизнь у моря прожила, но такую дрянь, ракушки всякие да рачков, ее есть ни за что ни заставишь… Нет уж, что там эти молодые не выдумают, а мужику мясо нужно. Вот она всех трех мужей мясом кормила, и все довольны были.

Тетя Каля произвела ревизию холодильника на предмет мясных продуктов и осталась недовольна. Котлеты замороженные, написано «деваляй», курица какая-то дохлая… Что это за «деваляй» такой? В муке, что ли, валять нужно или в сухарях? Нет, определенно, Ольга отбилась от рук! Ведь прекрасно знает, что для борща нужен приличный кусок грудинки пожирнее! А если уж морепродукты для здоровья полезны, то рыбы купи да пожарь!

Дав себе слово на досуге разобраться с племянницей, Калерия Ивановна засобиралась в магазин. В пылу праведного негодования у нее из головы совершенно выветрилась та мысль, что она дала слово Ольге не выходить из дому, никому не открывать двери и ни с кем не вступать в разговоры. Конечно, с ней происходили странные и опасные вещи, не случайно Ольга так за нее беспокоилась, но деятельной теткиной натуре было невмоготу оставаться в четырех стенах, и она решила только ненадолго смотаться до ближайшего рынка у метро. Там есть мясной ларек. Кстати, еще и зелени прикупить нужно… А уж эти яблоки импортные, с виду красивые, а на самом деле ненастоящие, как в театре, чистая бутафория, невкусные совсем…

Тетя Каля неторопливо переходила улицу, не ожидая от судьбы никакого подвоха. Погода была прекрасная, на небе ярко светило солнце, а на светофоре – зеленый свет. И вдруг одна из машин, мирно дожидавшаяся на перекрестке своей очереди, дико взревела мотором и помчалась прямо на несчастную Калерию Ивановну.

Испуганная женщина метнулась назад, к тротуару, но в этот момент у нее подвернулась нога, и она упала на асфальт, прямо под колеса взбесившегося автомобиля…

Тетя Каля в ужасе смотрела, как к ней приближается хромированный бампер. Время замедлилось, так что перед глазами жертвы успели пробежать, как кадры кинохроники, избранные моменты ее насыщенной событиями жизни. Еще она успела с грустью подумать, что в этом году ей не придется собрать урожай синеньких, а ведь он обещает быть очень хорошим…

Закрыв глаза, она ждала страшного удара и неминуемой гибели, но время шло, и абсолютно ничего не происходило. Тогда Калерия Ивановна решилась открыть один глаз.

Машина стояла в каком-нибудь полуметре от нее.

А с другой стороны быстро приближались хорошо начищенные мужские ботинки.

– Ты, козел! – раздался над ней грозный голос. – Ты что, совсем с катушек слетел? Ты такую женщину сбил! Да если с ней что случилось, я тебя в порошок сотру и по банкам расфасую!

Тут же грозный незнакомец склонился над тетей Калей, помог ей подняться, придирчиво допрашивая:

– У вас все цело? Этот паразит за все ответит! Надо же, такую женщину сбить! Да я его…

При ближайшем рассмотрении незнакомец оказался довольно видным мужчиной, широкоплечим и коренастым, с густыми черными бакенбардами, аккуратно расчесанными на две стороны, и выразительным взглядом темных, глубоко посаженных глаз.

Тетя Каля проинспектировала свой организм и с удивлением убедилась, что все цело, ничего не сломано, и самое большее, чем ей грозит происшествие, – это пара синяков, которые проявятся завтра.

– Ничего, – удовлетворенно сообщила она галантному мужчине, – вроде все в порядке…

Виновник события, худой невысокий человек с блеклыми чертами лица, выскочил из машины в страшном смятении и начал объяснять, что у него внезапно отказали тормоза или еще что-то случилось с автомобилем…

Черноволосый борец за справедливость гневно кричал на него, сверкал глазами и угрожал немедленной и страшной расправой. В конце концов, тетя Каля пожалела несчастного и вступилась за него – уж больно у того был испуганный вид.

– Да ничего ж не случилось, – уговаривала она темпераментного брюнета, – да все ж в порядке!

– Я вас довезу до дома… – пролепетал виновник.

– Нет уж! – оборвал его брюнет. – Я не могу тебе доверить жизнь такой женщины! Ты ее по дороге угробишь! У тебя ж опять что-нибудь сломается! Да у тебя такая позорная тачка, что даме в нее и сесть зазорно! Это ж не машина, а ржавое ведро! Я сам доставлю ее со всеми удобствами, – и брюнет показал на стоящий рядом черный «Мерседес».

«Мерседес», конечно, был куда привлекательнее ржавой «пятерки», под колесами которой тетя Каля едва не нашла свой конец, да и сам брюнет был куда представительнее тщедушного виновника аварии. И тетя Каля, благосклонно посмотрев на обаятельного мужчину, позволила ему усадить себя на мягкое кожаное сиденье.

– Вы точно в порядке? – осведомился брюнет, садясь за руль. – У вас действительно ничего не болит?

– Да что там! – Тетя Каля лихо махнула загорелой рукой. – Дак я ж крепкая! Разве ж мне чего сделается?

– Какая женщина! – воскликнул галантный мужчина, плавно трогаясь с места. – Но уж напугались вы, наверное, здорово! Надо вам для снятия стресса немножко принять…

– Напугалась? – переспросила тетя Каля. – Так шо ж вы такое говорите? Я ж на черноморском привозе стояла, я милицейской облавы и то не пугалась, а тут напугаюсь!

– Какая женщина! – с восхищением повторил брюнет. – Я таких прежде не встречал!

– Да разве ж тут у вас встретишь! А принимать я ничего не принимаю, – продолжала тетя Каля, порозовев от комплиментов, – от этих лекарств один только вред…

– Да разве я вам про лекарства говорил? – покосился на нее мужчина. – Зачем вам лекарства? Я имел в виду принять немножечко вина хорошего, а еще лучше – армянского коньячку, да с хорошей закусочкой… Вы же не обидитесь, если я вас приглашу в ресторан… отметить знакомство? Тут близехонько один очень хороший недавно открыли…

Тетя Каля подумала, что хотя и не переломала рук и ног, но после падения на асфальт находится все же не в лучшей форме и одета недостаточно хорошо для похода в ресторан с новым знакомым. Свое парадное шелковое платье, то самое, украшенное пунцовыми цветами на лиловом фоне, она, конечно, не надела, потому что шла на рынок. Сейчас на ней красовалось ярко-желтое ситцевое платье в меленький синенький цветочек. Платье было новое и топорщилось в некоторых местах, но все же недостаточно приличное для ресторана. Так подумала тетя Каля и вежливо отказалась.

Брюнет чрезвычайно расстроился.

Он довез Калерию Ивановну до дома, помог выйти из машины, галантно подвел к самому подъезду на глазах несущих бессменную вахту старух и попросил назвать свое имя.

– Калерия Ивановна, – сообщила, зардевшись, очарованная дама.

– А я – Георгий Нахапетович, – церемонно представился в ответ ее новый знакомый.